Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы - Тилли Бэгшоу

– Сегодня мы собрались по особому поводу, – говорил со сцены начальник полицейского управления Брайан Финниган. – Наши доблестные сотрудники постоянно рискуют жизнью и жертвуют всем, чтобы охранять безопасность жителей города. Каждый из них достоин награды за свою работу…

Собравшиеся детективы и простые полицейские кивали, соглашаясь с его словами.

Рядом с шефом полиции стоял Мик Джонсон, в форме казавшийся еще толще. Большой живот был перетянут ремнем, и создавалось впечатление, что Джонсон едва дышит, боясь лопнуть. Никки искренне сочувствовала его положению. Сотни взглядов были устремлены на него.

Пока шеф полиции произносил речь, Никки мыслями витала где-то далеко. Три недели назад она съехала от Гретхен, а казалось, прошли годы. В день отъезда по всем каналам передавали новость, что Брендона Гролша, подозреваемого как убийцу-зомби, нашли мертвым от передозировки «крокодилом» на съемной квартире недалеко от Лос-Анджелеса. В прессу уже просочились подробности его романа с Валентиной Баден, и репортеры сошли с ума, гоняясь за эксклюзивным материалом.

Днем ранее эксгумировали останки Шарлотты Клэнси, которая была похоронена в безымянной могиле около Мехико-Сити. Сведения об этом были получены от Картера Беркли как условие его сотрудничества со следствием для смягчения наказания. Картер получил всего четыре года, и семья Клэнси выступила с требованием пересмотра приговора. Родителей Шарлотты возмущало, что человек, скрывший факт убийства их дочери, получил такой маленький срок, тогда как Хеддону Дефо, более мелкому фигуранту, дали все десять. Еще удивительнее было расследование по делу Анны Бейтман, суд над которой еще даже не начался. Общественность считала ее жертвой, ничего не знавшей о характере деятельности и преступлениях мужа, но следствие располагало фактами, свидетельствовавшими против нее.

Больше всего Никки потрясла смерть Брендона Гролша.

– Ты не должна жалеть о нем, милая, – заметила Грета. – Ведь он пытался тебя убить.

– Я знаю.

– Ты не сможешь спасти всех, Никки.

– Это я тоже знаю.

Но проблема была в том, что Никки вообще никого не могла спасти.

Вечером за ужином к ним присоединился Адам.

– Угадайте, какие у меня новости! – заявил он с невинным видом, расцеловав Никки и Грету. – Мы будем снимать фильм об убийце-зомби.

– Ух ты! – воскликнул с восторгом Лукас. – А там будет тетя Никки? Кто ее сыграет?

– Это не шутка? – с ужасом спросила Никки.

– Совсем нет, – ответил Адам, накладывая себе порцию салата с говядиной в тайском соусе. – «Уорнер бразерс» уже и сценарий заказала. Причем это будет трилогия. Сначала история Шарлотты Клэнси, вторая часть про убийства Лизы и Трея, а в третьей будет развязка. Полагаю, твоему персонажу отведут главную роль.

– Супер! – в унисон закричали дети Адлеров.

Никки сидела не двигаясь. Она знала, что Адам вовсе не пытался ее расстроить и явно не догадывался, что мрачная история со множеством смертей, выставленная на развлечение публики, может кого-то ошарашить.

– Понимаю, пока тебе не до сценариев, но поверь, через полгода-год тебе будут обрывать телефон с просьбами стать консультантом, если не исполнительным продюсером. Ты заработаешь на этом кучу денег.

Пожалуй, ничто не могло так укрепить Никки в намерении уехать подальше от Лос-Анджелеса, как это заявление. Этот город был безумен. Даже такие милые люди, как Адлеры, постепенно утрачивали способность к эмпатии и не видели чужого горя, скрытого под маской вежливости. Но Никки была сыта по горло разговорами о продажных копах и взятках в мэрии, о наркотиках и наркоманах, об убийцах и их жертвах.

Грохот аплодисментов вернул ее к реальности.

– А теперь я с гордостью вручаю эту медаль нашему отважному коллеге, детективу Мику Джонсону, в награду за смелость, решительность, способность противостоять злу и защищать слабых.

Джонсон, красный от смущения, вышел вперед, и шеф полиции приколол медаль на выпяченную грудь детектива. Зал вновь взорвался овациями. Люди аплодировали стоя. Никки тоже встала, мысленно благодаря этого грубого и неприятного, но отважного человека за то, что спас ей жизнь.

Спустя несколько минут она осторожно выскользнула из зала и побрела по Гранд-авеню к станции метро.

Проходя мимо цветочной лавки, Никки купила большой букет пионов. По совету Гретхен она старалась в каждом дне находить приятные мелочи. Это был главный способ борьбы с депрессией.

Никки почти дошла до метро, когда в одном из проулков заметила девушку – тощую, с редеющими обесцвеченными волосами и впалыми щеками. Девица сидела на асфальте и таращилась прямо перед собой. Зеленовато-синие опухшие запястья, с которых, словно сухая папиросная бумага, слезала кожа, выдавали в ней наркоманку, употреблявшую «крокодил».

Еще недавно Никки не смогла бы пройти мимо. Она остановилась бы, спросила у девушки имя и отвезла бы ее в бесплатную клинику в надежде, что ей поможет программа реабилитации. Но не теперь.

Да, сочувствие по-прежнему жило в ее сердце, однако надежда больше не двигала ее поступками. Никки больше не верила в счастливый финал.

«Кто я такая, если думаю, что кому-то могу оказать поддержку? Я даже себе не способна помочь».

Она отвернулась от наркоманки и ускорила шаг.

Ни букет пионов, ни яркое синее небо ее больше не радовали.

Поймав такси, Никки продиктовала водителю адрес своего отеля в Малибу.

Депрессия. Никки знала, что это такое, и уже чувствовала заранее, когда будет следующий приступ. Мрачно глядя в окно, она прижала к груди букет, словно он был защитным талисманом, а потом вдруг обратилась к водителю:

– Простите, мы можем сделать небольшой крюк? – И продиктовала новый адрес. – Вы подождете меня? Я быстро.

– Там нельзя парковаться.

– Это займет пару минут, клянусь вам.

Кладбище было маленьким и очень ухоженным. Кусты регулярно стригли, трава вдоль проходов была скошена. Надгробие Дугласа, простое и без изысков, было сделано из серого мрамора и содержало лишь табличку с именем и датами.

Никки положила букет пионов и прижалась к надгробию горячим лбом. Вот и все, что осталось от ее прежней счастливой жизни.

«Я всегда буду любить тебя, Дуглас, но никогда не смогу простить».

Никки Робертс зашагала к ожидавшему ее такси.

Она знала, что никогда больше не вернется.