Ловушка для орла - Симона Вилар

Король лишь развел руками и даже подмигнул смотревшим на него с башни стражникам. Он не сомневался, что добьется своего.

Еще один человек наблюдал за свиданием Якова Стюарта и Мойры из лагеря, таясь за палатками и не приближаясь к покачивающимся от ветра шатрам. Бастард Джон Герон крался сквозь расположение шотландцев, уже накинув на себя плащ с голубым крестом Святого Эндрю, чтобы среди такого скопления шотландцев сойти за своего. И хотя ему не удалось переговорить со своей мачехой леди Ависией и сообщить, что он направляется в армию Суррея, Бастард узнал достаточно, прежде чем доложить об этом командующему армии англичан.

Дэвиду Майсгрейву нравилось находиться в войсках. Столпотворение военных под Ньюкаслом, лагерь, раскинувшийся вдоль старых городских стен, лязг оружия на учениях, грохот походных кузниц, грубая солдатская речь – все это было ему по душе. Даже несмотря на то, что дисциплина в лагере была не самая достойная и что в армию влились люди из самых разных графств королевства, с разными обычаями, диалектами, традициями и вооружением. Их созывали по всей Англии после того, как король Генрих получил послание от Якова и отдал приказ выступать. Живейшее участие в сборе армии приняла королева Катерина Арагонская. Вместе со старым графом Сурреем она выехала из Лондона на север, причем с ними было тогда не более пятисот воинов. Но по пути в каждом городе, каждом замке или селении ее величество обращалась к англичанам с пылкой речью, призывая выступить на защиту королевства. Катерина умела говорить с людьми, она зажигала сердца, ею восхищались, за ней охотно шли. Собрать в столь малые сроки армию помогло и то, что в Англии каждый мужчина обязан был иметь оружие и владеть им. Иноземцев это обычно удивляло: если короли иных государств ограничивали наличие оружия у простых подданных, то английские монархи, наоборот, требовали, чтобы они имели его и могли с ним управляться. С одной стороны, это объяснялось присущей Тюдорам бережливостью, так как содержание постоянной армии обходилось слишком дорого, с другой – тем, что еще исстари древний указ повелевал каждому здоровому мужчине встать в строй по первому требованию, то есть вступить в ряды народного ополчения.

Когда Дэвид прибыл в Ньюкасл с письмом от Хранителя границы, там уже собрались значительные силы, половину из которых составляли жители приграничных районов. Майсгрейва проводили к командующему, и только там он с неким удивлением узнал о содержании послания Дакра. Оказывается, так нелюбезно принявший его вначале лорд Дакр после победы над Хоумом поменял свое мнение о Майсгрейве и описал его Суррею как опытного и толкового воина, который к тому же как никто знает расстановку сил в армии шотландского короля и советам которого вполне можно доверять.

В первый миг Дэвид и слова не мог вымолвить. А еще почувствовал огромную признательность к Дакру, который, несмотря на свое противостояние с Перси, оценил Дэвида и дал ему столь отменную характеристику. И теперь до прибытия самого Томаса Дакра в армию Майсгрейв будет руководить отрядами северян, а также станет советником престарелого Томаса Говарда, графа Суррея.

– Видимо, гордец Дакр изрядно уважает вас, сэр Дэвид, – негромким скрипучим голосом отметил Суррей.

Майсгрейв поклонился. Пронзительный взгляд из-под тяжелых век заставил Дэвида дать пояснения:

– Думаю, причина доверия лорда Хранителя границы кроется в том, что среди пришедших к вам отрядов северян немало нортумберлендцев, которым желательно поступить под командование известного в их крае человека. А я все же близок к дому Перси. Что же касается отрядов с запада Пограничья, то они признали меня после того, как я участвовал с ними в схватке с Александром Хоумом, окончившейся к нашей славе и разочарованию шотландцев.

Суррей только поджал свои бескровные губы и медленно кивнул. Графу не очень-то нравились эти прибывшие из дикого Пограничья недисциплинированные всадники, облаченные кто во что, вооруженные чем попало – от отборных трофейных мечей доброй ковки до обычных дубинок, утыканных гвоздями. Да, Север – это Север, власть Тюдоров здесь кажется эфемерной, а за своим человеком эти дикари пойдут с охотой.

– Ладно, до появления самого Томаса Дакра отряды – ваши. Мне нужен тут человек, который сможет управлять этими смутьянами.

К тому моменту, когда Дэвид прибыл в Ньюкасл, в английской армии насчитывалось немногим более десяти тысяч воинов, что было куда меньше, чем в армии Якова Стюарта. К тому же спешка, с какой собирались на войну англичане, не позволила фуражирам добыть достаточно провианта, и на севере воины Суррея кормились тем, что подвернется, по сути, грабили округу. В самом Ньюкасле уже наблюдалось недовольство, отцы города требовали, чтобы командующий либо вел армию дальше, либо урезонил своих вояк. Старый граф ничего им не отвечал. Он выжидал, когда в устье реки Тайн сможет войти английский флот, которым командовал его старший сын Томас Говард, адмирал флота. Томас пообещал привести в армию более пяти тысяч опытных военных моряков, а также доставить корабельные пушки. Но осень началась проливными дождями, все время дул сильный северный ветер, море штормило, и флот никак не мог пристать.

Несмотря на некоторое напряжение, ощущавшееся в войске, Дэвиду было хорошо среди своих. Не быть шпионом, не таиться, как лазутчику, и, кроме того, оказаться не просто одним из рядовых латников, а получить под командование значительные силы – это было весьма приятно. Как и льстило, что старый Суррей выделял его и часто звал на совет.

Старому графу Суррею было уже под семьдесят. Лицо его избороздили глубокие морщины, движения казались замедленными, он часто подремывал, но когда сбрасывал с себя сонливость и строил планы, чувствовалось, насколько это опытный и решительный человек. Он ничего не упускал, интересовался даже мелочами, вызнавая, хороши ли шотландские лучники, сколько лошадей в шотландской коннице, что собой представляют пушки короля Якова. Донесение о мощных шотландских орудиях заставило Суррея нахмурить брови. Зато весть, что, потратившись на артиллерию, Яков Стюарт не смог как следует экипировать свою пехоту, вызвала у старого графа улыбку, так как пехота составляла основу армии шотландского короля.

– Свою пехоту Стюарт вооружил длинными швейцарскими пиками, – задумчиво потирал седую щетину на подбородке старый граф. – Я слышал, что его воинов обучали опытные французы.

– Да, Ла Мотт и д’Асси специально для этого прибыли в Эдинбург. Однако… Видите ли, милорд, у инструкторов из-за моря было не так много времени, чтобы как следует обучить шотландцев управлять длинными пиками. Да и местность, по которой они должны будут пройти, не настолько ровная, чтобы можно было использовать строй пикинеров. И если бы мы преградили им путь вот тут, возле Вулера…

Они склонились над картой, и Дэвид старательно обрисовал ситуацию, подчеркивая преимущества, какие могли бы сыграть на руку англичанам.

Суррей слушал его, вглядываясь в карту, но тут прорвавшийся сквозь деревянные ставни старого ньюкаслского замка сквозняк загасил несколько свечей, и старик приказал добавить света. При этом он прикрикнул на сидевшего в углу красивого рыцаря – своего младшего сына Эдмунда, который с невозмутимым видом подпиливал ногти.