Варяг. Смерти нет - Александр Мазин

В это как-то не верилось.

Но – факт.

Сергей впустую потратил три часа, а когда решил прекратить поиски и вернулся к крепости, выяснилось, что он опоздал.

Стража у ворот сменилась. Теперь там стояли уже не те, мимо которых они с Машегом беспрепятственно прошли несколько часов назад. Новые. И эти, новые, Сергею не понравились. Нет, наружу они выпускали без вопросов. А вот входящих проверяли отнюдь не формально. Заглядывали в лица, задавали вопросы.

Сергей понаблюдал за ними минут десять, и, когда одного из желавших войти взяли под белы ручки и куда-то увели, Сергей решил не рисковать.

На «благородного хузарина» он тянул лишь при поверхностном осмотре. Да и выговор у него далеко не безупречный. А если назваться тем, кто он есть на самом деле, то у стражи непременно возникнет естественный вопрос: а с какой целью юный рус переоделся хузарином?

И увести этого руса куда-нибудь в тихое местечко, где можно с ним потолковать вдумчиво и доверительно. С привлечением соответствующих специалистов.

Сводить близкое знакомство со специалистами такого рода Сергей не планировал, потому соваться к воротам не стал.

Машег, которого он отправил к Рёреху с вестями, надо полагать, уже внутри. Следовательно, княжич в курсе того, что они успели увидеть. Всё, что Сергей может к этому добавить: пропажа двух сотен нурманов.

И поскольку переход Харальда на сторону противника маловероятен, то на общий расклад эта новость не повлияет.

В общем, стоит выждать. Вдруг подвернётся оказия проникнуть в крепость без критического риска. Ну а если не получится, то переночевать можно и в городе. А если правитель Самкерца решит расправиться с русами прямо на пиру, вряд ли меч Сергея сможет переломить ситуацию. Не тот из него боец, чтобы заметно повлиять на результат.

Место, с которого можно было наблюдать за воротами, нашло Сергея само. Харчевня напротив крепости, источавшая ароматы, устоять перед которыми желудок Сергея не мог.

Да и ни к чему. С разложенных под навесом подушек открывался прекрасный вид на крепостные ворота, и ни у кого не возникнет лишних вопросов, почему он здесь. Сидит человек, отдыхает, кушает… Может даже и поспать, если желание появится. Главное – чтобы платил.

В харчевне Сергей просидел до заката, сточив жареного барашка, а на десерт – всяческие сласти, которые в своей новой жизни внезапно полюбил.

Он оказался прав, не сунувшись в крепость. За время его ужина стража свинтила ещё троих, и ни один из задержанных обратно не вышел.

Зато здесь, в харчевне, Сергеем никто точно не заинтересуется.

* * *

Так он полагал.

И до наступления сумерек так и было.

Но едва слуга зажёг перед входом два масляных светильника, как между ними появился здоровенный ромей. И, хотя свободных мест в харчевне было полно, ромей решительно направился к облюбованному Сергеем столику.

Сергей на полсантиметра выдвинул из ножен спрятанную под столом саблю. Если понадобится, он уйдёт назад перекатом и окажется на ногах, готовый к бою…

Ромей отстегнул от пояса меч, опустился на подушку напротив Сергея и нахально сграбастал пригоршню засахаренных в меду фруктов.

Возмущаться Сергей не стал. И задвинул саблю обратно в ножны.

– Хорошо устроился, малыш, – пробасил Харальд. – Не сказали бы мне, что ты приоделся, так и не узнал бы. Вижу, в крепость соваться не стал? Молодец. Этак ты и до утра дожить сумеешь. Наверное.

– Что ты знаешь? – спросил Сергей.

– Пиво здесь подают? – проигнорировал вопрос Харальд.

– Думаю, нет.

– Плохо. Значит, опять это кисло-сладкое пойло. Знал бы ты, как оно мне надоело.

– Так что ты знаешь?

Харальд поднял руку, и рядом тут же образовался человек. И не слуга. Сам хозяин. Армянин, судя по одежде.

– Мяса, да побольше. И вашего лучшего вина, – распорядился ярл по-ромейски. – И ещё чего-нибудь сладенького – моему сладенькому другу.

Харальд кивнул на Сергея и подмигнул.

– Даже и не думай об этом, – по-нурмански посоветовал Сергей, когда хозяин харчевни отошёл подальше.

– Значит, ты и язык ромеев знаешь, – удовлетворённо констатировал ярл. – Тем легче, малыш, тебе, если понадобится, притвориться моим постельным дружком, когда мы пойдём туда. – Он ткнул пальцем за спину, в сторону крепости.

– И как скоро мы туда пойдём?

– А вот перекусим немного и отправимся!

Хозяин уже возвращался. За ним – пара слуг. Один с кувшином и чашками, другой – с широкой доской, заваленной мясом, овощами и прочим. Всё горячее, только-только с огня. Надо думать, кому-то из посетителей придётся подождать с ужином.

– Ты ешь, не стесняйся, – посоветовал нурман. – Я в твои годы мог вот такого поросёнка за раз умять. – Харальд развёл руки на полметра. – А теперь сам видишь, какой я крепкий. А уж как крепок мой уд!

И Харальд принялся расписывать свои сексуальные подвиги в бытность гвардейцем императора. Не забывая есть, само собой. И пить тоже.

Несмотря на нелестный отзыв о вине, употреблял его ярл с большим энтузиазмом.

Когда истории о сексуальном героизме ярла вышли на третий круг, Сергей не выдержал:

– Харальд, так когда мы пойдём в крепость?

– Мы? Разве я говорил о тебе?

– Но ты же сказал… – опешил Сергей.

– Я передумал, – ухмыльнулся ярл. – Не возьму тебя в подружки. Вот твой приятель хузарчонок…

– Харальд! Мы тут сидим, а наших там…

– Беспокоишься? – Ярл попытался потрепать Сергея по щеке, но тот увернулся. – Это потому, что ты юный, горячий и глупый.

– Почему я глупый? – вскипел Сергей. Вернее, Варт.

– Ты думаешь, наш конунг глупее тебя.

Сергей фыркнул. Харальд был прав. Именно так он и думал. А о чём думал Олег, когда отправился с сотней ближников в крепость то ли врага, то ли союзника? В крепость, чей гарнизон вчетверо больше? Да его там по полу размажут. Хорошо хоть с теми русами, что остались в городе, так запросто разобраться не выйдет. Скорее, даже наоборот.

Вино завезли не только черниговцам. В одном месте даже успели распить с десяток кувшинов. Но не больше. Тех, кто придёт резать пьяных русов, ждёт сюрприз.

Однако ни Олегу, ни Рёреху это не поможет.

– Конунг у нас умный. – Харальд влил в себя очередную порцию красного. – А ещё он вещий. Не зря его мать Хельгу назвала. Так что за конунга не бойся. Этой ночью мы с тобой увидим кровь его врагов.

Звучало оптимистично. Но как-то не верилось.