Я попал в свою же книгу! Том 1 - Аргалий Бледный

— Это очередной пёс, что кусает руку, которая его кормит!

Мидас возвышался над дрожащим телом своей новой жертвы для экзекуции. Обычный человек в кожанке, которых этот синдикат десятками набирает. В глазах скопились слёзы, рот закрыт кляпом, а спина опущена в страхе.

Даже блеющая овца не выглядит столь же жалко.

— Он за жалкие сорок тысяч продал информацию о нашем тайном казино в соседнем районе! Её накрыло ЧГА и умерло много бравых парней!

В этот раз Мидас был в настоящем гневе, и его слюна летела в стороны, пока он кричал. Лицо главы синдиката покраснела, а золотой топор в руках дрожал от предвкушения.

Он так стресс себе снимает?

Откуда у нас вообще столько предателей? Хотя такую тушу, как Мидас я бы и сам хотел предать.

— Что его ждёт? — обратился он к толпе вокруг.

— Смерть! Смерть! Смерть!

Члены синдиката вокруг меня хором кричали, поднимая руки. Жертва Мидаса с отчаянием посмотрела на бывших товарищей.

А чего он ещё ожидал? В «Золотых Воротах» нету дружбы, нету справедливости и правил, кроме тех, что придумывает сам Мидас. Они все здесь моральные уроды, готовые мать родную за деньги продать.

— Будет смерть! — восторженно объявил Мидас.

Золотой топор исполнил приговор, взрывая голову жертвы своим весом. Часть крови и мозгов попала на толпу, но те ещё громче закричали в экстазе.

— Пусть катится в ад! — закричали они хором.

Какие странные ритуалы…

Они ничем не отличаются от дикарей, которыми являлись наши предки много тысяч лет назад.

Толпа стала расходится, и Мидас пальцем поманил меня к себе.

Я перешагивал части мозга казнённого, пытаясь подойти к Мидасу.

— Что-то нужно, господин Мидас? — спросил невозмутимо я.

— Ты хорошо сегодня поработал.

Он приблизил своё запачканное кровью лицо ко мне.

— Но не перетруждай себя, — покачал головой Мидас. — Кленс сказал, что ты упал в обморок сегодня. Помнишь ты просил выходной на послезавтра, так как работал в выходные? Я их тебе одобрю, несмотря на огромную очередь за твоими услугами.

— Благодарю…

— Не стоит так сразу, — прервал меня Мидас. — Но сегодня тебе нужно поработать ещё больше. Ты уже восстановил свою ману?

— Да…

Этот урод опять хочет запрячь меня до ночи…

— Тогда поработай ещё немного, чтобы заслужить выходной. А вот если бы ты жил рядом, то…

Каждый раз, когда я работаю сверхурочно он выкручивает мне мозги на тему того, что мне нужно стать полноценным членом синдиката, бросить академию и переехать в его муравейник. Скоро вообще угрожать станет…

Глава 25

ЧГА против Синдиката

Мне было холодно или было жарко? В голове жар, а в теле холод, хотя вроде лучше ноги держать в тепле, а голову в холоде? Я уже не знаю…

— Вы устали? — спросил меня таксист.

За окном была тьма и светилась лишь реклама на муравейниках в отдалении.

— Так сильно видно? — усмехнулся я.

Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидел глаза таксиста, что с беспокойством на меня озирался.

— Вы выглядите ужасно.

— Так мне сказала моя первая девушка, когда мы были на втором свидании. В тот день умерли мои родители и мы расстались. Я не горевал тогда по этому поводу, так как завёл с ней отношения только, чтобы лишиться девственности. Ну, знаете, как это бывает, все вокруг вас познают новый опыт, и вы хотите также. Именно в тот момент я выпал из жизни в свой собственный мир и перестал гнаться за благами, которые притягивали других…

— Вас понесло, — усмехнулся таксист. — Вы расстались из-за смерти родителей?

— Нет, она про это не знала, и я не хотел говорить. Мы расстались, потому что я потерял интерес к ней, а девушки ой как не любят, когда ты про них забываешь. Она была первой девушкой, которую я поцеловал, но не той, что полюбил. Когда видишь, как умирает люди в чью смерть тебе трудно поверить, то всё остальное уходит на второй план. Главное в такие моменты вернуться, как можно раньше к реальности. Смерть смертью, а ужин по расписанию.

— А вы жестокий.

— Ты не представляешь, насколько, — я дотронулся до сигарет в кармане. — Можно покурить в окно?

— Вам есть восемнадцать?

— Ты же видишь, что нет.

— Тогда нет.

— Ладно, — пожал плечами я. — Всё равно хочу их бросить. Дрянь ещё та, я тебе скажу.

— Зачем, тогда курите?

— Потому что начал, — пожал плечами я. — Зачем люди пьют газировку, если знают, что это вредно? Зачем пьют алкоголь, если он уничтожает твой организм?

Сегодня было странное желание кому-нибудь выговорится. Такое бывает, когда долго всё держишь в себе.

— Ты вижу привык возить таких как я?

— Вы не представляете скольким людям нужно выговорится, — улыбнулся таксист. — Но ворчание от такого молодого парня вижу впервые. Тебе точно меньше восемнадцати?

— Жизненным трудностям всё равно на твой возраст. Никто не останется девственником до конца жизни, она всех нас поимеет.

— Это правда, — вздохнул мой собеседник. — Ты не из тех парней?

— Мёртвые внутри? Нет, я ненавижу жизнь, но я стремлюсь к ней в независимости от обстоятельств. У нас с ней абьюзивные отношения. Та ещё сука скажу я тебе.

— Ну и говор у тебя. Ты из какого века?

— А как сейчас этих парней называют?

— Трудные подростки? — пожал плечами таксист. — Мне откуда знать? У меня даже детей нет. Ты просто разбрасываешься неизвестными мне понятиями.

Машина стала въезжать в район муравейников и в окно ярко стали светить рекламные вывески.

— Кем ты так поздно работаешь? Уже полночь, а ты только домой едешь. Жиголо?

— Ты моё лицо видел? Кто меня купит?

— Старушки, любящие помоложе?

— Я внутри дед, поэтому даже они откажутся. А ты кто на самом деле? Я уверен, что такси чисто для души у тебя.

— Ладно не буду докапываться, — фыркнул таксист. — Не все мы так говорим…

— Прости, сорвался. Всё же не смог покурить вот и нервы шалят.

— Всё равно не позволю в машине курить.

Машина завернула на подземную парковку возле моего муравейника и встала на одном из парковочных