Список возмездия - Дженнифер Арментроут

– Прекрати, – предупредил он, обернувшись ко мне. Мимо проносились жилые дома. – Ты же не хочешь, чтобы я остановил машину.

Но остановка дала бы мне шанс на спасение. Я видела в этом единственную возможность и упорно билась в решетку, пока не заболели ступни и колени.

Остановившись у светофора, Шоу нагнулся, что-то отцепил сбоку от сиденья, и в следующее мгновение у меня на груди засветилась красная точка. Я судорожно вздохнула и замерла.

– Это электрошокер, – произнес он сквозь зубы. – Он тебя не убьет, но будет адски больно. И, если снова вцепишься в решетку, пожалеешь, что не послушалась меня. Так что сиди тихо.

Меня заколотило, и я решила затаиться на время. В кино я видела, что происходит, когда электрошокер пускают в ход. Зрелище невеселое. Не говоря уже о том, что я понятия не имела, как долго длятся последствия такого удара. Я не хотела валяться без сознания, когда он откроет двери автомобиля.

Когда-то же он должен был открыть двери.

Я взяла себя в руки, экономя силы. Сейчас я не могла себе позволить даже думать о Гэвине или Дженсене.

– Вот и умница, – пробормотал полицейский.

Я с трудом сдерживала желание заехать ему ногой по голове. Сделав несколько глубоких вдохов, я отвернулась к окну. За стеклом в свете желтых фонарей мелькали пустынные улицы. Знакомые места. Центр города. По иронии судьбы, мы проехали мимо полицейского участка.

Впереди показалась Роузмонт-авеню. В замешательстве, я повернула голову и взглянула на Шоу. Он что же, везет меня на улицу, где я живу?

Так и есть.

Мы проехали мимо моего дома, и, миновав еще один квартал, машина свернула в узкий переулок, куда я не заглядывала уже много лет. Наотрез отказывалась туда ходить, потому что он вел к заднему двору дома Пенна. Кровь заледенела в жилах.

Шоу съехал с аллеи, и шины захрустели по гравию. Автомобиль вполз под навес, который все еще стоял на прежнем месте, практически скрытый от посторонних глаз разросшимися кустами и деревьями. Никто бы не догадался, что здесь припаркована машина, и я сомневалась, что в столь поздний час кому-нибудь приспичит вставать с постели, не говоря уже о том, чтобы выглядывать в заднее окно, пытаясь что-то рассмотреть сквозь гущу веток и заросли сорняков.

– Почему здесь? – спросила я.

Шоу заглушил двигатель.

– Это место, где все началось. Мне кажется символичным, что здесь все и закончится. Когда я расправлюсь с тобой… мне останется убрать еще двоих.

Мейсона. И Дженсена.

Я понятия не имела, где сейчас Мейсон, но Дженсен… боже, он же в больнице, совершенно беспомощный и без охраны. Никто не остановит Шоу, когда он явится туда, хотя свидетелей будет много.

– Тебе это с рук не сойдет.

– Это, наверное, самое избитое клише, которое мне доводилось слышать.

– Все видели, как ты меня увез!

– Я скажу, что высадил тебя у дома твоего отца. Потом, может, нанесу твоим родителям визит. – Он снова засмеялся – сухо, холодно. – Разумеется, меня никто не заподозрит. Ты думаешь, я не сумею замести следы? Обставить смерть как несчастный случай или по каким-то медицинским причинам? Я что, по-твоему, не знаю, как это делается?

Мое сердце снова остановилось. Он ведь говорил о моем отце, о Роуз и Дженсене.

– Еще десять минут назад ты и подумать не могла, что это я. – Кривая ухмылка исказила его лицо. – Мне все сойдет с рук, и не потому, что я умный или коп. Просто потому, что я поступаю правильно.

– Поступаешь правильно? Ты убиваешь людей!

– Я разгребаю дерьмо.

Дерьмо? Я отказывалась понимать.

– И это правильно. – Он вскинул брови и обернулся ко мне, открывая дверь машины. – Сделаешь глупость – горько пожалеешь об этом.

Мое сердце снова забилось так быстро, что я испугалась, как бы меня не хватил инфаркт. Я как раз собиралась наделать кучу глупостей. Ведь у меня оставался последний шанс. Мои руки дрожали, когда его мощная фигура нарисовалась у задней дверцы автомобиля.

Я упала на спину и, когда он распахнул дверь, с силой выбросила вперед ноги. Подошвы моих кроссовок впечатались ему в живот. Не знаю, то ли от удара, то ли пораженный моей дерзостью, он зашатался, пятясь назад, и я не стала терять времени.

Выжить любой ценой – эта мысль крепко засела в голове. Я выбралась с заднего сиденья, и, как только мои ноги коснулись гравия, Шоу снова возник прямо передо мной. Я не раздумывала ни секунды. Просто размахнулась от пояса и нанесла удар кулаком в ту же область, куда только что била ногами – в солнечное сплетение.

Шоу согнулся пополам, и я, собравшись с силами, истошно закричала. Звук разорвал ночную тишину, но широкая ладонь зажала мне рот, заглушая крик, прежде чем он разнесся по всей округе.

Удар коленом в спину обрушил меня на землю. Я больно приземлилась на жесткий гравий, и мои ладони заскребли по острым камням, которые впивались и пропарывали кожу. Что-то тяжелое опустилось мне на затылок, вдавливая мое лицо в гравий и разбивая его в кровь. Боль пронзила щеку.

– Придется тебя убить прямо сейчас, – прошипел Шоу мне в ухо. Протянув руку, он схватил меня за предплечье. – Я же просил вести себя смирно. Неужели так сложно запомнить?

Я пыталась сопротивляться, но разве могла противостоять такой брутальной силе? Полицейский заломил мне руку, прижимая ее коленом к пояснице. Его пальцы впились в запястье другой руки, и теперь они обе оказались у меня за спиной. Когда холодная сталь наручников с характерным щелчком сжала мои запястья, мне показалось, что надежды спастись больше нет.

Он рывком поднял меня на ноги, грубо разворачивая кругом. Боль взорвалась где-то в челюсти, заваливая меня обратно на землю. Колени подкосились от болевого шока. Рот наполнился кровью. Я смутно осознала, что он меня ударил.

Шоу снова поднял меня и поволок к заднему крыльцу, рукой зажимая мне рот. Он выудил из кармана ключ. Петли застонали, когда полицейский открыл дверь и втолкнул меня внутрь. С закованными руками, я потеряла равновесие и рухнула на кафельный пол кухни.

Он запер за собой дверь, и его ботинки загрохотали по полу, приближаясь ко мне. Он схватил меня за волосы, заставляя встать на колени.

– Здесь все выглядит так же, как раньше?

Мои глаза забегали по кухне. Если не считать стола и двух стульев, она была совершенно пуста.

– Нет, – произнесла я, с трудом двигая распухшей челюстью.

– Верно, потому что когда-то здесь жила семья. – Шоу потащил меня вперед, крепко обхватив предплечье. – Мать, отец и сын. Они были по большей части счастливы.

– Нет, не были, – прошептала я.

Он усилил хватку, пока я не задохнулась от боли.

– Я сказал, «по большей части», не так ли? – Шоу вывел меня в темный коридор. Мои глаза не сразу привыкли к слабому свету, проникающему сквозь передние окна. – Ты никогда не задумывалась, почему этот дом не продается?