Дариус Дорван. Наемник - Владимир Корн

Эдвайстел посмотрел на наемников так, как будто бы их пересчитывал. Затем взглянул на лошадей, взятых в бою с разбойниками, с тороками чуть ли не на каждой из них.

— Хорошо съездили, — позволил он себе подобие улыбки. — Подробности я знаю. И задачу выполнили, и дополнительную мою благодарность заработали. Расчет получите немедленно, вот у него, — ткнул он большим пальцем через плечо на человека, принятого Дорваном за управляющего. — Я заплачу вам сверх обещанного, — добавил Эдвайстел, — чтобы слишком не распускали языки. И я не о гмурнах. Всем все понятно?

«Да понятно все, чего ж тут непонятного, — подумал Дариус, склонив голову в знак согласия. — Не хочет господин барон, чтобы слухи о его тайном серебряном руднике распространились на весь Фагос, а то и далее. Но разве удержишь язык на замке всем, обязательно кто-нибудь проговорится. Но это уже проблемы самого Эдвайстела».

— Ну а ты, — барон нашел взглядом Дорвана, — останешься на пару дней здесь, в замке. Сахей тебе все объяснит и покажет. Возможно, в скором времени ты мне еще понадобишься.

Затем повернулся и зашагал в открытые ворота замка, где топтался усиленный караул по случаю визита его величества.

«Этого еще не хватало, — у Дариуса мгновенно испортилось настроение. — Но ничего, я сумею отказаться от любого его предложения, каким бы оно ни было».

— Ваша милость! — подал вдруг голос Кабир.

Эдвайстел обернулся на зов: чего еще?

— Ваша милость. Мы привезли с собой головы гмурнов. Что прикажете с ними сделать?

Все посмотрели на молодую кобылку, чей груз состоял только из двух связанных между собой мешков, покрытых бурыми пятнами просочившейся сквозь ткань крови. Поначалу кобыле очень не нравился такой груз и она постоянно косилась на него, принюхиваясь. Затем смирилась и несла поклажу с покорной обреченностью.

Барон поморщился при виде множества мух, вившихся вокруг мешков.

— Избавьтесь от них, им место на ближайшей помойке. Что-то еще? — И он снова обвел всех взглядом.

«Вряд ли его величество заинтересуют головы этих нелюдей. А вот взглянуть на наемника, отправившего на тот свет стольких гмурнов, король может и изъявить желание», — подумал он.

«Удачно мне Гамоль прислал этого наемника, Дорвана, — размышлял барон, шагая по внутренним покоям замка. — Возможно, кто-нибудь справился бы и не хуже его, хотя и очень сомневаюсь. А самое главное — как все вовремя, будто по заказу. Надо обязательно будет Гамоля поблагодарить».

О том, что король прибудет к нему в баронство, Эдвайстела известили заранее. Недаром же столько золота уходит на то, чтобы оплачивать глаза и уши при дворе короля Фрамона.

Его величество гостил у него уже второй день, но пока еще не задал ни одного каверзного вопроса. А он их задаст обязательно, причем в самый неподходящий момент. Натура у него такая, даже при дворе никто не знает, что произойдет в следующее мгновение. А уж там собрались такие люди, что все понимают с полувзгляда, полуслова, стараясь предвосхитить все желания короля.

«Но не в случае с Фрамоном, — размышлял Эдвайстел. — Его величество понять не может никто».

Король способен пропустить мимо ушей чью-то неудачную шутку, за которую его отец как минимум прогнал бы с глаз долой, а то и вовсе подверг опале. И в то же время прийти в ярость из-за, казалось бы, совсем невинной фразы.

«Возможно, все дело в крови», — подумал барон и тут же старательно отогнал от себя эту поистине крамольную мысль от греха подальше.

Эдвайстел был заядлым лошадником и, сложись дела более удачно, только бы лошадьми и занимался, да и годы уже не те. И уж кому как не ему знать, что не дождешься никогда от породистой кобылы хорошего приплода, если ее хотя бы раз покрыл залетный жеребец.

— Так, парни, вы сами все слышали, — обратился Дариус к наемникам после того, как человек барона расплатился с ними, а деньги были тщательно пересчитаны и поделены. — Мы остаемся здесь с Галугом и Торианом, остальные едут в Аннейд. Только добычу не растеряйте, — напутствовал он.

Хотя о Ториане с Галугом барон не сказал ничего, Дариус решил оставить их при себе. Так будет спокойнее и ему, да и им самим тоже. Вскоре Аннейд вздрогнет от гульбы его котерии, хотя чего уж, заслужили ребята. Ну а Галугу с Торианом придется потерпеть до Табалорна, уже недолго осталось.

Неожиданно воспротивился Галуг: он ни в какую не пожелал оставаться в замке.

— Дурень, самого короля увидишь, — объяснял ему Ториан, на что тот только скривил лицо:

— А то я их не видел никогда. Нашего так целых три раза.

Дариус внимательно посмотрел на него и движением головы отозвал Кабира в сторону.

— Слушаю тебя, гонорт, — первым начал Кабир. Глаза у него горели в предвкушении того, что в скором времени должно случиться: мед, вино, пиво рекой, всяческие яства, внимательные слушатели, жадно ловящие каждое слово о схватке с самими гмурнами. Тугие бедра и упругая грудь какой-нибудь красотки, категорически не желающей слазить с колен героя. И в довершение всего — жаркие ее объятия.

— Кабир, — начал Дариус, — просьба у меня к тебе.

— Не вопрос, гонорт, говори, что надо, сделаю, — широко улыбнулся тот.

— Ты уж присмотри за Галугом. Сам знаешь, много ему не нужно. Хлебнет лишнего — таких дел может натворить!.. Пусть он гуляет, как и все, только одного его никуда не отпускай.

Всем Галуг хорош: и следопыт, и лучник, и ходок неутомимый, но только когда дело не касается выпивки. Стоит ему лишь пригубить, и от него можно ждать все, что угодно, а сам он поутру не помнит ничего.

— Хорошо, — еще шире улыбнулся Кабир, — присмотрю, будь спокоен. — Затем вздохнул: — Жаль, что тебя сегодня вечером с нами не будет: на кого я пальцем тыкать буду, рассказывая, кто стольких гмурнов один положил?

— Потычешь еще, будет время, — обнадежил его Дариус.

Сахей терпеливо ждал все время разговора, затем подхватил под уздцы коня Дорвана и повел его в конюшню, расположенную внутри замка.

С Жаниром Дариус договорился, обменяв Басура на одну из тех трех лошадей, что являлись его добычей. Размен, может быть, и неравноценный, но Жанир пошел на него легко, заявив:

— Чего уж там, я среди лошадок всю жизнь. И потому знаю, как сложно найти среди них именно свою. Да и вижу я, как ты на коня смотришь. Не соглашусь — украдешь ведь? — рассмеялся он.

— Украду, — кивнул Дариус, — если договориться не удастся, — и тоже рассмеялся.

Огромный замок Эдвайстела выглядел чуть ли не крепостью, Дорван оценил это еще тогда, когда прибыл в Аннейд с посланием для барона. Высокие стены, угловые и надвратная башни. И над всем этим возвышался донжон, сам по себе смотревшийся замком в замке. Где-то там, внутри, находился король Фрамон. Но Дариусу было не до него, он пытался не злиться, что придется задержаться, да еще и по неведомой ему причине.