Метро 2033. Дворец для рабов - Светлана Алексеевна Кузнецова

– Подросток, – поправил Немчинов. – А в семье волкодлаков наверняка уже давно взрослая особь, и хорошо, если не вожак стаи.

– Они не собираются в стаи, – заметил Тим.

– Обычно – нет, – возразила Аленка. – Но когда ты ушел, на нас стали нападать гораздо чаще и организованнее.

– Об этом я и говорю, – кивнул ганзеец. – Перед нами вожак стаи, источник всех ваших проблем и…

– Мы цивилизованные люди, а она – девочка четырнадцати лет, испуганная и не знавшая никого, кроме кровожадных зверей, заменивших ей семью, – сказала Аленка, ставя точку в данном вопросе.

– Да, – проворчал-согласился Немчинов и фыркнул: – Постоянно забываю.

– О чем же?

– О том, что вы цивилизованные.

Аленка хмыкнула и приказала:

– Давайте-ка на выход. Кстати, Тимка, представь своего приятеля. Мы незнакомы.

– Олег Ник…

– Просто Олег, – вовремя поправил тот.

– Ну-ну, ну-ну, – снова хмыкнула девушка. – Ладно, просто Олег, пойдемте: надо бы поторопиться, а то солнце скоро встанет. Ну и ты, Тимка, не отставай.

– И что дальше? – спросил Немчинов, когда они покинули островок и дочапали до берега, утопая в грязи по колено. Один из бойцов впереди подхватил кикимору на руки, но та продолжала держать руку Василисы, ни на миг не выпуская. Похоже, с такими защитниками ей не грозило ничего плохого. – Никаких расспросов, кто я и откуда? Или вы настолько цивилизованные, что считаете подобные вопросы бестактными?

– Не надейтесь, – рассмеялась Аленка. – Будут и вопросы, и расспросы. Вот как только до места дойдем, так сразу и появятся. – И, окинув их внимательным взглядом, добавила: – К обоим.

Идти, впрочем, не пришлось. Ганзеец занял место за рулем, рядом на одном сиденье уместились Аленка и Тим. Девушка показывала дорогу. Ее группа направилась к поселку другим путем – через кусты, буреломы и буераки, которые не одолел бы не только джип, но и вездеход. Кикимору хотели посадить в машину, но та заупрямилась, вцепившись в Василису мертвой хваткой. До места они добрались быстрее автомобиля.

Тиму пришлось ждать, пока разберут рукотворный завал из старых покрышек и отопрут массивные железные ворота с красными звездами, оставшимися от старых времен, когда расположенное на одной седьмой части суши государство было настолько сильным, что на него не смели нападать. Лорд первым метнулся навстречу и принялся нарезать круги вокруг джипа, оглашая округу глухим и хриплым лаем.

Все усилия бойцов были вознаграждены, когда Немчинов въехал на территорию и открыл багажник.

– Небольшой презент прямиком из столицы, – отстраненно заявил он и, увлекаемый Аленкой и Тимом, поспешил наконец спуститься в бункер.

– Твою ж налево! – вырвалось у парня, когда его от души окатили из шланга ледяной водой.

– Почему не направо? – смеясь, поинтересовалась Аленка.

– Потому… что я вспомнил, чего мне давно не хватало.

Немчинов, которого тоже подвергли такой своеобразной дезинфекции, которую проходили все, побывавшие наверху, в обязательном порядке, терпел, стиснув зубы. Кикимора же орала так, что Витас должен был чувствовать себя посрамленным и нервно курить в уголке. Если бы, конечно, умел курить.

В широком коридоре, освещенном рядами закрепленных под потолком бра, их встречала небольшая делегация человек из двадцати, возглавляемых Колодезовым. Дядька за не столь уж и долгое время отсутствия Тима поседел почти полностью, однако взгляд его оставался столь же цепким, как и раньше, а сила никуда не делась. Тим сам смог убедиться, когда его, не дав договорить слова приветствия, обняли столь крепко, что затрещали ребра.

Вышедшая следом Василиса держала за руку кикимору. Девчонка, облаченная в телогрейку и брюки размера на два больше, держащиеся на узких бедрах только благодаря широкому ремню, уже почти не походила на замарашку. Увидев ее, Витас, находящийся в задних рядах встречающих, подался вперед, упал на колени и принялся всматриваться ей в лицо. Девчонка отвечала открытым, прямым взглядом. Неизвестно, говорили ли они мысленно или просто изучали друг друга.

Разорвав зрительный контакт, Витас резко отстранился, нашел взглядом Немчинова и произнес:

– Спасибо.

Девчонку он попытался забрать, ухватив за другую руку, да не тут-то было. Кикимора не собиралась отпускать улыбающуюся во весь рот Василису. А та могла бы пришибить Витаса одной левой.

– Куда собрался, нечисть? – спросила она беззлобно. – Сам кожа да кости, еще и дите уморить хочешь? Пока не поест по-человечески, не переоденется и не отоспится, черта с два ты к ней подойдешь. Да и позже – видно будет.

– Можете пока занять комнату у складов. Я уже распорядился о еде, – бросил ей Колодезов.

– Спасибо, Василий Василич! – улыбнулась девушка и ушла, уводя подопечную – в том теперь не приходилось сомневаться – в глубь бункера. Витас протяжно вздохнул и поспешил за ними бесплотным неприкаянным духом, взывающим к стыду и совести.

* * *

Для расспросов выделили большой зал на складе, где на коробках, ящиках и тюках разместились все желающие. Специального зала заседаний в бункере никто не оборудовал, а все большие помещения изначально использовали либо под склады, либо под теплицы, курятник и генераторные, которых было аж три – одна основная и две резервные, оборудованные на случай непредвиденного отказа.

Колодезов кратко рассказал о вылазке, представив ее как разведку, согласованную с ним, подготовка к которой велась едва ли не загодя. Тиму даже дали слово, и он кратко и придерживаясь оговоренной с Немчиновым версии рассказал о разгромленной Москве, в которой наткнулся на отшельника – единственного выжившего.

– А много ли там еще осталось оружия? – у Родьки горели глаза, и, судя по виду, он хоть сейчас готов был отправиться в столицу.

Одобрительный гул прошел по залу.

– Сколько было – теперь здесь, – Немчинов не повышал тона, но его услышали все.

– А откуда тебе-то знать? – выкрикнул кто-то, притаившийся в задних рядах у двери.

– Я в Москве всю жизнь жил. И до катастрофы, и позже, – ответил Немчинов и прошептал так, чтобы расслышал только Тим: – Подбивать на авантюры у тебя выходит лучше, чем остужать горячие головы.

Ганзеец рассказал присутствующим о радиации, губительной для всего живого, о вечной тьме и поджидающих в ней тварях, о солнце, выжигающем глаза, о драконах и всем прочем. При этом с подробностями, способными отвратить от одной лишь мысли идти в столицу. Несколько лишних стволов точно не стоили лютой смерти.

– Батюшки, страсти-то какие! – воскликнула Матрена Ивановна, сложив на груди руки. – Ад на земле!..

Но никто ее не поддержал и не принялся квохтать. Страдать по поводу катастрофы здесь давно считалось моветоном. Это – данность, которую не изменить. Приспособиться к изменившимся природным условиям – единственный способ выжить. А мольбы к неким мистическим или инфернальным сущностям – отдельное дело каждого, пока не мешает остальным. Так привыкли полагать в поселке, и Тиму подобное нравилось. Тем паче, он видел альтернативу.