Страсти по Веласкесу - Валентина Демьянова

— Да… да… конечно, — негромко говорила Антонина Юрьевна. — Только не на этой неделе. На этой не смогу… Следующие три дня буду у Леры. Да, и ночевать тоже… Она совсем плоха, одну ее оставлять никак нельзя… Ну что такое ты говоришь? Мы с ней столько лет дружим… Мне кажется, она всю жизнь надо мной живет… Конечно, сообщили, но сестра сможет приехать только в субботу… Исключено. Сегодня схожу на рынок, куплю продукты и сразу поднимусь к Лере… Конечно… конечно… как только появлюсь, сразу позвоню.

Когда Антонина Юрьевна вернулась в комнату, я уже стояла у другой стены.

— Насмотрелись? — безо всякого интереса спросила она и, не дав мне ответить, властно заявила:

— Давайте на этом закончим. Маленькая комната у меня в приличном состоянии. Там только рамы заменить не мешало бы. Вы себе пометьте, и не будем тратить время. У меня еще много дел на сегодня.

Выйдя из двора на улицу, я свернула направо и, деловито помахивая сумкой, заспешила прочь. Пройдя несколько метров вдоль невысокого штакетника, оглянулась и шустро шмыгнула в калитку. На то, чтобы быстрым шагом пересечь двор и нырнуть в беседку у меня ушли считанные секунды. Крышу этой беседки я заприметила еще накануне, и теперь мне это пригодилось. Загороженная разросшимися кустами, она особо не бросалась в глаза, но сквозь просветы в листве можно было спокойно наблюдать и за соседним домом, и за улицей.

Приготовившись к долгому ожиданию, я поудобнее устроилась на лавочке, вытянула ноги и закурила. Прошло не так много времени, и из подъезда вышла Антонина Юрьевна. Судя по объемистой сумке в руках, она действительно направлялась за продуктами. Я проводила ее взглядом, но с места не сдвинулась. Не было смысла таскаться за ней по пятам, ежеминутно рискуя попасться на глаза, если она все равно в конце концов вернется домой. Разумнее было ждать ее здесь, что я и сделала.

Между прочим, ожидание не было таким уж утомительным. Этот двор оказался ужасно оживленным местом, и я практически ни минуты не скучала в одиночестве. Сначала в беседку пришли две старухи с внуками. Пацаны тут же с гиканьем унеслись играть в войну, а их бабушки устроились в беседке на соседней скамейке. Первое время они еще косились на меня, но я усердно делала вид, что не обращаю на них внимания, и постепенно бабульки успокоились. За то время, что они находились рядом, я узнала массу подробностей, в том числе и очень личных, о зяте одной из них и о невестке другой. Когда мимо прошла Антонина Юрьевна, старые перечницы ее тут же засекли, оставили в покое своих ближних и бодро переключились на цены. Не иначе как вид тяжелой сумки, которую она тащила, послужил толчком к смене темы разговора. Посудачив еще немного, старухи позвали мальчишек и благополучно разошлись по домам. Без них стало немного скучно, но это продолжалось недолго, и скоро у меня снова появился сосед. Мужичок лет сорока, не совсем трезвый. Устроившись напротив меня, он развалился на скамейке и, тяжело вздыхая, принялся сверлить меня взглядом. Посидев так с полчасика и не найдя у меня понимания, мужичок отбыл восвояси. На смену ему тут же явились два молодца с бутылкой водки и пластиковыми стаканами. Это внимания на меня не обращали, полностью довольствуясь обществом друг друга и бутылки. Постепенно стемнело. В начале двенадцатого я сдала вахту ватаге молодежи с гитарой и отбыла в гостиницу. Честно сказать, уходить не очень-то и хотелось. Ребята попались нормальные, не хулиганили, неплохо пели, и, если бы не дела, я с удовольствием посидела бы с ними. Окна в квартире Антонины Юрьевны так и не зажглись. Похоже, она, как и собиралась, отправилась ухаживать за больной подругой.

Весь следующий день я провела во все той же беседке, наблюдая за улицей и соседним домом. Антонина Юрьевна во дворе не появлялась, к телефону не подходила, хотя я педантично названивала ей каждый час, зато два раза приезжала «скорая». Ее прибытие было единственным примечательным событием за все время моего дежурства. Вечером в интересующей меня квартире свет так и не зажегся, но я этот факт восприняла философски. До назначенного часа оставалось достаточно времени, и все еще могло перемениться.

Нежно звякнуло стекло, коротко стукнула задвижка, сухо скрипнула рассохшаяся створка окна… Я сунула инструменты в висящую на поясе сумку, перекинула ноги через подоконник и в следующую секунду уже стояла на полу. Замерев на месте, несколько минут чутко прислушивалась к ночным звукам. Не услышав ничего тревожного, выскользнула из-за шторы и сделала сначала один острожный шаг, потом другой… Комната была погружена в непроглядную тьму. Плотные, тщательно задернутые на ночь портьеры надежно отгораживали ее от внешнего мира, не пропуская с улицы ни света луны, ни отблеска звезд. Но я, на мое счастье, уже была здесь и потому теперь точно знала, где находится то, что мне нужно. Подсвечивая себе фонарем-карандашиком, я уверенно направилась в самый дальний конец комнаты.

Узкий луч света заметался по стене, выхватывая из темноты цветные пятна картин, и наконец, остановился на изображении головы Спасителя в терновом венце.

— Вот она! — еле слышно выдохнула я.

Зажав фонарь в зубах, освободившимися руками я крепко ухватилась за подрамник и сняла картину с крюка. Проделала все деловито и хладнокровно, но душа моя ликовала. Наконец-то поиски подошли к концу и картина у меня! Несмотря на все сложности, я ее нашла!

Это был миг моего торжества, и я наслаждалась им в полной мере. Тем неожиданнее для меня оказалось то, что произошло в следующий момент. Под потолком вдруг вспыхнула люстра, а за спиной раздался негромкий голос:

— Все-таки пришли! А я уж начала бояться, что так и не решитесь.

Не выпуская драгоценную картину из рук, я медленно повернулась и оказалась лицом к лицу с Антониной Юрьевной. Хозяйка дома стояла в дверях полностью одетая и без следов сна на лице. Встретившись со мной взглядом, она спокойно сказала:

— Я ждала вас. Уже вторую ночь дежурю без сна в соседней комнате.

— Как вы догадались?

От волнения в горле пересохло, и вырывавшиеся из него звуки напоминали скорее скрипучее карканье вороны, чем голос молодой женщины.

— Это было нетрудно… особенно если долго мечтаешь о чем-то подобном. Ваш первый визит сюда меня не обманул. Предлог был выбран удачно, но вас выдали глаза. Обходя комнату, вы так и шарили ими по стенам… а, увидев картину, не смогли скрыть волнения…

— И вы все равно позволили?.. — недоверчиво спросила я.

— Конечно, должны же вы были осмотреться… если собирались потом проникнуть сюда тайком. Ну и убедиться, что это та самаякартина, вам тоже было необходимо, — усмехнулась она.

В замешательстве я уже собралась было вернуть картину на ее прежнее место на стене.

— Нет! Нет! — живо воскликнула Антонина Юрьевна. — Забирайте ее! Теперь она ваша. И проклятие теперь тоже ваше!

В голосе пожилой женщины слышалось еле сдерживаемое ликование.

— Проклятие…

— Оно самое. Дело, видите ли, в том, что много лет назад эту картину обманом выманили у ее законной хозяйки. А она очень ею дорожила… было у нее с этим полотном связано что-то очень личное… вот в гневе и прокляла тех, кто это сделал.