Рассудку вопреки - Миранда Невилл

Минерву охватила гордость. Именно эти слова произнесла бы она, и уже говорила их своему мужу. Но сказаны они были его особенным тоном, и таким же особенным казался его вид. Минерва замечала Блейка скучающим, видела мрачным и наблюдала его высокомерно пренебрежительным. Позднее она увидела его обаятельным, внимательным, забавным и способным доставить огромное удовольствие. Но сейчас он стоял во главе стола, излучая властную решимость нескольких поколений Вандерлинов.

Тон его выступления был спокойным, любезным и убедительным, но в его словах звучала не высказанная открыто угроза расплаты. Знакомый баритон зазвучал совершенно по-новому, и это новое звучание пронзило Минерву до глубины души.

— Будем благоразумными, джентльмены. Каждый из вас понимает, насколько сложно будет представить билль о реформе в парламент. Этот билль не изменит ситуацию коренным образом, как хотелось бы многим из нас, но он улучшит нынешнюю систему. Представьте, что вам предлагают проголосовать по вопросу о реформе, однако на определенных условиях. — Он поднял указательный палец перед загипнотизированными слушателями. — Первое — предоставить право голоса мелким землевладельцам, арендаторам и домовладельцам округа. Второе — упразднить пришедшие в упадок округа, ликвидировать «карманные места», отдав освободившиеся места крупным городам, которые сейчас не имеют своих представителей. Третье — на деле упростить голосование всем, кто обладает правом голоса. — Он обвел взглядом сидящих за столом — осмелится ли кто-нибудь ему возразить? Никто не осмелился. Как могли они противостоять этому стальному взгляду? Минерве стало тяжело дышать.

— Кто станет голосовать против такой реформы? — Ответа не было. — Хорошо. Тогда давайте перестанем спорить и попытаемся прийти к соглашению. Если за завтраком вы все еще продолжите воевать, то можете вызывать экипажи и разъезжаться по домам.

Разумеется, она не одобряла таких речей, каков бы ни был результат. Герцог Хэмптон продемонстрировал присутствующим силу аристократической власти, напомнив таким образом, что век знати еще не закончился. Но несмотря на то что это противоречило ее принципам, разум Минервы принял речь с восхищением, а тело отреагировало самым необычным образом.

На каждое надменное слово оно отзывалось, словно на пылкую ласку. Она смотрела на своего мужа и ощущала усиливавшийся внизу живота жар. Ей хотелось встать и ответить на его речь громкими приветственными возгласами восхищения. А потом броситься к нему и тут же отдаться этому человеку.

Прошла минута или около того, и разговоры возобновились. Говорили негромко, спокойно и серьезно, однако Минерва едва замечала эти перемены. Она пробормотала какие-то вежливые слова извинения и, встав из-за стола, приблизилась к супругу.

— Ваша светлость, — едва слышно произнесла герцогиня, — полагаю, после вашей речи у наших гостей есть тема для обсуждения. Может, не будем им мешать?

Он сверкнул своими невероятно синими глазами и предложил ей руку. Блейк, безусловно, заметил, насколько взволнованна Минерва.

Она не могла немедленно броситься в его объятия: в связи с наплывом гостей повсюду сновали слуги.

— Куда? — шепотом спросил он.

Дом был слишком большим, и их спальни находились слишком далеко.

— В кабинет, — также шепотом ответила она.

Минерва затворила дверь и тут же нетерпеливым движением ухватилась за пояс его брюк, ей было не до нежностей. Тело Блейка реагировало быстро, и к тому моменту, когда ее пальцы ловко расстегнули пуговицы, он оказался абсолютно готов.

Она окинула помещение безумным взглядом.

— На стол, — прохрипел Блейк и, подхватив ее на руки, понес в глубь кабинета, на ходу стягивая с жены панталоны.

Обезумев от нахлынувшего желания, она сама вздернула юбки и легла на широкую столешницу, сбросив на пол какие-то бумаги.

— Быстрее, — скомандовала она, шурша юбками и обхватывая его чресла своими ногами. На мгновение прохладный воздух успокоил ее горящее лоно, но это было не то успокоение, которого она жаждала.

— Как скажете, герцогиня.

Впившись пальцами в ее бедра, Блейк вошел в нее одним сильным толчком, от которого Минерва издала хриплый удовлетворенный возглас.

Все произошло быстро и безо всякого изящества. Она впивалась ногтями в его шею, едва не кусала его губы и очень скоро, возбужденная его глухими стонами, достигла вершины блаженства. Громкий возглас сорвался с ее губ, многократно усиливая собственное удовольствие.

— О Боже, Минни, — прохрипел он и ускорил движение. Его апогей слился с экстазом Минервы, и Блейк изверг семя, с неистовой силой прижав к себе пылавшее от страсти тело жены.

Восстанавливая дыхание, они так и замерли на полированной поверхности старинного стола.

Минерва первой нарушила молчание:

— Ты был великолепен.

Блейк сдержанно улыбнулся, но его вид говорил, что он очень доволен собой.

— Всегда готов услужить вашей светлости. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Это был самый приятный момент за весь день.

— Я не имела в виду соитие. Хотя я тоже испытала истинное наслаждение. — Она погладила его по щеке и коснулась губами его губ, как бы подтверждая свои слова. — Я имела в виду твою речь за обедом. Я думаю, ты решил исход сражения.

— Идеи и слова были твоими. Я лишь произнес их во всеуслышание.

— В абсолютно правильный момент. Сегодня ты недвусмысленно заявил, что новый герцог Хэмптон продолжит дело своего предшественника.

Блейк наконец оторвался от Минервы и выпрямился. Она неловко спустилась со стола и расправила юбки. Он отвернулся, приводя в порядок свои брюки, но, как она поняла, не от смущения.

— Я не такой, как мой отец, — сказал он.

Минерва обняла мужа за талию и прижалась к его спине, желая, чтобы ее тепло ослабило напряжение, которое она услышала в его голосе.

— Ты более чем достоин быть его сыном.

— Я не похож на него. Да и не хочу этого. Я не собираюсь возглавлять партию и никогда не стану членом парламента, не говоря уж о должности премьер-министра. Я хотел бы, Минни, быть таким человеком, который нужен тебе, но во мне нет этих качеств.

— Ты тот мужчина, которого я хочу. И ты не должен становиться кем-то другим.

Блейк схватил ее руки и стиснул их.

— Правда?

— Правда.

— Я хочу поступать правильно, однако есть вещи, заниматься которыми меня обязывает мое положение, но я для них просто не гожусь. Все эти политические дела.

— Вот почему тебе повезло, что у тебя есть я.

— Я чувствую, как ты улыбаешься у меня за спиной.

— Ты только что сделал меня очень счастливой.

Блейк развернулся и обнял ее.

— Это ты только что сделала меня счастливым. Очень счастливым.