Антим. Кодекс ордена - Андрей Емелин

— Не лови меня на слове! — прорычал мужчина и стукнул кулаком по столу. — Я ждал от вас доказательств, и я их получил. Нордика немедленно вступит в войну на стороне Ассии, ваш орден получит любую поддержку, но мы требуем, чтобы вы впредь предупреждали нас о подобных действиях и согласовывали их с нами! Нордика также желает видеть отделение ордена на своей земле. Это обязательное условие нашей помощи!

— При всем уважении, великий ярл Торн Виаго, — ответил ему Федор, — Но это уже решать не нам, а хану и только после того, как теперь уже вы докажете серьезность своих намерений.

— Да будет так! — кивнул ярл. — Я немедленно созову совет, и мы начнем подготовку флота. Как только вы будете готовы обсуждать детали совместных военных действий, милости прошу во дворец, для вас его двери открыты в любое время. Помните о том, что Нордика желает быть другом и союзником ордену антимов. Да, и конечно же Ассии тоже. Пока мне больше нечего сказать, но за меня в скором времени скажут наши действия.

На этом они попрощались и, почти так же быстро как появился, ярл, в сопровождении солдат, покинул посольство.

В наступившей гробовой тишине первым заговорил шаман:

— Это… это что сейчас было? Я вообще ни черта не понял.

Все устремили взгляды на Райля, но и он казался удивлен не меньше остальных.

— А что вы на меня так смотрите? Я тут торчу вместе с вами который месяц и тоже ничего не знаю. Но глупо ведь было не воспользоваться таким шансом, разве нет?

— Все зависит от того, что именно так впечатлило и даже напугало сурового ярла, — задумчиво ответил Иован. — Но чувствую, что скоро мы это выясним.

Воздух слабо подрагивал будто бы в жаркий день, однако, причина была в ином. Над домом охотника, в котором антим лечился от болезни легких, а затем тренировал Райля и Лани висело нечто невидимое для глаз, но темное и зловещее.

Вилфрид коснулся медальона на шее и сказал:

— Холоден как лед. Либо рядом одержимые, либо…

— Сильный разрыв меж мирами, — мрачно закончил за него Эш.

Весь домик казался сейчас каким-то особенно невзрачным и заброшенным, словно он не видел людей уже не один десяток лет — крыша ввалилась, а доски приобрели серо-зеленый заплесневелый цвет.

Они подошли ближе и Эш заметил мертвую змею возле лестницы веранды. Ее труп еще не разложился и по нему ползали какие-то темные насекомые, стремясь поживиться мясом.

Дверь держалась на одной единственной проржавевшей петле и слабо поскрипывала, хотя никакого ветра не ощущалось.

— Все здесь как будто уже мертво или умирает, — тихо произнес Вилфрид, заходя в дом.

Эш последовал за ним и застал внутри жуткую разруху и запустение. Доски пола угрожающе скрипели, по стенам и потолку висела плотными слоями старая паутина, хотя от самих пауков остались лишь иссохшиеся трупики.

Вилфрид поддел сапогом остатки крысиной тушки и выкинул их за дверь.

— Тварей тянет сюда как магнитом, но здесь же они и находят свою смерть.

Эш кивнул, продолжая осматриваться и заметил на печи надпись, сделанную углем. Текст был на ассийском и по его содержанию, а также множеству ошибок, старик догадался, что автором был Райль.

«Я уйти. Рискнуть. Дом плохо. Деньги там, где ты бить меня палкой. В земля».

Эш достал из зева печи старый уголек и исправил ошибки.

— Это написал тот парень, который здесь оставался? — догадался Вилфрид. — Что там говорится?

— Похоже он решил податься в Ассию, рассказать им про одержимых. Надеюсь, с ним все в порядке, — Эш заглянул в подвал, однако оттуда повеяло таким зловонным смрадом, что он тут же закрыл дверцу люка обратно. — А еще он похоже зарыл деньги Лани недалеко отсюда. Вот за это ему спасибо, только больше мы ничего интересного здесь не найдем. Предлагаю отправиться дальше.

Вилфрид кивнул, однако не спешил выходить.

— Крылья исполнятся ветром, когда непроклятый приоткроет дверь к повелителю воронов, — тихо проговорил священник. — Эш, это должно случиться здесь. Больше негде.

— А что, если имеются в виду крылья тех же воронов? — ответил антим. — Даже если бы я знал как приоткрыть эту чертову дверь, может я сделаю только хуже?

— Давай дождемся ночи и узнаем.

— Да что за тяга у тебя проснулась к экспериментам?! — недовольно воскликнул Эш. — Нам надо спешить, мы не знаем наверняка, то ли это место, не уверены в том, что исполнение пророчества обернется благом! Так и к чему это все?

— А к тому, что завтра первый день весны, Эш. Рейх вот-вот продолжит наступление на востоке. Я был под ударом их одержимых, видел эту потустороннюю мощь. Ассийцы не выстоят, а кроме них сдержать одержимых некому. Рейх уничтожит тысячи их взрослых и детей, создаст новых марионеток и устремит свой взгляд на юг. Но единственное чего Рейх боится, это исполнения не проклятым пророчества. Как может стать еще хуже, чем уже есть?

Антим молчал.

Он понимал, что Вилфрид прав, но новая встреча с Парларием вызывала у него отвратительное чувство беспомощности. Что он скажет и сделает, когда в одиночку встретится с могущественной сущностью из иного мира, одно лишь проклятие которой заставило страдать его долгие годы.

— Что мне делать, Вилфрид?

— А что мы можем, Эш? — вдруг улыбнулся его друг. — Только ждать и молиться святому кругу.

— Я не верю, что он слышит наши молитвы. Ты не хуже меня знаешь, что третий круг не вмешивается в дела людей, давая нам жить собственной жизнью.

— Ты удивляешь меня Эш. Ты ведь антим, кто, по-твоему, даровал тебе твою силу? Уж не демоны ли?

— Может быть и так, да только за свои деяния я давно уже стал противен третьему кругу. Сколько крови на моих руках? Скольких магов убил я, считая, что просто делаю свою работу? Все они постоянно при мне. Мой груз, с которым я однажды отправлюсь в могилу.

— Так и избавься от него, перед встречей с Парларием, — сказал Вилфрид и сел на лавку, отодвигая стол. — Думаю, так будет правильно.

Бывший священник церкви святого круга, бывший сержант храмовник, а ныне беглый преступник и незарегистрированный маг, осторожно снял с пальца золотое кольцо и положил его себе на ладонь.

— У меня нет при себе необходимой церковной атрибутики, Эш, но пусть же это кольцо символизирует святой круг, к которому тебе предстоит обратиться. Я исповедую тебя, и ты очистишь свою душу перед тем, что тебе предстоит сделать.

Старый антим почувствовал, как дрожат его руки, а ноги словно бы налились свинцом. Ему хотелось отказаться, найти отговорку или попросту сбежать, но не говорить о том, что терзало всю жизнь его душу. И все же он сделал шаг вперед, затем еще и еще один, а после упал на колени.