Сириус - Стефан Серван

– Я говорил, Авриль. Возможно, цель похода – не шале.

Она посмотрела на него растерянно:

– Ну а что тогда цель? Сколько недель мы уже шагаем. И – ничего. Ничего не осталось! Куда, по-вашему, нам теперь идти?

– Не знаю.

– А эти ваши байки про животных, что это значит?!

– Не знаю, – повторил Рассказчик и отошел. – Но я знаю, что сейчас нужно найти укрытие для ночлега.

Авриль пошла к озеру, темневшему по мере того, как багровело небо. Она села у самой воды и обняла руками колени.

– Надоело искать укрытие. Спать непонятно где. Голодать, мерзнуть. Бояться.

Малыш подошел и обнял сестру. Сириус с крысой опасливо стояли в стороне. У Авриль текли слезы.

– Авриль не плакать.

Она погладила мальчика по щеке.

– Ох, Малыш, прости меня. Не надо было вообще уходить с Дуба. Вся эта эпопея с походом – по моей вине, прости меня.

– Авриль не грустить. Авриль, она цвезда! Авриль, она на Горе!

Девушка обвела рукой всё вокруг: снежные вершины, сгоревшие шале, темное озеро.

– Но, Малыш, оглядись, тут, на Горе, ничего нет! Вообще ничего! Что нам тут делать?

Мальчик поднял палец к небу над их головами.

– Созвездие.

Авриль обхватила руками голову.

– Ничего не понимаю. Я совершенно ничего не понимаю.

Малыш положил ладони поверх ее рук. Он нежно повернул лицо Авриль к себе. Глаза мальчика стали точной копией неба. Темные, подвижные, в золотой пыльце.

– Авриль должна доверять.

– Но, Малыш…

Она попыталась высвободиться из его рук, но Малыш сжал их сильнее. Не грубо. Просто уверенно.

– Авриль должна доверять Малышу, – повторил мальчик уверенно.

Девушка закрыла глаза и почувствовала, как губы Малыша нежно-нежно коснулись ее лба.

Тогда сестра прошептала в шею брата:

– Хорошо, Малыш. Я доверюсь тебе.

Рассказчик решил разбить лагерь в развалинах шале. Уцелевший кусок крыши на обгоревших балках защищал какое-то пространство под собой. Старик распряг Эзопа. Белый осел совсем устал, так что сразу растянулся и заснул. Одна с Сириусом свернулись рядом и лизнули его пару раз.

Авриль, Малыш и Рассказчик сложили из камней очаг и уселись вокруг огня, чтобы немного согреться. С приходом ночи резко похолодало, и скоро снова пошел снег. Они разогрели консервированную фасоль в томатном соусе и стали есть прямо из банки. Кроме треска костра и глухих ударов далеких комет не доносилось ни звука. Будто они сидели на краю мира. Возможно, так оно и было.

– Куда вы хотели бы отправиться теперь? – спросила Авриль у Рассказчика, когда они закончили ужинать.

Старик сдвинул брови.

– Ты же знаешь, Авриль.

– Куда пойдет Эзоп, это понятно. Но вы так и собираетесь вечно куда-то идти? Блуждать без конца?

– Блуждать, – задумчиво повторил Рассказчик. – В конечном счете, может, это и есть жизнь.

– То есть?

– Зов. Гора. Идти. Идти опять. Один поэт как-то написал: «Знаешь, путник, ведь нет пути: лишь идя, ты творишь его»[3]. И я думаю, он был прав.

– Наверное, этому вашему писателю не приходилось голодать и мерзнуть.

– Не обманывай себя, Авриль. Ему пришлось бежать из родной страны, где шла война, и он умер в изгнании.

Авриль обхватила плечи руками.

Рассказчик набил трубку.

– Завтра мы с Эзопом точно отправимся дальше. Если хотите с нами, милости просим.

– Спасибо, – пробормотала Авриль.

Девушке хотелось лишь одного: спать. Уснуть крепким сном и обо всем забыть.

Рассказчик взял из костра головешку и поднес ее к трубке.

Травы в ней затлелись.

И в тот же миг тишину разорвал выстрел.

Трубка выпала у Рассказчика изо рта.

Кровь звездой расползалась в районе сердца.

Старик упал замертво.

Авриль в ужасе вскочила.

Животные встрепенулись и жалобно застонали.

Малыш, напрягшись всем телом, вглядывался в ночь.

И тут по снежной чаше кара прокатился голос Авриль:

– Дарий, – прошептала Авриль.

В магнитофоне садились батарейки, и голос Авриль звучал лениво, словно устал повторять историю двух влюбленных, которые умирали без конца.

Все они увидели, как к ним приближается силуэт, совсем черный на фоне слегка озаряемого кометами снега. Силуэт не был похож на человеческий. Как будто медвежий.

Крыса влезла Малышу на плечо и что-то пропищала в ухо. Малыш принюхался. Ему почудился знакомый запах.

– Артио? – спросил он.

Существо приближалось, ковыляя по снегу. Слипшаяся коричневая шерсть покрывала его. Оно хромало, словно раненое.

Когда же животное подняло голову, стало ясно, что это не Артио.

Это был Дарий. Медвежья шкура скрывала его тело, как пастушеский плащ. Его бледное, синее от холода лицо пересекала глубокая кровавая рана. Юноша напоминал мертвеца.

Жутко улыбнувшись, он поднял длинное ружье Рассказчика.

– Тебе не убежать, Авриль. Мы созданы быть вместе.

– Оставь меня в покое, псих.

Сириус у костра зарычал.

– Авриль. Почему ты покинула меня? Почему ты меня бросила?

– Я же сказала, – вспыхнула Авриль. – Потому что не хотела твоего безумия. А ты всё пытался разрушить.

– Нет, Авриль. Наоборот, я хотел построить заново.

– Построить? Да что построить?! – Она развела руки. – Красота всегда была здесь, а мы и не замечали. Ты такой же, как те, кого ты казнил. Слепой!

Девушка со слезами оглянулась на тело Рассказчика.

– Зачем ты его убил? Он ведь был ни при чем.

Дарий пожал плечами: