Лунная девушка - Анна Овчинникова

Никто из унитов не верил, что ва-гасов можно остановить, паника распространялась неудержимо, как лесной пожар, города один за другим сдавались без боя. Джамарт вполне можно было бы защищать, но ямадар покинул свою столицу, а его войско рассеялось по дорогам, перемешавшись с беженцами, тысячами бредущими на запад.

Последним покинул город мой поредевший в сражениях «эскорт» — восемьдесят воинов, с которыми я прошел огонь и воду. Они не хотели уходить, только мой прямой приказ заставил их все же отправиться в Лаэте.

В конце «синих сумерек» я в одиночку переправился через Серебряную Реку, чтобы убить Кларка Ортиса. То была моя последняя надежда: я не сомневался, что без Ортиса войско ва-гасов рассыплется, лишившись своей основной движущей пружины.

Почти всю ночь, десять холодных беззвездных суток я рыскал по территории ва-гасов, а за мной по пятам рыскала смерть. Я не задумываясь расстался бы с жизнью, если бы это могло остановить нашествие, но «Великого Предводителя» охраняли бдительней, чем любого тирана Земли.

Наконец, осознав всю тщетность своих попыток, я изловил наполовину одичавшего олтона с окровавленным седлом и поскакал на запад.

Рассвет застал меня на высоком холме за опустевшим Джамартом. Всю ночь ва-гасы стояли за Серебряной Рекой, но, оглянувшись назад, я увидел, что по равнине к берегу движется колышащаяся темная туча. Четвероногие воины двигались на новые охотничьи угодья — к Джамарту, Лорису, Уксу… И к Лаэте.

Едва держась в седле, я пробился сквозь толпу унитов, умоляющих впустить их за Внешнее Дворцовое Кольцо. Бляха с трилистником открыла мне заветные ворота, мой полумертвый олтон медленно поплелся по ущельям между крепостных стен…

Я знал, что стены не спасут обитателей Дворцового Квартала, не говоря уж об остальных жителях Лаэте.

Боже, как я посмотрю в глаза Наа-ее-лаа, которая так верила в меня? Есть мужчины, которые, потерпев неудачу, ищут утешения в женских объятьях, но я не принадлежал к их числу. И мне стоило огромного труда направиться к покоям, в которые полторы улы назад мы с Наа-ее-лаа входили рука об руку, принадлежа друг другу отныне и навсегда.

В коротком южном ходе я не увидел ни души, в комнатах слуги встречали меня перепуганными изумленными взглядами. Неудивительно — сейчас я выглядел немногим лучше, чем тогда, когда принцесса притащила меня во дворец прямо с Помоста Казней.

Мне пришлось дважды задать вопрос камеристке принцессы, прежде чем та перестала испуганно таращить на меня глаза и ответила:

— Высочайшая и ее лавадар отправились в храм Интара. Нонновар каждую олу молится там о твоем возвращении, паладар Джу-лиан. Отправить кого-нибудь, чтобы известить госпожу?

— Нет, не нужно прерывать ее беседу с Инта-ром. Ступайте!

Знаком отпустив всех слуг, я тяжело опустился на кровать и обхватил голову руками.

Если ва-гасы будут двигаться с той же скоростью, к концу улы они уже будут здесь. И что с того, что Лаэте считался самым неприступным городом во-наа? Оказавшись в окружении ва-га-сов, лаэтяне должны будут выбирать: или умереть от голода, или сдаться, превратившись в мясной скот для четвероногих каннибалов, или самим начать пожирать друг друга…

Я быстро встал, не в силах больше оставаться наедине со своими мыслями, и вышел из спальни принцессы.

Раз Ирч-ди не было во дворце, оставался единственный унит, с которым я мог поговорить вслух, — блистательный итон Джей-мис.

Бывший тан-скин удивительно быстро освоился с ролью равного чистой крови: мы с Наа-ее-лаа еще не успели сыграть свадьбу, а он уже знал все дворцовые ходы и переходы не хуже, чем городские ночлежки и водостоки. Больше того — Джей-ми знал, кто с кем спит, кто и что пьет, кто чем дышит; Ирч-ди приобрел в его лице поистине неоценимого осведомителя. А я часто вспоминал свои слова о том, что наглость поможет тан-скину стать неплохим итоном: я даже не подозревал тогда, каким вдохновенным пророком окажусь!

Слуги Джейми встретили меня такими же ошарашенными взглядами, как и слуги принцессы. Неужели я настолько плохо выгляжу, что все смотрят на меня, как на разгуливающего покойника?

Отстранив слугу, который робко попытался остановить меня на пороге спальни, я распахнул дверь, вошел… И тут же пожалел, что я это сделал.

Ибо блистательный итон Джей-мис был не один.

Быстро отвернувшись, я ждал, пока ритмичные звуки за моей спиной затихнут.

Можно было побиться об заклад, что тан-скин впервые познал женщину именно здесь, во дворце — сколько бы запросила с низшего из низших даже самая низкопробная проститутка, чтобы согласиться с ним переспать? И вот теперь Джейми всеми силами наверстывал упущенное. Напрасно Ирч-ди пытался его образумить — проявлявший редкую осмотрительность во всем остальном, скин не пропускал ни одной смазливой мордашки. Мне казалось, он находит некое извращенное удовольствие в обладании дочерьми чистой крови; с таким же извращенным удовольствием Джейми жестоко шпынял своих слуг-карханов, заставляя их мгновенно выполнять любые свои капризы.

Великий Интар, если бы жена Итона Орда-ка знала, кто заставляет ее так блаженно стонать! Или это жена советника Ту-рана? У них обеих каштановые локоны; но в любом случае мне лучше уйти…

Стоны стихли, после короткой паузы раздался пронзительный женский визг, и в стену рядом со мной шмякнулся сапог.

— Какого Владыки ты тут делаешь, наглый румит?

Я обернулся как раз вовремя, чтобы подставить щиток под кинжал, брошенный умелой рукой Джейми. Зря Ирч-ди говорил, что я никогда не научусь пользоваться щитком!

Дама проворно скрылась в дальней двери, прихватив свою одежду, а Джейми уставился на меня, разинув рот.

— Я помешал?

Нет ничего лучше дурацкого вопроса, когда попадаешь в дурацкую ситуацию.

Итон Джей-мис сорвался с постели в чем мать родила и, хромая, бросился ко мне:

— Джу-лиан! Ты живой!

Наконец хоть кто-то обрадовался моему возвращению! Пожалуй, впервые в жизни я видел на лице своего приятеля не злобную ухмылку, а улыбку до ушей — и вдруг почувствовал, что сам ужасно соскучился по этому паршивцу.

— Нет, ты правда живой?!

Я обнял его, похлопав по голой спине:

— Конечно, живой, а почему тебя это так удивляет?

— Ха, да ведь в Лаэте чуть ли не каждую олу приходят слухи о твоей смерти!

Даже находясь наедине со мной, скин мастерски имитировал мой акцент.

— Слухи о моей смерти несколько преувеличены, — я устало опустился в кресло возле разоренной постели, но тут же быстро привстал и вытащил из-под себя пикантный предмет женского туалета. — Извини, если помешал!

Джейми уже пришел в себя. Обмотав вокруг талии блестящую тряпку, он обошел комнату, тщательно проверил обе двери, а когда вернулся, его губы кривились в привычной ехидной ухмылке.