Лотерея Хаоса - II. Возведение - Александр Иванович Гуринов

которые не будут затрагивать секретной информации. В конце концов, порой, отвечая на вопросы, можно даже узнать для себя что-то новое… или понять то, чего ранее не понимал, просто не задаваясь этим вопросом. А теперь, когда общая суть была изложена, - сделал я паузу и чайник, чай в котором уже можно разливать, влетел в воздух и аккуратно налил прекрасного напитка в четыре кружки.

Глава 33

Год за годом пролётали незаметно для меня. Тут, в своём институте, в помещении, я даже не замечаю внешних признаков смены дня и ночи, отчего огромные периоды жизни мои превращаются в одну линию времени, без разделяющих временные промежутки на отдельные сутки, отрезков. Даже мои личные ученики в этом плане несильно, но помогали, но позже и это перестало помогать. Первые пару лет я ещё понимал, что прошли сутки, хотя бы по тому, что они приходят на учёбу и уходят домой, а порой не появляются в связи с выходными или каникулами. Однако вскоре и это не помогало – как-то так получилось, что я подсознательно стал приравнивать их отсутствие с теми же промежутками, в которые они уходят передохнуть, поесть, справить нужду или сделать какие-то ещё мелочи. Не испытывая усталости, не имея маячащую где-то вдали смерть, что грозит прийти ко мне после определённого срока жизни в связи с ослабление тела и неспособностью его поддерживать все процессы жизнедеятельности, со временем я стал все больше и больше принимать эту действительность, что сказывалось на моей жизни. Мне не требовался сон физически – моё тело, в частности мозг, легко справляются с обработкой информации, телу не нужно дополнительное время и возможность отдохнуть, так как оно постоянно находится на пике своего состояния. Ментальное же моё состояние разума так же не требовало сна – сильный и стабильный разум, не сдерживаемый физическим телом и его нуждами, спокойно справлялся с жизнью, со временем просто привыкнув к тому, что ему не нужно погружаться в сонное состояние. Отсутствие старения и процессов деградации организма, вкупе с пиковой бодростью сознания и тела, обилие энергии, которое будет оставаться таковым, при нынешнем потреблении энергии, ещё тысячи лет, прежде чем мне потребуется инициировать в другом анклаве с иными темпоральных параметрами относительно меня новый термоядерный взрыв, что снова, на тысячи лет вперёд, возьмёт на себя роль моей батарейки, все это привело к закономерному итогу – моё сознание, подсознание, душа, постепенно привыкли к новому для них состоянию.

У меня не пропало полностью, но значительно деградировало такое чувство, как скука.

Взявшись за какое-то дело, я сам могу не обратить внимания на то, что делаю то, что начал, часы, дни, недели, совершенно не замечая того, что вокруг время протекает, смертные существа вокруг меняются, стареют, материальные вещи вокруг изнашиваются с ходом времени… а я могу уже в многотысячный раз проводить эксперимент с не значительными изменениями переменных, чтобы получить результат, и мне совсем не было скучно. Я не утратил это чувство, просто оно стало таким незаметным для меня, что я легко могу его не замечать многие недели, занимаясь простой рутиной.

Шестнадцать лет прошло с тех пор, как я создал это место, этот город, вместе с грумами, как я возвели этот институт, как начал обучение… и вот уже семнадцать лет прошло с момента, как я оказался в новом для себя мире, покинув Землю.

Не так просто было заметить и осознать в полной мере те изменения, что произошли во мне, в моем сознании и подсознании, в моем восприятии, в связи с тем, что моё тело было уже совсем не человеческим, значительно от него отличалось. И очень интересно было проводить полноценное исследование на тему изменения психологии разумного существа в связи с изменением бытия вокруг него. Особенно, учитывая, что я сам же и был объектом своих исследований.

Впрочем, даже все эти изменения в своей психике и восприятии не отменяют моей работы на протяжении всех этих лет. В первую очередь – обучение, когда не малую часть своего времени я тратил на то, чтобы донести информацию до троих своих учеников, которые оказались более чем способными и, в какой-то мере, наверное, очень талантливым и разумными, интеллект которых выходил далеко за рамки того, что я мог наблюдать у подавляющего большинства людей или грумов. И они легко поглощали все те объёмы информации, которые я для них предоставлял, месяц за месяцем меняя их взгляды на жизнь, отношение к тем или иным явлениями, их мнение обо мне и о положении дел в мире… иначе говоря, я делал их максимально нужными мне личностями, верными, а так же пригодными для долгой и плодотворной работы со мной, как мои будущие ассистенты, а ещё позже, и личности, что возьмут на себя целые направления исследований в моем институте!

А главное, я максимально сохранял их интеллектуальные способности, практически не используя Телепатию для всех ментальных манипуляций, по большей части, только психология. Но очень и очень точная, отработанная до этого на десятках разумных.

Но восемь лет спустя, даже не смотря на намного более расширенную программу, они всё же закончили обучение. Конечно, я мог ещё очень и очень многое дать им, многому научить, благо знания у меня есть, да и на практике многие из этих знаний у меня отработаны, но делать это было просто бессмысленно, ведь они уже более чем прекрасно пригодны для работы в общей научно-технической лаборатории.

Вместе с ними же закончили обучение и практически три тысячи студентов. Не все – было, все же, несколько десятков грумов, и даже два человека, что решили, что не могут осилить программу обучения и им это не нужно, а потому сами ушли из института, но основная часть учащихся, всё таки, с успехом закончила обучение. И вот дальше шло уже интересное дело – дальнейшие пути учеников. Учителя, само собой, психологически воздействовать на учащихся, склоняя многих из них к мысли стать преподавателями, пойти работать в лабораторию, ведь, как не посмотри, сейчас в институте Наблюдается невероятный кадровый голод! Преподавателей критически не хватает, и эту проблему нужно решать, но нанять оных со стороны нельзя – они не компетентны, а значит, остаётся только самому вырастить их, обучить с нуля. И именно это и происходило.

Само собой, не все учащиеся могли или даже хотели оставаться работать здесь. У кого-то душа не лежала к науке, они больше хотели стать инженерами, архитекторами или многими другими, что всегда востребованы