Молотодержец - Грэм Макнилл

Кутвин повернулся и скользнул меж камней, хитро путая след, чтобы ни один гоблин не смог его отыскать.

Не успел он пройти и ста ярдов, как послышались первые вопли гибнущих гоблинов, затем недолгий лязг железа, затем все стихло.

Мерогены называли здешние горы Краесветными, и вполне заслуженно. Они возвышались темными стражами известного людям мира, их боялись и совсем не знали.

Склоны толстым слоем покрывал снег. После тяжелого запаха тысяч идущих маршем воинов свежий сосновый аромат показался Зигмару просто замечательным.

Ветер пах весной, но с ее приходом начинался год крови и отваги.

На востоке, пробиваясь сквозь туман раннего утра, низко висело солнце в обрамлении крутых откосов, сбегавших к перевалу Черного Огня. Настал день, к которому Зигмар готовился всю свою жизнь.

Ныне ждет человечество или погибель, или триумф.

Эофорт пробудил его ото сна, в котором он пил из чаши кровь с самим Ульриком и зубами отрывал мясо от костей только что затравленного оленя. Вокруг кружила стая волков с окровавленными мордами, их вой музыкой звучал в ушах Зигмара.

Он рассказал Эофорту о видении, и старый советник с улыбкой сказал:

— Думаю, это хороший знак.

На стойке висел серебряный нагрудник Зигмара, украшенный рельефной золотой кометой с двойным огненным хвостом. Словно новый, сиял крылатый шлем, а на бронзовых ножных латах красовались серебряные волки.

Эофорт помог королю облачиться в броню. Когда Зигмар поднял Гхал-мараз, по телу пробежала нервная дрожь. Родовое оружие короля Кургана тоже чувствовало важность этого дня. Эофорт подал Зигмару золотой щит с железным ободом, шишак которого был изготовлен в виде оскалившейся морды вепря.

Когда Зигмар вышел из шатра, его увидели и встретили приветственными криками сотни ближайших воинов. Остальная армия подхватила радостное громогласное «ура!», и вскоре уже сами горы содрогались от оглушительного рева многотысячного войска. Широкие равнины перед горными вратами наводняли воины, лошади и повозки.

Чтобы удостовериться в том, что племена собираются сдержать данное в зале короля Сигурда слово, Зигмар с Вольфгартом проехали зимой по соседним землям.

Они забрались в дальние уголки земли людей и с радостью убедились, что дезертиров нет.

Только посланцы к королю ютонов Марию вернулись ни с чем, а король эндалов Марбад принес весть о том, что бретоны тоже отказали в помощи, покинули дома и ушли к югу от Серых гор в дальние земли. Новости были неприятными, но все же Зигмар знал, что для эндалов уход бретонов обернулся благом, ибо они обрели новые земли.

Приближался первый месяц весны, и перед воротами Рейкдорфа появился посланник короля ютонов.

Сердце Зигмара преисполнилось надежды, но было безжалостно разбито, когда посол, худой сутулый муж по имени Эстерхайзен, преподнес ему дивный лук — позолоченный и изготовленный с таким искусством, которым, говорят, обладает лишь эльфийский народ за морем.

— Король Марий прислал тебе это в знак надежды на счастливый исход твоего предприятия, — сказал, низко кланяясь, Эстерхайзен. — К сожалению, он не может выделить воинов тебе в помощь, но надеется, что это великолепное оружие привнесет удачу во все твои кампании.

Зигмар взял лук — в самом деле поразительный и бесценный дар — и переломил о колено.

Швырнув обломки к ногам оторопевшего Эстерхайзена, он приказал:

— Уходи из моего города. Для победы над зеленокожими мне нужна не удача, а воины! Возвращайся в свой ничтожный дом и передай трусливому королю Марию, что после победы в этой войне я разберусь с ним.

Ютона едва ли не вышвырнули из западных ворот Рейкдорфа, и Зигмару пришлось призвать на помощь все свое самообладание для того, чтобы удержать готовый сорваться с губ приказ о немедленном походе на Ютонсрик.

Хотя ютоны отказались принять участие в войне, все остальные правители Совета двенадцати — так назвали прошлогоднюю судьбоносную встречу королей в столице Сигурда — сдержали слово и явились в Рейкдорф с войсками.

Когда Зигмар глядел на собравшихся воинов, его сердце радовалось ничуть не меньше, чем при виде наступавшей весны, ведь войска воплощали собой то, чего удалось достичь за прошедшие годы. Зимой кузницы унберогенов и других племен денно и нощно ковали мечи, наконечники для копий, стрел и пик.

Пришлось свести много лесов для топки горнов, и каждый мастер, начиная от изготовителя луков и стрел и заканчивая суконщиком и седельником, творил чудеса, стараясь к марту обеспечить армию всем необходимым.

Обычно на зиму все затихало, семьи собирались вокруг очагов и ждали, когда Ульрик вернется в свое стылое царство на небесах, а его брат Таал весной привнесет в мир равновесие.

Но на сей раз приближалась война, а потому на протяжении холодов все семьи готовились к ней, чтобы в распоряжении каждого из мужчин непременно оказались кольчуга, меч или копье. Резали целые стада и солили мясо, дабы обеспечить провиантом тысячи воинов.

Армия королей снарядилась за неделю и готовилась выступать. Никогда прежде вместе не собиралось такое количество воинов. Шумным и веселым был пир в Кровавую ночь, но также и грустным, ибо многим из выступавших утром воинов не суждено было вернуться назад. Жены останутся без мужей, а дети — без отцов.

Зигмар вместе с братьями-королями совершил жертвоприношения Ульрику, богу мертвых, и богине врачевания и милосердия Шаллье. Почтили всех богов, ибо перед грядущим сражением никому не хотелось злить даже самое низшее божество.

Когда утром перед выступлением все короли собрались вместе, Зигмар каждому из них преподнес по золотому щиту изумительной работы. Зимой Пендраг потрудился на славу и выковал их всем союзникам-королям. Внешний круг каждого был украшен символами племен, и, как предвещал мастер Аларик, навыки Пендрага в обращении с металлом превзошли все ожидания.

— В прошлом году вы торжественно обещали мне ваши мечи, — сказал Зигмар, — а теперь я дарую каждому из вас по щиту для защиты вас самих и ваших земель. Мы — защитники земли, и этот дар символизирует наш союз.

Под громкие возгласы короли повторили клятву верности, и армия выступила на юг под звуки боевых рогов, барабанов и лихих волынок.

В первые недели путешествия войско пребывало в приподнятом настроении, но горы приближались, и вскоре серьезность грядущего осознали все. Каждый понимал, что очередная пройденная миля приближает его к смерти.

Войско не торопилось, ведь снега еще покрывали горы, и через перевалы пройти не представлялось возможным. Но все изменилось, когда в лагерь пошатываясь пришел Кутвин и принес весть о том, что орки невдалеке от перевала, где уже сходит снег. Услышав о гибели Свейна, Зигмар опечалился, но пришлось ему забыть о горе и поторопить воинов.

Необходимость спешки понимали все, и воины поднимались в горы под холодным весенним солнцем. Закутавшись в меховые плащи, они взбирались все выше и выше, туда, где воздух разрежен, а ветер свищет меж скал, вцепляясь во все живое зубами острыми, словно ножи.