Случайный хозяин для невольницы - Маргарита Дюжева

в другую лапу, так что я мог видеть только его темное брюхо, — все понял. Молчу.

По-моему, он на меня сердился. И есть за что.

Сколько дел я наворотил, будучи в черном забытьи. Перед глазами разгромленный лагерь, Али, обливающийся кровью, отвесно падающий Лифар, бегущие в панике разведчики.

Тошно. Но страшнее всего, то, что я могу не успеть, что с рыжей случится нечто непоправимое, и это тоже будет на моей совести.

Девочка дракон. Маленькая. Отчаянная. До конца верящая в то, что меня можно спасти.

Я обязан ей всем.

Лифар летел медленнее, чем обычно. Перебитое крыло еще не до конца восстановилось, и он его берег, не делая широких взмахов, предпочитая большую часть времени парить.

— Ты видишь ее? — спросил уже в сотый раз.

— Чуешь?

— Как думаешь, она далеко?

Он сжал меня когтями и выпустил клубы черного дыма, как бы говоря: да заткнись ты уже, надоел.

Однако спустя десять минут я не утерпел:

— Ну что там? Я ничего не вижу.

Лифару надоело слушать мои вопросы, и он просто разжал лапу, сбросив меня в высоты птичьего полета. Я даже дернуться не успел, как он снова меня поймал, в этот раз перехватив по-другому. Теперь я болтался головой вниз как перезрелая груша, а крепкие когти сдавливали мои ноги. Зато мне стало видно землю.

— Спасибо. Ты настоящий друг, — проворчал я. Дракон в ответ лишь выразительно чихнул.

Мы пролетели через горное ущелье, преодолели широкий разлив черной реки и теперь скользили над густым сосновым лесом. Я всматривался изо всех сил, пытаясь увидеть следы Киары, но везде было пусто.

— Ты уверен, что мы летим куда надо?

В ответ тишина.

— Лифар! Может, она отправилась в другом направлении? — не унимался я.

Он сердито щелкнул зубами и отклонился влево, облетая одинокую гору, похожую на лисий зуб. За скалой снова раскинулся бескрайний лес, а где-то далеко впереди сверкнули отблески заходящего солнца на темной воде.

Я пытался сориентироваться, понять, куда мы прилетели, но выходило из рук вон плохо. Все внутренние ориентиры, все границы сбились. Я был разобран, сломан, почти пуст. Ощущение такое, будто меня выпотрошили. Я сам себя выпотрошил.

Всеми силами я отгонял прочь мысли о том, что успел натворить за время беспамятства. Погорюю потом, и отвечу за содеянное тоже. Сейчас нам надо найти Киару.

Вскоре под нами появилось идеально круглое озеро, цвета небесной лазури. В закатных лучах оно сияло будто камень в драгоценной оправе. Лифар начал плавно спускаться, делая круги над озером. И чем ближе мы оказывались к воде, тем яснее становилось, что тот островок, который я принял за земляную насыпь, на самом деле бронзовый дракон, лежащий на дне.

* * *

— Отпусти меня! — заорал я, пытаясь вырваться из цепких когтей, но Лифар продолжал держать, пока не спустился на безопасную высоту. Только тогда он разжал лапы, позволяя мне упасть в воду, а сам опустился на песчаный берег.

Вода доходила мне до груди, затрудняя движение. Я раздраженно разгребал руками, то ли плыл вперед, то ли бежал, отталкиваясь от дна.

— Киара! — обхватил гладкую морду, — ты слышишь меня?

Дракон застонал и с трудом приоткрыл мутные глаза.

— Это я. Хельм.

Она попыталась отодвинуться и не смогла. Не было сил. В воздухе сладко пахло кровью, вода вокруг нее окрасилась в красный цвет.

— Тише, тише, — гладил ее по здоровому участку шеи, стараясь не смотреть на изуродованную плоть, а в голове только одна мысль билась.

…С такими ранами не живут.

— Ты можешь обернуться? Стать человеком?

Она измученно прикрыла глаза, тяжело дышала и мелко подрагивала. Потом массивное тело покрыла сеточка едва заметных искр, и дракон исчез. Я едва успел подхватить легкую, как пушинка девушку, и придать к себе, не дав скрыться под водой.

— Хельм, — бесцветно прошелестела она. Попробовала поднять руку, чтобы прикоснуться к моей щеке и не смогла, — это правда ты.

— Я, — у меня сердце скрутило от страха. Холодного, липкого, бесконтрольного.

— У них получилось… Они вернули тебя, — вялым голосом произнесла Киара, и по ее губам скользнула бледная тень улыбки.

— Вернули.

— Как хорошо, — девушка сонно прикрыла глаза.

— Не спи! Не закрывай глаза! — я прижал ее к себе сильнее и поспешил к берегу.

— Не надо. Остановись.

— Тебе нужно перевязать раны. Нужно

— Не нужно. Уже не нужно. Ты же знаешь, — сказала она, едва шевеля бледными губами.

— Прекрати. Я вытяну тебя. Ты только попроси. Я не могу лечить по своей воле, — шептал я как умалишённый, зарываясь рукой в рыжие, сырые волосы, — попроси, чтобы я спас тебя.

Киара открыла глаза, посмотрела ласково и все-таки прикоснулась к моей щеке. Я накрыл ее руку своей, прижал к коже, мечтая поделиться жизненной милой. Она улыбнулась и едва заметно покачала головой.

— Спаси себя, Хельм.

— Хватит геройствовать, — зарычал я, — просто попроси.

Голубые глаза снова прикрылись, и сколько бы я ее ни тормошил, ни звал, девушка не реагировала. Я задыхался, просил ее открыть глаза, ругался, умолял. Кричал, отказываясь принимать неизбежное.

Сочные губы побледнели, тревожная складка между бровями разгладилась. Она выглядела спокойной, умиротворенной и, казалось, будто она просто задремала и во сне легко улыбается своим красивым грезам.

Я прижал ее к себе крепко-крепко, не желая отпускать. Зажмурился. Воздуха вокруг не осталось. Каждый вдох будто раскаленные осколки стекла, обломки прошлой жизни.

-Киара, — прохрипел, прижимаясь губами к холодному лбу, а в ответ неизменная тишина.

Над нами начали собираться тяжелые тучи, где-то в отдалении послышались первые раскаты грома, а порывистый ветер зло прижал к воде камыши.

Лифар на берегу протяжно заревел.

— Я не могу ее отпустить. Не могу, — шептал я как заведенный, — надо вытащить ее на берег. Надо…

Вода не отпускала. Я делал шаг вперед, она оттаскивала меня на два назад. Я пытался плыть, но греб на месте.

Черный дракон на берегу бесновался, но в воду не лез, топчась возле самой кромки.

Водный поток бил по ногам, вклинивался между нами, отталкивал меня от девушки-драконида.

— Не отдам, — взревел я раненым зверем и снова ринулся к берегу.

Но чем больше я сопротивлялся, тем настойчивее неведомые силы вырывали ее из моих рук.

— Нет, — заорал я, когда почувствовал, как она выскальзывает, —