Золотые волки - Рошани Чокши

– Кажется, вы плохо продумали свой побег, месье Монтанье-Алари.

Северину оставалось только наблюдать, как земля под ними меняется. Теперь глубокая спиралевидная борозда, вырытая в земле, светилась бледно-голубым светом.

Кости отваливались от стен. Они падали и собирались воедино, принимая пугающие формы. Они становились тронами и крестами, гротескными скелетами в коронах и ужасными чудовищами. К Северину постепенно пришло осознание того, что перед ним во всей своей мощи разворачивается настоящая сила Творения. Это было уже не бессмысленное украшательство и развлечения, которыми занимался Орден.

– Вам знакомо слово «апофеоз», месье? – спросил Ру-Жубер, и с его губы соскользнула еще одна капля ихора.

Северин не ответил.

– Это… момент вознесения. Когда смертное становится бессмертным. Человек становится Богом. Ты увидишь это своими глазами; не волнуйся, ты будешь не один. Доктор увидит плоды моих трудов, и я буду купаться в лучах величия, – прохрипел он.

Ру-Жубер поднял руки. С дрожащих стен все еще откалывались черепа, бедренные кости и треснувшие челюсти. Они скатывались по земляным уступам и собирались воедино с жуткими звуками, напоминающими раскаты грома.

Изображение в зеркале-тескате задрожало. На той стороне все еще стояли Гипнос и Энрике, не подозревающие об опасности. Они улыбались и продолжали дурачиться, даже не поворачиваясь в сторону зеркала.

– Северин, – тихо позвала Лайла.

Ее темные глаза были широко раскрыты, а в голосе слышалась мольба, на которую он не мог ответить. Может, Ру-Жубер был прав и надежды действительно не осталось. Они хотели передать Глаз Гора Ордену, чтобы показать им, где находится Вавилонский Фрагмент. Они думали, что смогут спрятать его от Падшего Дома.

В этот момент земля начала подниматься, и на лицо Северина посыпалась грязь, смешанная с кусочками глины. Рану, оставленную на его щеке Ру-Жубером, неприятно саднило. Он пытался развязать веревку, продолжая лежать на холодной земле катакомб. Северин отчаянно делал короткие, рваные вдохи. В конце концов, все его предположения оказались неверными.

Вавилонский Фрагмент был здесь… глубоко под катакомбами.

Ру-Жубер выпустил из рук Кольцо Дома Ко́ры; как только оно коснулось земли, сквозь трещины в полу засиял яркий свет. Затем Ру-Жубер достал из кармана пиджака второе Кольцо, с потемневшей от времени шестиконечной звездой. Пропавшее Кольцо Падшего Дома. Оно последовало за Кольцом Дома Ко́ры, и сильный толчок подбросил скелеты в воздух.

– Он пробуждается, – сказал Ру-Жубер.

Северин поднял глаза. Скелеты с разбега бросались на тескат, пытаясь пробить барьер. Когда они преуспеют, их увидит весь мир. Тысячи приехавших на Всемирную выставку туристов станут свидетелями возрождения Падшего Дома.

Ру-Жубер захрипел, и на его лице появилась вымученная улыбка.

– Пора поприветствовать твоих друзей.

Полночь

Энрике молча наблюдал за тем, как мимо него сломя голову проносится скелет.

Он повернулся к Зофье и Гипносу, которые пробирались по земляным «ступеням» импровизированного амфитеатра следом за ним. Он попытался разрядить обстановку непринужденной шуткой и с трудом узнавал свой собственный голос:

– Я был так уверен в своем сегодняшнем костюме… Но теперь я думаю, что он недостаточно отражает мое внутреннее состояние, понимаете?

Зофья окинула его мрачным взглядом.

– Нет.

Позади нее Гипнос приглушенно всхлипнул то ли от смеха, то ли от страха.

– Они пробуждают его…

Вавилонский Фрагмент.

Все это время Энрике представлял его так же, как и все остальные… В виде камня или небольшого предмета, который можно положить в карман и унести с собой. Но теперь он чувствовал, как сила Фрагмента сотрясает катакомбы. Возможно, он даже не являлся предметом, а, например, сгустком энергии, заключенным глубоко под землей.

Широко раскрыв глаза, Энрике наблюдал, как по сцене расползается голубое свечение. Со стен продолжали осыпаться кости, образующие все новых и новых существ. Земля под ногами снова затряслась, и с потолка посыпалась засохшая грязь. Энрике пошатнулся, но не отвел глаз от сцены. Заплаканный Тристан прижимал нож к горлу Лайлы, а Северин… Северин оказался пойман и связан. Они не знали, как это произошло, потому что добрались до зала к моменту, когда Ру-Жубер уже произносил торжественные речи. Построить мир заново. Переделать человечество. Энрике с трудом проглотил ком в горле; он думал о людях, которых встречал на протяжении всех этих лет. Темнокожих и белокожих. О тех, чья речь пропиталась специями и палящим солнцем; о тех, кого держали во временных жилищах и использовали для развлечения, и о тех, кто подавлял свой страх. О влюбленных, которые не могли взяться за руки на публике. Обо всех. Все эти люди были маленькими стежками на огромной вышивке, которой не было конца и края. Падший Дом не мог просто стереть их с лица земли. Это казалось невозможным, но стоило только посмотреть на Северина, чтобы осознать, насколько реально все происходящее. Его пиджак был изодран в клочья, а к ботинку прилипли белые перья – напоминание о крыльях, которые появились и исчезли благодаря одной капле крови Ру-Жубера.

Гипнос медленно поднял руку и посмотрел на свое поддельное Кольцо.

– Я думал, что без моего Кольца они не смогут пробудить Фрагмент, но я ошибся…

Внизу Ру-Жубер зарычал, как дикое животное. Он поднял руку и ударил Северина по лицу. Лайла выглядела так, словно хотела закричать, но лишь плотнее сжала губы.

– Что вы сделали с тескатом? – взревел Ру-Жубер. – Доктор не может пройти сквозь него!

Благодаря клейкому веществу, разработанному Зофьей, тескат не был сломан. Правда, сквозь него нельзя было пройти со стороны выставки.

Все это время они думали, что Падший Дом состоял только из Ру-Жубера и его помощника.

Оказалось, что они ошибались.

Скелеты продолжали биться в обсидиановое стекло. На зеркальной поверхности появилась большая трещина, а изображения Энрике и Гипноса начали давать сбой. Они улыбались, вертели головами и снова улыбались. Теперь сквозь их голографические изображения, воспроизведенные мнемо-жучком, просматривалось происходящее в реальном времени. Когда Зофья, Гипнос и Энрике покидали выставку, она была совершенно пуста. Теперь же на той стороне можно было разглядеть целую толпу людей.

Они ждали. Ждали, когда смогут войти.

На голову Северина водрузили Шлем Фобоса, и по залу прокатился его отчаянный крик. Гипнос привстал, чуть не выдав их присутствие, но Зофья вовремя схватила его за руку.

– Северин сказал нам не спускаться вниз, что бы ни случилось.