Ромео с большой дороги - Дарья Донцова

– Ну, с младенцами, слава богу, проблем у меня нет, детивыросли, – заулыбалась старушка и, встав около двери, расположенной напротивквартиры Риты, стала вынимать из кармана ключи, – а вот с продуктами непросто,но я их в мусорном коробе поднимаю. Конечно, звучит ужасно, если не знать, чтоэтим приспособлением аж с пятидесятых годов никто не пользуется. Да и кому еговключать? Из старых жильцов одна я осталась, новые поди и не знают, что оно тутимеется. Вот, хоть нашу лестничную клетку взять. Там, – палец бабушки уперся вдверь Риты, – Секридовы обитали. Хорошая семья, я с их бабушкой дружила.Вернее, по-соседски общалась. Мы тут раньше одной семьей жили, до войны, имею ввиду. Потом люди испортились, черт-те кто понаехал, ремонты сделали, стеныпосшибали, вентиляцию нарушили. Спасибо, Михаил Сергеевич вмешался, нашдомоуправ, запретил мусорный подъемник ломать. Он в специальной шахте. Ну,соседи и позаложили дверки, а я оставила. И Вера Секридова, дочь МарииНефедовны, тоже им пользовалась. Очень удобно! Понимаете?

– Нет, – ответила я и тут же пожалела о своей неуместнойчестности.

Сейчас болтливая бабуся заведет нескончаемый рассказ пропрежние времена, и мне не отделаться от старухи. Вечно я влипаю в идиотскиеситуации! Следовало покривить душой, приветливо воскликнуть: «Да-да!» – иудовлетворенный божий одуванчик мирно удалился бы к себе. А теперь придетсявыслушивать «лохматые» истории, рассказы о давно умерших, абсолютно мненезнакомых личностях.

Так и произошло. Бабушкины глаза вспыхнули огнем, ябезнадежно заулыбалась. Пожилые люди обожают поговорить, только их редкослушают – родным некогда, а посторонние не намерены общаться с чужими бабками.У современного человека времени порой не хватает на своих родителей, где уж тутуделять внимание чужим старикам.

– Наш дом возводил архитектор Кроппе, – завела старушка, – ибыло это в одна тысяча девятьсот двадцать первом году. Я, естественно, КарлаВольфовича не помню, потому что появилась на свет позднее, но мамочка многорассказывала о тех временах. Была в них романтика! Здание задумывалось какмодель новой жизни. Все удобно, технически отлаженно! Тут сделали массуприспособлений: самооткрывающиеся окна, газовые плиты встроили в стену, да и…

Ровный голосок бабули звучал успокаивающе, я перестала вслушиватьсяв ее речь, но продолжала машинально кивать, изредка восклицая:

– Да-да! Да.

Хорошо, что симпатичная старушка не предполагала, какиемысли бродят в голове ее слушательницы, иначе бы страшно обиделась. А яраздумывала вот над чем. Где Рита? Куда она подевалась? Отчего не открываетдверь? Неужели манекенщица, наплевав на опасность, ушла? Хотя пятнадцатое маяминовало и Рите вроде бы уже ничто не угрожает. А грозило ли? Алевтинапарализована, она никак не способна причинить кому-либо вред. Но куда подеваласьАлиса?

Легкая рука коснулась моего локтя.

– Значит, договорились? – спросила бабушка.

– Да, – на автопилоте согласилась я и тут же насторожилась:– О чем?

– А то артрит совсем замучил.

– Сочувствую.

– Достанете сумку? Она тяжелая!

– Откуда?

– Так из подъемника, – засмеялась старушка. – Нет,современная молодежь совершенно беспамятная. Ну ведь только пояснила: кошелкастоит в нем, надо поднять, а у меня суставы ломит.

– Конечно, – кивнула я, уразумев проблему, шагнула к узкимдверкам и остановилась. – Погодите, вы же сказали, что лифт не работает.

Бабуся покачала головой:

– Экая вы, деточка! Речь шла о мусорнике. Неужели несообразили?

– Нет, – ответила я, – простите.

– Ну ничего, – закивала собеседница, – не расстраивайтесь,сейчас много хороших лекарств придумали, и не такое лечат. Главное, высогласились помочь. Пойдемте, покажу.

Открыв дверь в свою квартиру, старушка сделала приглашающийжест рукой:

– Сюда, пожалуйста.

Я вошла в полутемную, достаточно просторную прихожую.Апартаменты болтливой бабушки были точь-в-точь как у Риты, однако передняявыглядела шире. Но через пару мгновений стало ясно, отчего коридор у Секридовойказался уже: в квартире манекенщицы были сделаны встроенные шкафы, в одном изкоторых я и обнаружила то ли спящую, то ли мертвую Алису.

Бабушка щелкнула выключателем, вспыхнула люстра.

– Вот, видите в стене дверку? – спросила хозяйка.

Я прищурилась:

– Да, похоже, там щиток, но он какой-то очень уж большой.

– Нет-нет, не щиток, – хитро заулыбалась пенсионерка, –открывайте.

Я распахнула большие створки и увидела колесо, похожее наштурвал, и железные тросы, уходившие вниз.

– Это что? – ахнула я.

– Вы повертите механизм, – засмеялась бабушка.

Я послушно начала вертеть колесо, раздался скрип, и спустяпару минут, к моему невероятному удивлению, показался короб, в котором стоялидва пластиковых пакета, набитые продуктами.

– Сделайте одолжение, – ласково прожурчала бабуля, – выньтесумки и отнесите на кухню. Хорошо, что я вас встретила, одной бы мне их невытащить. Тут следует слегка наклониться, а мне это уже не под силу. Теперьпошли на кухню.

Я подхватила тяжеленные торбы и поволокла их по коридору.

– Уже говорила вам, – бухтела бабушка, – наш дом возводилсяталантливым архитектором. То, что вы сейчас увидели, – прообраз современногомусоропровода. На платформу полагается ставить бак с отходами и спускать,вращая колесо. Наши мамы так и поступали. Если меня не подводит память, дворникв семь утра и в девять вечера принимал бачки, опустошал их, ставил назад, ихозяйки получали пустые ведра, не выходя во двор. Удобно?

– Очень, – согласилась я.

– А после войны порядка не стало, – пригорюнилась старушка.– Дворники не те пошли, во дворе поставили баки, народ начал сам с ведрамибегать, про подъемники забыли, а кое-кто и вовсе их заложил.

– Интересно, а человек там поместиться может? – тихоспросила я.

Старушка деликатно кашлянула:

– Дело, конечно, давнее, да и не с лучшей стороны оно меняхарактеризует… Но мама моя была строга, а я хотела погулять… Понимаете?

– Естественно, – улыбнулась я.

Бабуля мелко засмеялась: