Отягощенные злом - Александр Афанасьев

Он был отнюдь не простым. Тут и сильный неурожай 1891–1892 годов, и мировой экономический кризис 1900–1903 годов, и дорогостоящая Русско-японская война, и массовые забастовки, и масштабные боевые действия во время революции 1905–1907 годов, и разгул терроризма.

Так вот, как отмечает доктор исторических наук Л. И. Бородкин в статье «Дореволюционная индустриализация и ее интерпретации», в 1887–1913 годах средний темп промышленного роста составил 6,65%. Это выдающийся результат, но критики «старого режима» утверждают, что Россия в период правления Николая II все больше отставала от первой четверки самых развитых стран мира. Верно ли такое суждение? Чтобы ответить на этот вопрос, воспользуемся книгой «Россия и мировой бизнес: дела и судьбы. Альфред Нобель, Адольф Ротштейн, Герман Спитцер, Рудольф Дизель» под общ. ред. В. И. Бовыкина и Статистико-документальным справочником «Россия, 1913 год», подготовленным Институтом российской истории РАН.

Действительно, накануне Первой мировой войны Россия производила промышленной продукции в 2,6 раза меньше Великобритании, в 3 раза меньше Германии, в 6,7 раза меньше США. А вот как в 1913 году распределились пять стран по долям в мировом промышленном производстве: США — 35,8%, Германия — 15,7%, Великобритания — 14,0%, Франция — 6,4%, Россия — 5,3%.

Как видим, и здесь на фоне первой тройки отечественные показатели выглядят скромно. Но правда ли то, что Россия все больше отставала от мировых лидеров? Нет, не правда. За период 1885–1913 годов отставание России от Великобритании уменьшилось втрое, от Германии — на четверть. По абсолютным валовым показателям промышленного производства Россия почти сравнялась с Францией.

Неудивительно, что доля России в мировом промышленном производстве, составлявшая в 1881–1885 годах 3,4%, достигла в 1913 году 5,3%. Справедливости ради надо признать, что сократить отставание от американцев не удалось. В 1896–1990 годах доля США была 30,1%, а у России — 5%, то есть на 25,5 процентного пункта меньше, а в 1913 году отставание увеличилось до 30,5 процентного пункта. Впрочем, этот упрек в адрес «царизма» относится и к трем другим странам «большой пятерки». В 1896–1900 годах доля Великобритании составляла 19,5% против 30,1% у американцев, а в 1913 году — 14,0% и 35,8% соответственно. Разрыв с 10,6 процентного пункта увеличился до 21,8 процентного пункта. Для Германии аналогичные показатели выглядят так: 16,6% против 30,1%; 15,7% и 35,8%.

…Несмотря на убедительность этих цифр, скептики не сдаются, пытаясь закрепиться на следующей линии обороны. Признав впечатляющие успехи царской России, они утверждают, что достигнуты эти успехи в основном за счет колоссальных внешних заимствований. По теме дореволюционных долгов чего только не наговорено, вплоть до того, что «царизм» вступил в Первую мировую войну, чтобы отработать кредиты, полученные от Франции. Вообще-то здравый смысл подсказывает, что никакие долги, никакие кредиты не сравнятся с гигантскими тратами, которыми чревата война с ведущими странами мира. Но поскольку конкретные цифры бывают красноречивее слов, обратимся к справочнику «Россия 1913 год».

Итак, наша страна в 1913 году выплатила по внешним долгам 183 млн рублей. Сравним это с общими доходами отечественного бюджета 1913 года, ведь долги выплачивают из доходов. Доходы бюджета составили в тот год 3431,2 млн рублей. Это значит, что на заграничные выплаты ушло всего-навсего 5,33% доходов бюджета. Можно ли увидеть в этом «кабальную зависимость», «слабую финансовую систему» и тому подобные признаки «загнивающего царизма»?

Скептики выдвинут предположение: а может быть, Россия набрала огромных кредитов, из них выплачивала предыдущие кредиты, а собственные доходы были невелики?

Проверим эту версию. Возьмем несколько статей доходов бюджета 1913 года, про которые заведомо известно, что они формировались за счет собственной экономики. Счет в миллионах рублей.

Итак, прямые налоги — 272,5, косвенные налоги — 708,1, пошлины — 231,2, правительственные регалии — 1024,9, доходы от казенных имуществ и капиталов — 1043,7. Это не все доходные статьи, но в целом и они дадут 3280,4 млн рублей. Напомним, что заграничные платежи в тот год составили 183 млн рублей, то есть 5,58% от основных доходных статей российского бюджета. Да что и говорить, одни лишь казенные железные дороги принесли бюджету 1913 года 813,6 млн руб. Как ни крути, а никакой кабалы от иностранных кредиторов нет и в помине. Теперь обратимся к такому параметру, как производительные вложения в российские ценные бумаги (акционерное предпринимательство, железнодорожное дело, городское хозяйство, частный ипотечный кредит). Вновь воспользуемся работой Бовыкина «Финансовый капитал в России накануне Первой мировой войны». Отечественные производительные капиталовложения в российские ценные бумаги за период 1900–1908 годов составили 1149 млн рублей, иностранные вложения — 222 млн рублей, а всего — 1371 млн. Соответственно, в период 1908–1913 годов отечественные производительные капиталовложения возросли до 3005 млн рублей, а иностранные — до 964 млн.

Эксперты, которые настаивают на том, что Россия была зависима от иностранного капитала, могут подчеркнуть, что доля «чужих» денег в капиталовложениях увеличилась. Это верно: в 1900–1908 годах она составляла 16,2%, а в 1908–1913 годах возросла до 24,4%. Но обратите внимание, что отечественные вложения в 1908–1913 годах в 2,2 раза превышали даже общий объем вложений (отечественные плюс иностранные) в предыдущий период, то есть в 1900–1908 годах. Это ли не доказательство заметного усиления мощи собственно российского капитала?

…Согласно данным, приведенным в справочнике «Россия, 1913 год», на 100 человек сельского населения в 1905 году приходилось крупного рогатого скота 39 голов, овец и коз — 57, свиней — 11. Всего 107 голов скота на 100 человек. Прежде чем попасть в армию, крестьянский сын жил в семье, а, как мы знаем, крестьянские семьи тех времен были большими, многодетными. Это существенный момент, потому что если в семье было хотя бы пять человек (родители и трое детей), то на нее в среднем приходилось 5,4 головы скотины.

…Профессор Б. Н. Миронов в своей фундаментальной работе «Благосостояние населения и революции в имперской России» показал, во сколько раз доходы 10% наиболее обеспеченных слоев населения превышали доходы 10% наименее обеспеченного населения в 1901–1904 годах.

Разница оказалась невелика, всего-то в 5,8 раза. Миронов указывает еще на один красноречивый факт, который косвенно подтверждает этот тезис. Когда после известных событий произошла экспроприация частных имений, то в 36 губерниях европейской части России, где как раз и было сосредоточено значительное частное землевладение, фонд крестьянской земли увеличился лишь на 23%. Не так уж много земли было у пресловутого «класса эксплуататоров» (для сравнения — сейчас эта разница для России равна примерно 40–41 раз).

…Труд на селе оплачивался следующим образом. В Черноземной полосе, по данным за 1911–1915 годы, в период весеннего посева в день работник получал 71 копейку, работница — 45 копеек. В Нечерноземной полосе — 95 и 57 копеек соответственно. Во время сенокоса плата повышалась до 100 и 57 копеек в Черноземье, в Нечерноземье — 119 и 70 копеек. И наконец, на уборке хлеба платили так: 112 и 74, 109 и 74 копейки. Средняя зарплата рабочих в европейской части России по всем группам производства в 1913 году составила 264 рубля в год.