Ничего, кроме любви - Дженнифер Деламир

– Но, Том, – настаивал Джеффри, – тебе нужно воссоединиться с женой. Ты знаешь, что это по-христиански.

– Она не желает этого.

– Ты ее спрашивал? – мягко сказала Лиззи.

Том не ответил. Он представить себе не мог, что Маргарет захочет снова жить вместе после того, что сделал ее муж.

Лиззи сочувственно улыбнулась ему:

– Бо́льшую часть жизни ты пытался решить проблемы других. Я часто была объектом твоих усилий, и, поверь, я за это благодарна.

– Я ценю твои добрые слова, – поморщился Том, – но не имею на них никакого права. – Он действительно думал, что Лиззи не должна его благодарить. Ей следует бранить брата за то, что причинил им обоим вреда больше, чем принес пользы.

Лиззи наклонила голову набок и смотрела на Тома, как делала, когда собиралась прочесть ему нотацию или думала об этом.

– Ты, дорогой братец, склонен решать чужие проблемы единолично, без участия и помощи других. Моя вина, что я годами одобряла такое поведение, потому что всегда доверяла тебе и охотно шла за тобой.

Том поспорил бы с этим и уже открыл было рот, но Лиззи тряхнула головой, оборвав его протест.

– Пожалуйста, пойми меня правильно, – продолжала она. – Я знаю, твое сердце всегда было чистым. Я часто подчинялась твоим решениям. Но я твоя сестра, а не жена. – Она рассмеялась. – Уверена, тебе не нужно напоминать об этом. С женой ты должен делиться всем и посвятить ее в свои планы. Ты ведь никогда полностью не доверял Маргарет свои тайны?

Нет. Он этого не делал.

– Иди к жене, – настаивала Лиззи. – Поговори с ней. Открой свое сердце. Ничего не утаивай.

Джеффри кивком подтвердил правоту Лиззи:

– Мы знаем это по личному опыту, Том. Ничего нельзя решить и любовь не расцветет, пока ты не сделаешь этот шаг.

Том пытался представить себя и Маргарет столь же откровенными и любящими друг друга, как Джеффри и Лиззи. Он страстно желал этого, но знал, что это напрасная мечта.

– Все, что я сделал, я сделал для тебя, Лиззи.

Даже сказав это, Том понимал, что это не вся правда. Да, в последние недели он отчаянно стремился спасти репутацию Лиззи. Но его желание защитить интересы Маргарет вызвало дополнительные проблемы и стало движущим фактором всего, что он старался устроить.

– Все теперь переменилось, – сказала Лиззи. – Сказано в Библии: «Человек оставит отца своего и мать…» и сестру свою, – добавила она с легкой улыбкой. – Мы с Джеффри есть друг у друга. Если люди станут избегать нас из-за моих прошлых ошибок, мы ничего не сможем с этим поделать. Мы лишь можем жить сегодня так, как можем. Мы должны вручить наши судьбы в руки Господа, Том.

Ее голос в конце немного дрогнул, Джеффри подошел и обнял ее.

– Ох, дорогая моя, – пробормотал он, поцеловав ее в щеку.

Супруги являли собой образец взаимной любви и согласия, в их глазах блестели слезы любви друг к другу. Когда они взглянули на Тома, он резко встал и провел рукой по волосам, пряча за этим движением навернувшиеся на глаза слезы.

– Ты сентиментальна, Лиззи. Все не так просто.

– А я этого и не говорила. Все лучшее в жизни редко дается легко. – Она, словно чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, взглянула на личико маленького Эдварда, спавшего в колыбельке у кровати матери. – Вы способны преодолеть ваши проблемы, потому что любите друг друга. Я глубоко убеждена, что Маргарет любит тебя, Том, – настаивала Лиззи. – Ты держал ее на расстоянии. И если она делала то же самое, то, вероятно, потому, что сражалась с теми же страхами, что и ты.

Маргарет боится? Том не мог в это поверить. Она решительная. Надменная, самостоятельная, лишенная сомнений. Слова Лиззи, если им поверить, представляют ситуацию в совсем ином свете. Но это не может быть правдой.

– К тому же вы оба очень гордые, – продолжала Лиззи. – Помогай небо вам обоим!

Том повернулся и пошел к двери. Мысли его путались. Никакие уговоры Лиззи и Джеффри не помогут. Как обычно, от советов станет только хуже.

– Ты пойдешь к ней? – с надеждой спросила Лиззи.

Том покачал головой. Трудно отказать сестре в чем-либо, но она просит слишком много.

– Мне нужно время подумать.

Окутавший пейзаж снег искрился на солнце. Маргарет расположилась у окна, погрузившись в размышления. Приближалось Рождество, но у нее не было никаких планов. Она вежливо отклонила несколько приглашений, адресованных мистеру и миссис Пул. Ее дела были в неопределенности. Со стороны жизнь Маргарет ничем не отличалась от прошлогодней. Весь день она одна, погруженная в тихое однообразие провинциальной зимы. Только ее кипящие мысли противоречили этому. На самом деле Маргарет теперь совсем иной человек, чем была год назад.

– Вы часами сидите у этого окна, мэм, – сказала Бесси. Она устроилась рядом с шитьем, составляя Маргарет компанию. – Это не полезно – глядеть вдаль и хандрить.

Маргарет повернулась к Бесси:

– Уверяю тебя, я не хандрю. Просто думаю.

– По мне, так разницы мало, – смело заявила Бесси.

Маргарет встала и расправила платье.

– Я как раз намереваюсь проехаться верхом.

– В такую погоду? – с ужасом посмотрела на нее Бесси.

– На тебя не угодишь, Бесси, – упрекнула служанку Маргарет. – Идем, помоги мне переодеться.

День был чудесный, снежный покров толщиной всего лишь в дюйм, мерин Маргарет прекрасно шел по узкой дороге. Как все здесь красиво! Маргарет припомнила времена, когда они с Томом ездили вместе. Ее кольнула боль одиночества, становившаяся слишком знакомой.

Столько всего в будущем еще не определено, столько деталей еще нужно уладить! Мистер Хотон писал постоянно и держал Маргарет в курсе всего, что происходит в Лондоне. Том решительно настроен отдать все ей, включая внушительную сумму денег. Похоже, он откупается от нее. Вероятно, он будет рад стать свободным. И кто станет его винить? Она и близко не подошла к тому типу жены, которую он хотел иметь, и не принесла ему ничего, кроме проблем.

Маргарет остановила лошадь на гребне холма и посмотрела в расстилавшуюся внизу долину. Деревья стояли голые, и хотя до маленького коттеджа было добрых полмили, Маргарет могла отсюда видеть место, где Том сделал ей предложение. На нее нахлынули воспоминания о том, как он поцеловал ее тогда и каждый день после. Она вспыхнула и вдохнула холодный воздух, стараясь остудить внутренний жар. Почему-то Маргарет не могла заставить себя полностью поверить, что те дни ушли навсегда и что она никогда не увидит Тома.

В пылу негодования в тот ужасный последний день в Лондоне Маргарет было легко согласиться, что им лучше расстаться. Она была убеждена, что угроза Мортон-Холлу и свободе мужа были реальны. И правду сказать, после откровений Тома о его прошлом она боялась его. Теперь Маргарет поняла все. Она уверилась, что Том благородный человек, который никогда не обидит тех, кого любит. И теперь в его отсутствие, убедилась, как много он для нее значит. Глядя на прекрасный пейзаж, она наконец позволила себе признаться, как отчаянно тоскует по Тому.