Невинная грешница - Барбара Доусон Смит

— Я думаю… о да… это от того, кто томится по тебе. — У Алисии чесались руки открыть послание. Однако она подавила в себе это искушение.

— В таком случае он будет и впредь томиться.

— Ах, пожалей беднягу, — вступился Джеральд. — Клянусь тебе, он сам не свой, не знает, что ему делать.

В самом деле? Немного смягчившись, Алисия зашагала взад и вперед, старательно напоминая себе обо всех своих обидах.

— Я не могу жалеть человека, который украл титулу Джеймса.

— Он принадлежит Дрейку по праву, — с типично мужским упрямством возразил брат. — Суд очень скоро это подтвердит.

Мама оторвала взгляд от магического кристалла и нахмурила брови.

— Дорогая моя девочка, ты считаешь, что сын Клер не должен быть маркизом Хейлстоком?

Похоже, в последнее время мама все больше понимала, что происходит вокруг, хотя и продолжала облачаться в различные наряды и разыгрывать то, что ей виделось в ее фантазиях. Не желая расстраивать мать, Алисия сказала:

— Просто я не считаю справедливым лишать прав Джеймса, только и всего.

— Но так же несправедливо лишать этого права сына Клер, — озабоченно проговорила мама. — Милый мальчик все эти годы так страдал. А предсмертное желание Клер заключалось в том, чтобы защитить его. Поэтому я так долго прятала его документы.

Раскаиваясь в сказанном, Алисия обняла мать за талию:

— Я знаю, мама. Тобой можно восхищаться за то, что ты была верна своей клятве.

И это действительно так. Алисия прерывисто вздохнула. Может быть, она сама была все это время слишком упрямой, боялась подвергнуть риску свое сердце. Не желала признать очевидного: ее муж не хотел такого финала мести. Ему действительно претила мысль о том, что он станет маркизом Хейлстоком.

Она видела в своем воображении, как Дрейк подносит документы к пламени лампы. Он намеревался уничтожить свидетельства того, что является законнорожденным сыном. И при этом смотрел прямо ей в глаза. Он хотел одного — она должна поверить, что он благородный человек.

Алисия потрогала пальцами сложенное письмо, гадая, что может содержать это послание. Мог ли Дрейк взять верх над своей мстительной натурой? И если он победил в себе ненависть, мог ли он научиться любить? Ей хотелось верить в это. Очень хотелось.

Глаза Джеральда впились в Алисию.

— Ты должна также знать, что Дрейк отдает все состояние старого маркиза Джеймсу, — разумеется, кроме заповедного имущества.

Алисия выпрямилась, едва обратив внимание на ливень посыпавшихся лепестков, когда она задела плечом букет поникших роз.

— Джеймс не говорил мне об этом.

— Дрейк хотел, чтобы не было шума по этому поводу. Он не любит хвалиться, в особенности, когда дело касается его брата. И знаешь, они очень подружились.

Она это подозревала. От Джеймса она тоже не слышала ничего в адрес Дрейка, кроме похвал. Он являлся сюда каждый день, чтобы давать уроки в их школе, часто в сопровождении Сары. Они объявили в узком кругу о своей помолвке, хотя по причине траура Джеймса им придется ждать до следующей весны. Их чувства пробуждали томление у Алисии, убеждая, что в глубине души она тоскует о любви.

Казалось, прошла целая вечность с того времени, когда она ощущала объятия Дрейка, чувствовала, как его сильные, теплые руки прижимают ее к себе. В последнее время она думала о нем почти постоянно, иногда с гневом и болью… А иногда с любовью. Она размышляла о его дружбе с Джеймсом, о его щедрости и сочувствии к несчастным, которые не понаслышке знали о тяготах жизни на улице.

Алисия представляла себе Дрейка маленьким мальчиком, который захотел увидеть своего отца, а вместо этого был обвинен в воровстве. Подобная жестокость способна выбить из колеи любого ребенка. Однако он устоял, благодаря своему уму и способностям нажил состояние за игорными столами. Он хотел получить признание отца и делал это теми способами, которые считал приемлемыми. Кто она такая, чтобы обвинять его за это?

К тому же, если бы Дрейк не стремился к мести, они могли бы не встретиться и не пожениться. Сейчас она не носила бы его ребенка в своем чреве — это чудо и венец любви.

— Открой письмо, Эли, — снова напомнил ей Джеральд. Напуская серьезность на свои мальчишеские черты, он положил руку ей на плечо и добавил: — Парень одержим тобой. Будет справедливо, если ты дашь ему шанс реабилитировать себя.

Мама похлопала по сложенному письму. В ее взгляде читалась некая загадочная мудрость. Она прошептала:

— Смелее, моя дорогая. Не бойся. Магический кристалл говорит, что пора отправиться на поиски своего будущего.

Чувствуя их любовь, Алисия позволила себе отбросить свои сомнения. Боль и мучительные раздумья прошлых недель отлетели, словно лепестки под теплым ветром. Она почувствовала себя легкой и свободной, готовой принять решение. Она была женой Дрейка и хотела быть с ним. Даже если он хранит в душе свои мстительные эмоции, даже если отдает ей лишь тело, а не сердце, она будет любить его.

И дрожащими пальцами она распечатала письмо.

Ровно в три часа того же дня Алисия поднималась вслед за Фергусом Макаллистером по центральной лестнице игорного дома.

Стук их каблуков отдавался эхом в огромном вестибюле с элегантными белыми колоннами, стройно возвышающимися на фоне темно-зеленых стен. В столь ранний час в залах было мало посетителей — два джентльмена играли в салоне в карты, да еще один у окна уткнулся в газету.

Алисия вспомнила, как она оказалась здесь в первый раз, полная отчаяния и решимости предложить себя в любовницы игроку, который пользовался едва ли не самой дурной славой в Лондоне. Сейчас же она идет к нему как подобает леди, идет как его жена.

Она почувствовала сладостное томление во всем теле. Перед этим она приняла ванну, долго прихорашивалась, меняя платья, по меньшей мере, раз десять, наконец, выбрала шелковое, медного цвета, платье, которое плотно облегало ее формы. Золотистого оттенка жакет открывал лиф с глубоким декольте, что не могло не понравиться мужчине. Понравиться Дрейку.

— Пора вам успокоить этого захандрившего человека, — сказал Фергус, когда они поднялись на верхнюю площадку. — Хозяин похож сейчас, простите, на побитую собаку.

Алисия невольно испытала удовлетворение, услышав, что Дрейк тоже страдал.

— В самом деле? Мне, пожалуй, доставило бы удовольствие подобное зрелище.

Фергус смотрел на нее сверху вниз без улыбки, но в его единственном глазу засветились веселые огоньки.

— Вас ожидает редкое зрелище, миледи. Он просто рехнулся из-за вас, и это совершенно определенно.

Без дальнейших объяснений Фергус распахнул позолоченную дверь и жестом предложил Алисии войти. Затем, поклонившись, оставил ее в комнате одну.