Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

Они куда привлекательнее, чем местная знать — те так плохоодеты, и такие скучные, и так много работают, у них и времени-то нет наразвлечения. Словом, не одна девица из известных в Атланте семей сбежала софицером-янки, разбив этим сердца своих близких. Случалось, брат, встретив наулице сестру, молча проходил мимо, а мать и отец даже не упоминали именидочери. От всех этих трагедий ужас леденил кровь тех, чьим девизом было: «Несдаваться», и ужас этот исчезал от одного вида милого, но непреклонного личикаМелани. Это такая цельная натура, говорили про нее матроны, она подает всемгородским девицам прекрасный пример. А поскольку она не выставляла напоказсвоих добродетелей, то и девушки не чурались ее.

А Мелани и в голову не приходило, что она становитсясредоточием нового общества. Она просто считала, что люди хорошо к нейотносятся и потому приходят в гости и приглашают ее в свои кружки по шитью,котильонные клубы и музыкальные общества. Атланта всегда была городом, гдемузицировали и любили хорошую музыку, хотя обитатели других южных городовехидно утверждали, что в Атланте и не пахнет культурой, и вот теперь, по меретого как все тяжелее и напряженнее становилась жизнь, стал возрождаться иинтерес к музыке. Музыка давала возможность забыть о наглых рожах на улице и осиних мундирах размещенного в городе гарнизона.

Мелани не без смущения согласилась стать во главе недавносозданного Субботнего музыкального кружка. Она объясняла оказанную ей честьлишь тем обстоятельством, что могла аккомпанировать на пианино кому угодно —даже девицам Маклюр, которые любили петь дуэтом, хотя им медведь на ухонаступил.

На самом же деле объяснялось это тем, что Мелани сумелавесьма дипломатично объединить Дам-арфисток, Мужской хоровой клуб и Обществоюных леди-гитаристок и мандолинисток с Субботним музыкальным кружком, так чтотеперь в Атланте появилась возможность слушать хорошую музыку. Многие считали,что Субботний кружок исполняет «Богему» куда профессиональнее, чем театрыНью-Йорка или Нового Орлеана. А когда Мелани сумела привлечь к делу еще иДам-арфисток, миссис Мерриуэзер сказала миссис Мид и миссис Уайтинг, что надопоставить Мелани во главе кружка. Если она способна ладить с арфистками, онаполадит с кем угодно, заявила миссис Мерриуэзер. Сама она играла на органе,аккомпанируя хору в методистской церкви, и, будучи органисткой, не слишкомвысоко целила арфу и арфисток.

Мелани избрали также секретарем Ассоциации поблагоустройству могил наших доблестных воинов и Кружка по шитью для вдов исирот Конфедерации. Эта новая честь выпала на долю Мелани после чрезвычайногобурного совместного заседания обоих обществ, которое чуть не закончилось потасовкойи разрывом многолетних уз дружбы. На заседании обсуждалось, надо или не надовыпалывать сорняки на могилах солдат Союза, находящихся рядом с могилами солдатКонфедерации. Вид неопрятных могильных холмов янки лишал всякого смысла усилиядам из Ассоциации. И огонь, тлевший под туго затянутыми корсажами, тотчас ярковспыхнул, между двумя организациями пролегла пропасть, и члены их в бешенствеуставились друг на друга. Кружок по шитью был за то, чтобы выпалывать сорняки,дамы из Ассоциации по благоустройству могил выступали решительно против. МиссисМид, выражая точку зрения второй группы, заявила:

— Выпалывать сорняки на могилах янки?! Да я задаромвсех янки из могил повытаскиваю и свезу на городскую свалку!

Как только в зале прозвучали эти слова, обе ассоциацииподнялись с мест, и каждая дама принялась излагать свое мнение, хотя никтоникого не слушал. Собрание происходило в гостиной миссис Мерриуэзер, и дедушкаМерриуэзер, изгнанный на кухню, рассказывал потом, что шум стоял такой, будтозаново началась Франклинская битва. И, добавил он, там, сдается, было кудаопаснее, чем во время битвы.

Но вот Мелани каким-то чудом удалось протиснуться в гущувозбужденных женщин и уж совсем каким-то чудом сделать так, что ее нежныйголосок был услышан, несмотря на царивший вокруг шум. От испуга — нужно ведьнемало мужества, чтобы обратиться к столь разгневанному собранию, — сердцеу нее билось где-то в горле, а голос дрожал, и все же она несколько разповторила: «Дамы! Да успокойтесь же!» — пока все не умолкли.

— Я хочу сказать.., понимаете, я много думала, что..,что мы не только должны выпалывать сорняки, но должны и сажать цветы… Мне..,мне все равно, что вы подумаете, но когда я несу цветы на могилу моего дорогогоЧарли, я всегда кладу несколько цветков на могилу безвестного янки, которыйлежит рядом. Она.., эта могила такая заброшенная!

Возбуждение, владевшее умами, тотчас вылилось в поток слов,но на сей раз оба общества объединились и выступили уже единым фронтом.

«На могилу янки?! Ах, Мелли, да как вы можете!» — «Они жеубили Чарли!» — «И они чуть не убили вас!» — «Да ведь янки могли бы убить и Бо,когда он родился!» — «Они же хотели сжечь вашу Тару!» Мелани крепко ухватиласьза спинку стула, поистине раздавленная порицанием, с каким она столкнуласьвпервые.

— Ох, дамы! — умоляюще воскликнула она. —Прошу вас, дайте мне договорить! Я знаю, я не имею права говорить, потому чтоникто из моих близких не пал на войне, кроме Чарли, и к тому же я, слава богу,знаю, где он лежит. А среди нас сегодня столь многие не знают, где похороненыих сыновья, мужья и братья, так что…

Она задохнулась, в комнате стояла мертвая тишина.

Глаза миссис Мид потемнели и перестали метать молнии. Онапроделала немалый путь в Геттисберг после битвы, чтобы привезти тело Дарсидомой, но никто ей не мог сказать, где он похоронен. Должно быть, где-то внаспех вырытой канаве на вражеской земле. И у миссис Аллен задрожали губы. Еемуж и брат участвовали в злополучном рейде Моргана в Огайо, и она слышала лишь,что оба пали на берегах реки, когда кавалерия янки ринулась в атаку. Где ихмогилы — она не знала. Сын миссис Эллиссон умер где-то на Севере, в лагере, иона, женщина бедная — беднее некуда, — не в состоянии была привезти егопрах в родные края. Были и другие, кто прочел в списках: «пропал без вести — повсей вероятности, убит», и это было последнее, что они слышали о людях, которыхпроводили на войну.

И сейчас эти женщины смотрели на Мелани, и в глазах их былвопрос: «Зачем ты снова бередишь наши раны? Они никогда не заживут: ведь мы незнаем, где лежат наши близкие».

Нежный голос Мелани зазвучал отчетливее в наступившейтишине.

— Их могилы находятся где-то там, у янки, так же какмогилы янки находятся здесь, у нас, и до чего же было бы нам больно, если б мыузнали, что какая-то женщина-янки сказала: надо, мол, их вырыть и…

Миссис Мид издала какой-то странный звук.

— Зато до чего нам было бы приятно узнать, что какая-тодобрая женщина-янки… Ведь должны же быть среди янки добрые женщины!.. Мнебезразлично, что говорят люди, но не могут же все янки быть плохими! И нам былобы приятно узнать, что они выпалывают сорняки и на могилах наших мужчин иприносят цветы, хотя это могилы их врагов. Если бы Чарли умер на Севере, мнебыло бы легче, знай я, что кто-то… И мне безразлично, что вы, дамы, будете обомне думать, — тут голос ее снова прервался, — но я выхожу из обоихклубов и я.., я буду выпалывать сорняки на всех могилах янки, какие только мнепопадутся, и буду сажать цветы, и.., пусть кто-нибудь посмеет меня остановить!