Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы - Тилли Бэгшоу

Она отбросила телефон подальше.

Тихо постучав, в комнату вошла сеньора Маркеса, хозяйка гостиницы. На ее изборожденном морщинами лице застыла радушная улыбка.

– Как долго вы пробудете у нас, доктор Робертс? Этот номер свободен до конца июня, так что можете им располагать.

– Я пока не знаю, сеньора, – улыбнулась в ответ Никки. – Побуду несколько дней и решу, можно?

– Ну конечно, – откликнулась сеньора Маркеса, коснувшись ее плеча. – Вы выглядите устало. Постарайтесь у нас отдохнуть и набраться сил.

Едва за ней закрылась дверь, улыбка исчезла. Притворяться счастливой даже пару минут было тяжело. Никки казалось, что у нее в груди вместо сердца головешка, еще не до конца остывшая от пламени гнева и отчаяния, спаливших ее.

«Ах, Дуглас, будь ты проклят за счастливые воспоминания, за ту боль, что причинил своими изменами, за мою бесконечную скорбь по былому! Ты заслужил смерть! Надеюсь, ты горишь в аду, а рядом с тобой горят твоя русская сучка и ее нерожденный ребенок!»

Ночью Никки сказала Анне, что больше не сможет быть ее психотерапевтом, хотя по-прежнему любит и ценит.

– Прошу тебя понять. Я не в том состоянии, чтобы вести практику. Тебе нужен специалист, способный помочь и направить в нужном направлении.

Она так и не рассказала Анне, в каких страшных грехах обвинял Дерек Уильямс мужа Анны. И не расскажет. Без доказательств и улик все версии детектива могли отправляться вместе с ним в могилу. Если бы Луис Родригес хотел причинить Анне вред, то наверняка уже сделал бы это. Да и как Никки могла помочь пациентке, если ее муж окажется наркобароном? Теперь помощь требовалась ей самой, и она бросила все силы на спасение своей жизни.

Едва забрезжил рассвет, женщины простились и пошли каждая своим путем. Подсознательно обе чувствовали, что больше не увидятся.

Тот ужасный момент, когда Анна увидела Никки с пистолетом в руке, все изменил. Теперь Никки не могла быть опорой и поддержкой для слабой и мягкохарактерной Анны. Теперь Никки вообще никого не смогла бы поддержать. Ей предстояло побороть собственных чудовищ.

Никки написала несколько писем. Два предназначались Картеру Беркли и Лане Грей: она предупреждала, что закрывает врачебную практику, приносила извинения и предлагала обратиться к другому специалисту. Еще одно письмо было адресовано Ким Чой, которую Никки уведомила о сокращении должности. На имя девушки был сделан перевод, равный трем месячным окладам. Самым сложным оказалось письмо Гретхен.

В глубине души Никки отказывалась верить, что встреча в спа-центре была последней. Если однажды ей удастся вновь обрести себя и перебраться в Нью-Йорк в поисках новой жизни, Гретхен сможет приезжать в гости, одна или со всей семьей. Возможно, они будут отмечать вместе День благодарения или ходить по выставкам и ресторанчикам большого города, если Никки к тому времени научится наслаждаться жизнью.

Она понимала, что это пустые мечты, но все равно написала об этом подруге, как будто верила, что мечты сбываются.

Последнее письмо она написала Гудману и, быстро позавтракав, пустилась в путь.

Раньше Никки всегда думала, что поездка в пустыню освобождает – от суеты города, от мыслей о работе, от тревог. Десятки миль пустой дороги, редкие скалы и синее небо всегда приносили ей умиротворение.

Но не в этот раз.

На пассажирском сиденье лежал телефон, который после третьего настойчивого звонка Гудмана пришлось выключить, и письмо от Дерека Уильямса. Письмо доставили ей в офис за два часа до гибели детектива, но Никки его так и не открыла. Ей хотелось это сделать уже на гасиенде, в безопасности и в полном одиночестве. Но даже немое присутствие письма наполняло Никки тревогой и страхом. Она то и дело поглядывала на него, как если бы это была свернувшаяся клубком змея.

Теперь письмо покоилось на подушке и терпеливо ждало.

«Текила, – подумала Никки. – Вот что мне поможет!»

Она достала из мини-бара две маленькие бутылочки, надела купальник и, прихватив письмо, направилась к бассейну. Устроившись на лежаке, Никки вытянула ноги и подставила лицо солнцу.

«Открою письмо, когда буду готова».

Прохладная текила обожгла горло. Глоток, еще один. Никки почувствовала, как расслабляются напряженные мышцы. И все же она никак не могла решиться разорвать конверт. Что бы ни хотел сообщить ей Дерек в последнем письме, по-видимому, он считал это очень важным, если прибег к помощи курьера.

Сон сморил незаметно и быстро.

Проснулась Никки от ощущения горящей кожи, дурноты, вызванной жарой и сухостью во рту, а также от противного звона.

– Может, все-таки ответите? – возмущенно сказала какая-то женщина в слитном черном купальнике и в шляпе с лентами. Она стояла возле Никки и тыкала пальцем в разрывавшийся телефон. – Если нет, то хотя бы выключите звук. Здесь некоторые пытаются отдохнуть!

Никки потянулась к телефону. В голове шумело.

– Алло? – Ее голос звучал хрипло, словно в горло насыпали песка.

– Никки! Боже, спасибо, что взяла трубку! Где ты? Я звоню, звоню… – Анна истерично кричала в трубку, и Никки пришлось отодвинуть ее от уха.

– Анна, я же сказала утром, что больше не смогу тебе помогать, – терпеливо произнесла она. – Что бы ни случилась, тебе нужно самой…

– Нет! – взвизгнула та. – Прошу! Ты не понимаешь. Я узнала ужасные вещи! Это про Луиса!

Несмотря на жару, по коже Никки пробежал мороз. Итак, Анна знает. Похоже, Уильямс был прав.

– Я не могу обсуждать это по телефону, это опасно, – причитала Анна. – Умоляю, давай увидимся!

– Извини, но я не могу, – упрямо сказала Никки.

– Умоляю, умоляю тебя. – Теперь Анна рыдала. – Прошу, не бросай меня в беде. Речь о нашей безопасности! О твоей и моей!

– При чем тут я?

– При том! У меня есть доказательства. Но я не могу это обсуждать. Давай увидимся, и я все расскажу! Клянусь, это в последний раз. Я не знаю, куда мне идти.

– Как насчет полиции?

– Нет! – снова взвизгнула она. – Мне нужна ты. Я никому не доверяю.

Никки приложила руку к пылающему лбу. Анна впервые закатывала истерику. Возможно, у нее действительно были серьезные доказательства, но что с ними делать Никки? Но и бросить подругу в беде она не могла. Это была Анна, ее любимая Анна. Анна, которая вчера спасла ей жизнь!

«Я сделаю последнее исключение. Последнее!»

Но где и как они смогут увидеться? Возвращаться в Лос-Анджелес было выше ее сил. Теперь этот город казался Никки гнойным нарывом, и она желала держаться от него подальше.

Позвать Анну на гасиенду? А что, если Луис Родригес решит проследить за бывшей женой? Слишком опасно.

– Завтра в шесть вечера в моем офисе, – наконец сказала Никки. – Я попрошу Ким впустить тебя через служебный вход…