Империя травы. Том 2 - Тэд Уильямс

– Мы отойдем от остальных, чтобы я могла прочитать пергамент Имано. – Она жестом предложила Моргану и Танахайе следовать за ней.

– Они не слишком рады нас видеть, – заметил Морган, но даже ему самому шутка показалась неудачной.

– Почти все здесь обрадовались бы, если бы мы оба были мертвы, – ответила Танахайа. – Но самым опасным врагом часто оказывается не тот, кто не скрывает свою ненависть.

Морган попытался найти утешение в отцовском мече, висевшем у него на боку, но это не слишком помогло. Он уже видел, как быстро двигаются ситхи, когда захотят, и сомневался, что даже легендарный сэр Камарис сумел бы победить столько врагов сразу; Морган знал, что он всего лишь смертный принц, который слишком много времени проводил за выпивкой с Астрианом и Ольверисом в таверне «Безумная девица» вместо того, чтобы тренироваться.

Они вошли в помещение поменьше, и находившиеся там ситхи – около дюжины – подняли головы, но, увидев Виньеду, вернулись к чтению. Судя по всему, они оказались в самом центре архива с множеством альковов в стенах, в некоторых лежали свитки, другие оставались пустыми, и там скопилась пыль.

«Пыль идей, – подумал Морган, и у него появилось неприятное ощущение, от которого начала зудеть кожа. – Пыль идей далекого-далекого прошлого, которого уже никто не помнит, даже сами ситхи».

Куда подевались те, кто их написал – кто рассказал в них о своих мыслях?

«Не имеет значения, – сказал он себе, почувствовав гнев. – Они мертвы. А я жив. И хочу продолжать жить».

Виньеда подошла к плоскому столу, срезанной колонне из блестящего серого камня, – ничего похожего Морган в городе не видел, – положила пергамент, который отдала ей Танахайа, и придавила его двумя гладкими круглыми камнями, вероятно, найденными в русле реки.

– Я не могу говорить на языке смертных и читать тайный язык старой Наккиги, – сказала Виньеда, – поэтому некоторое время буду молчать. Однако я попрошу, чтобы вам принесли поесть и утолить жажду. Может ли что-то из нашей пищи оказаться ядовитым для смертных?

Морган не понял, шутит она или говорит серьезно.

– Я не уверен, что мне стоит отвечать на ваш вопрос, – ответил он.

Виньеда неожиданно улыбнулась, хотя это выглядело как легкое движение губ и уголков рта в сторону острых скул.

– Я лишь имела в виду, что нам следует избегать подобных вещей. Я полагаю, вода, хлеб и мед тебе не повредят.

– А вина у вас нет?

Улыбка исчезла.

– Только не такое, какое я могла бы тебе предложить, смертное дитя. – Она сделала жест в сторону одного из молчаливых ситхи, который повернулся и выскользнул из комнаты, точно парусный корабль под усиливающимся ветром.

Моргана удивляло, что всего за несколько часов он перешел от страха за собственную жизнь к полнейшей скуке, но именно так и случилось.

Он все еще не верил ситхи, во всяком случае, этой мрачной разновидности, одетой в белое, но простой факт наличия полного желудка оказал на него успокаивающее действие. После еды ему было нечем заняться, оставалось лишь смотреть, как Танахайа и Виньеда берут свитки из пыльных альковов, читают и обсуждают их на текучем языке ситхи, а потом возвращают на прежние места.

«По крайней мере Танахайа хорошо проводит время», – подумал он.

Она много раз называла себя ученым, но за то время, что они провели вместе, тратила все силы на то, чтобы оставаться в живых – точнее, охраняла жизнь Моргана, если уж быть честным до конца. Но теперь он наблюдал, как она занимается тем, что ей нравится, и выглядело это так, как если бы воин наконец обнажил меч и получил возможность сражаться с врагами. Танахайа уверенно двигалась в незнакомом месте, и ему показалось, что даже Виньеда это заметила. Морган даже не пытался делать вид, что понимает бессмертных, но ему показалось, что старшая ситхи перестала относиться к Танахайе как к врагу и стала общаться с ней почти как с равной. Конечно, несколько раз они принимались спорить, и, по стандартам бессмертных, их спор можно было бы назвать жарким, но Виньеда больше не вела себя пренебрежительно.

Морган надеялся, что теперь ситхи не станут его убивать: Виньеда являлась одним из их лидеров, и ее мнение могло оказаться решающим в вопросах жизни и смерти. Морган совсем не хотел умирать, поэтому он спокойно сидел и даже не спрашивал разрешения выйти из тесного архива.

– Хей! – неожиданно громко сказала Виньеда, и ее интонация заставила Моргана насторожиться.

Танахайа бросила на него быстрый взгляд – предупреждение? Неужели она не заметила, как тихо и спокойно он себя вел?

– Что вы нашли, сью’эса? – спросила Танахайа на вестерлинге.

Ситхи с серебристыми волосами подняла взгляд, и на мгновение на ее лице промелькнуло удивление, словно она забыла, что смертный находится в архиве.

– Ответ. Так мне кажется. Как я уже говорила, это дворцовый шифр из эры Десятого Служителя, но я такого прежде не встречала. Вот он. – Виньеда указала на пергамент, развернутый на каменном столе.

Морган, которому надоело сидеть на месте, встал и подошел к ним, но не слишком близко.

– Значит, нам повезло, – сказала Танахайа. – Но руны очень старые. Это шифр отшельника Ибиса? Я о нем не слышала.

– Как и большинство других ученых, ведь сохранились всего несколько источников. Во времена великого раздора среди хикеда’я, когда тайные послания стали обычным делом, знаменитый философ Йедад придумал этот шифр. – Длинные пальцы Виньеды забегали вдоль непостижимых символов, больше похожих на стилизованные изображения насекомых, чем на настоящие руны. – Они получены не из самих слов, но от… я забыла слово – клянусь Садом, неужели я должна постоянно говорить так, чтобы смертное дитя меня понимало? От кайют.

– Движения кисти? – уточнила Танахайа.

– Да, от числа движений кисти, при помощи которых создается каждая руна, – от единицы для «А» до тринадцати для «ХИН». Но хватит об этом. Давайте посмотрим, что мы сможем извлечь из пергамента Имано. Я буду расшифровывать руны, а ты их запишешь.

Это заняло немало времени, но обе ситхи работали с вновь появившимся энтузиазмом. Морган медленно разгуливал взад и вперед за их спинами, размышляя о том, получится ли у них что-нибудь в результате. Быть может, наставник Танахайи просто читал пергамент перед смертью и попытался спастись от врагов, продолжая сжимать его в руке. Но, даже если они и найдут там что-то важное, какая разница? Это не вернет наставника Танахайи к жизни и не изменит положения Моргана, который все еще остается посреди огромного леса, ужасно далеко от дома и своих родных.

– А теперь прочитай, – сказала Виньеда, когда они закончили.

Танахайа посмотрела на то, что написала, и выражение ее лица изменилось, глаза раскрылись чуть шире, но Моргану после долгих часов безделья показалось, что она закричала.