Нефть и кровь: Беспощадная борьба наследного принца Саудовской Аравии за мировое господство - Джастин Шек

Согласно этой версии, власти королевства отправили в Турцию своих агентов, которые должны были вернуть Хашогги на родину, но во время разговора с журналистом «началась перебранка», которая «привела к ссоре и потасовке между Хашогги и некоторыми членами команды». Потом «началась драка, в результате которой агенты убили журналиста и попытались скрыть свое преступление». В заявлении министерства иностранных дел Саудовской Аравии говорилось, что «власти королевства глубоко сожалеют о трагедии и заявляют о своей приверженности максимально открытому освещению произошедшего».

Трамп назвал эти заявления «хорошим началом». Король Салман и Мухаммед навестили в Эр-Рияде сына журналиста, Салаха Хашогги. Молодой человек, мертвенно-бледный и подавленный, пожал наследному принцу руку. Затем король Салман приказал реформировать разведывательные службы, чтобы те действовали в строгом соответствии с нормами международного права и договоренностями по правам человека. Ответственным за реформу король назначил Мухаммеда. Помогать ему должна была команда консультантов из американской компании DynCorp (позже Госдеп отрицал, что одобрил контракт DynCorp с правительством королевства).

* * *

В тот самый день, когда король и наследный принц навещали Салаха Хашогги, организаторы второго форума «Инвестиционная инициатива будущего» тщетно пытались развеять мрачную атмосферу, царившую в отеле Ritz-Carlton в Эр-Рияде. Часть почетных гостей, в том числе Дэвид Петреус, некогда восхищавшийся Мухаммедом, а также целая плеяда банкиров отказались от приглашения. Газета The New York Times, которая была главным спонсором прошлогоднего форума, тоже решила не участвовать.

Лубна Олаян, самая известная в королевстве бизнес-леди, сказала угрюмой аудитории, преимущественно состоявшей из саудовцев и руководителей низшего звена зарубежных компаний: «Я хотела бы выразить благодарность всем нашим иностранным гостям за то, что сегодня они с нами, и сказать, что ужасные события, о которых все говорят последние несколько недель, чужды нашей культуре и самой нашей ДНК».

Сам Мухаммед прибыл на мероприятие и заявил, что «это чудовищное преступление не имеет оправданий», а потом добавил, что трагедия «причинила боль саудовцам и, разумеется, всему миру». Затем, как бы намекая на то, что слухи о его участии в убийстве сильно преувеличенны, принц указал на сидевшего в зале Саада Харири, премьер-министра Ливана, которого саудовцы задержали год назад. Харири аплодировал словам Мухаммеда. «Премьер-министр Харири пробудет с нами еще два дня, – сказал Мухаммед с улыбкой. – Так что не говорите, что я его опять похитил».

* * *

Убийство Хашогги все еще мелькало в газетных заголовках, и это заставило Джоэла Розенберга, христианского активиста американо-израильского происхождения, занимающегося и межконфессиональными связями, усомниться в том, что важная встреча, на которую его пригласили, состоится. Халид ибн Салман попросил его привезти в Саудовскую Аравию делегацию евангелистов. Этим жестом Мухаммед ибн Салман хотел завоевать уважение большинства представителей американского общества, а также публично продемонстрировать свою открытость диалогу с израильтянами – до него ни один король и ни один чиновник не появлялись на публике в компании граждан Израиля. Розенберг позвонил в посольство королевства, где ему сообщили, что приглашение еще в силе, и 1 ноября делегация во главе с Розенбергом прилетела на встречу с Мухаммедом ибн Салманом. Зная, что у него нет другого выхода, Розенберг начал разговор с вопроса о Хашогги.

«Произошла ужасная ошибка, – ответил Мухаммед, за которым наблюдали его брат Халид, министр иностранных дел Адель аль-Джубейр и главный советник по исламу. – Мы накажем всех виновных. Сейчас мы ждем, когда Турция предоставит нам всю имеющуюся у нее информацию ‹…› Обещаю, что все участники преступления будут наказаны и что все проблемы нашей разведки будут решены».

Чуть позже Мухаммед признался: «Возможно, часть вины лежит и на мне, но не потому, что я дал добро на это чудовищное злодеяние (я не отдавал приказа убивать), а потому, что из-за меня некоторые люди слишком сильно полюбили наше королевство и я наделил их слишком большими полномочиями; они думали, что, приняв это решение, порадуют нас». По словам принца, его враги использовали трагедию в своих целях. «Но я их не виню: на их месте я, наверное, поступил бы точно так же, – добавил он.

Обсуждая убийство журналиста с одним знакомым, Мухаммед говорил, что не отдавал приказа устранить Хашогги, и сетовал на то, что трагедия негативно повлияла на отношения с западными лидерами. «Они думают, что я устраняю журналистов!» – расстроенно пробормотал наследный принц.

Королевская семья заняла сторону Мухаммеда. Даже принц Ахмед, дядя Мухаммеда, всего месяц назад обвинявший короля и его сына в бомбардировках Йемена, вернулся в Саудовскую Аравию – несмотря на то, что британское правительство гарантировало ему безопасность.

Зарубежные политики, бизнесмены и банкиры, которым Мухаммед пытался навязать представление о себе как о саудовском правителе нового поколения, начали отдаляться от него. Безос предупредил, что не приедет на второй форум «Давос в пустыне». Руководители крупных корпораций и известные политики не хотели, чтобы их видели рядом с человеком, обвиняемым в убийстве журналиста, который просто выражал свое мнение.

Ари Эмануэль, уже знакомый нам агент голливудских звезд, грозился перестать работать с Мухаммедом и вернуть саудовцам их 400 млн долл., получения которых он так долго добивался. «Этот парень – животное», – охарактеризовал Эмануэль наследного принца своему другу. Раньше агент восхищался Мухаммедом, а теперь называл его доктором Джекилом и мистером Хайдом. Ричард Брэнсон 12 октября прервал переговоры с саудовским правительством о сделке, согласно условиям которой королевство должно было вложить 1 млрд долл. в его компанию, занимающуюся организацией космических путешествий. В заявлении Брэнсона, опубликованном компанией, говорилось, что если саудовские власти причастны к убийству Хашогги, то «это, несомненно, приведет к отказу западных предпринимателей от сотрудничества с правительством Саудовской Аравии». Бизнесмен также заявил об отказе от руководства двумя саудовскими проектами в сфере туризма.

Все это время Брэнсон негласно продолжал переписываться с Мухаммедом. Саудовская Аравия предоставляла его бизнесу много возможностей, и он решил помочь принцу восстановить репутацию на Западе. Для начала он предложил Мухаммеду освободить из тюрем гражданских активисток. «Если вы помилуете этих женщин и некоторых мужчин, весь мир увидит, что ваше правительство действительно старается идти в ногу со временем, – писал бизнесмен в сообщении, опубликованном The Wall Street Journal. – Это не изменит того, что произошло в Турции, но, поступив так, вы положите начало своей реабилитации в глазах людей».

Другие предприниматели тоже проявили двуличие. Масаёси Сон из SoftaBank, управлявшей саудовскими инвестициями на сумму 45 млрд долл., отказался было участвовать в форуме, но все-таки приехал в Саудовскую Аравию. Некоторые бизнесмены, стремившиеся избегать публичных встреч с принцем, не отказываясь от денег королевства, пришли на ужин, сервированный под пальмами во дворе роскошного дома Ясира ар-Румайяна – человека, которого наследный принц назначил главой Фонда национального благосостояния страны, инвестировавшего в такие компании, как Uber и SoftBank. На озаряемом малиновыми лучами заходящего солнца дворе его поместья присутствовали банкир Кен Мулис, финансист и конгрессмен от Республиканской партии Эрик Кантор и несколько знаменитостей из Кремниевой долины, в том числе основатель компании Uber Трэвис Каланик, венчурный инвестор Джеймс Брейер и управляющий компанией Питера Тиля.

Для многих отношения с саудовцами были слишком важны, чтобы разрывать их из-за какого-то убийства. Так, компания Bloomberg L. P. не отказалась от совместного предприятия с медиакомпанией, принадлежавшей королю Салману. Джей Пенске, владелец журнала Rolling Stone, получил от Суверенного фонда Саудовской Аравии 200 млн долл. Джон Бёрбанк, руководитель американского хедж-фонда, тоже присутствовал на ужине у ар-Румайяна. В интервью The Wall Street Journal он высказался о смерти журналиста весьма откровенно. «Вся эта история с Хашогги ничего не значит. Она не так важна, как широкомасштабная и радикальная либерализация королевства», – сказал он. Когда речь зашла об инвестициях в Саудовскую Аравию, предприниматель добавил: «…жизнь одного человека ничего не решает, если только это не жизнь самого Мухаммеда ибн Салмана. Смерть Хашогги не имеет никакого значения».

Пока представители финансового мира успокаивали свою совесть, разведки разных стран мира и сотрудница ООН, занимавшаяся расследованием случаев внесудебных казней, пытались понять, что же на самом деле произошло с Хашогги в Стамбуле. Через несколько недель после трагедии