Поддай пару! - Терри Пратчетт

В темной пещере этого почти не было видно, но кузнец выглядел оптимистично настроенным. Он сказал:

– Ну вот на этом и все, господа. Ничего особенно сложного, но вы знаете, где меня найти, если я вам понадоблюсь.

Сказать по правде, в этой пещере у него мурашки по коже бегали, и ему не терпелось как можно скорее оттуда выбраться. Вождь грагов ответил ему:

– Отличная работа, друг мой. Прошу, прими это золото в знак нашей признательности. Да, мы знаем, где найти тебя и всех твоих родичей.

Кузнец заглянул в увесистую кожаную торбу и остался доволен.

– Какая щедрость с вашей стороны, господа. Надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество.

И он ушел довольный, получив огромные деньги за столь малый труд. Граги были такие бестолковые! Все равно что отнимать деньги у ребенка. Но вот он улыбнулся и попрощался, и в темноте ему перерезали глотку прежде, чем он успел выйти из сырого грота. Потому что какой граг отдаст свое золото анк-морпоркскому гному? Для грагов все они были отступниками.

Когда Мокриц и король быстрым шагом шли от дома госпожи Кекс обратно на вокзал, Мокриц кожей чувствовал присутствие темных клерков, которые следили за ними, незримо сопровождая их с обеих сторон. Сменив вчерашнюю одежду, наскоро умывшись и приведя себя в порядок, король теперь выглядел как деловой гном, а Мокриц оброс щетиной и был похож на инженера, спешащего к началу рабочего дня.

Проводник прокричал:

– Скоро отправляется с платформы Альтипланский Экспресс, со следующими остановками: Великий Кочан, «Мир Капусты» и Земфис, вид на Земфисские водопады. Спальные вагоны находятся в голове состава. По вагонам, дамы и господа!

Мокриц прошептал королю:

– Вы знаете, что нужно делать, сэр.

Король показал охраннику свой билет, и тот внимательно изучил бумажку, после чего угрюмо сказал:

– Второй класс, середина состава.

Мокриц быстро и не оглядываясь пошел дальше. Чем больше вертишь головой, тем сильнее выдаешь свою нервозность. Приходилось полагаться на голый инстинкт. Все сами знали, что им нужно делать.

Мокрицу пришлось лавировать между ящиками с курами, и он подумал: почему на вокзалах обязательно есть куры? Судя по их квохтанью, они не очень-то хотели тут находиться. Складывалось такое ощущение, что куры путешествовали во всех направлениях. Мимо пронеслась мать с ребенком. Гоблин помахал кому-то рукой, вероятно, жене, хотя с гоблинами это не так просто понять, и Мокриц бросил взгляд на стражника и насладился последним мгновением тишины, а потом поезд ожил.

Он забрался в сторожевой вагон, и первым, кого он там встретил, оказался Детрит. Без значка он выглядел самым обычным троллем и явно чувствовал себя не в своей тарелке. За Детритом Мокриц обнаружил командора Ваймса в костюме стражника, который, по-видимому, получал сказочное удовольствие от происходящего, если, конечно, Мокриц правильно трактовал его кривую ухмылку.

Ваймс помахал клик-бланком и весело заявил:

– Вот идиоты! Взялись за свое прямо на анк-морпоркской территории. Бедняги… Наверное, думали, что перехитрили нас, но Шелли и ее ребята быстро с ними справились. И люди сэра Гарри тоже, судя по всему. Так что теперь обе шайки направляются в Танти, где темные клерки будут проводить с ними разъяснительные беседы. Остается надеяться, что новости не сразу дойдут до командования грагов.

Путь до Земфиса был неблизкий. А оттуда они продолжат путешествие по новому участку дороги, где не проезжал еще ни один пассажир. Но Мокриц твердо сказал себе, что об этом он будет беспокоиться позже, для этого хватит времени. Пока что критически важной оставалась маскировка. Мокриц должен стать инженером, тем везунчиком, которому посчастливилось каждый день кататься на новейшем Скором Марк II и получать за это деньги.

Проходя по вагонам, он стал приглядываться к окружению. Среди обычного винегрета из анк-морпоркцев и жителей других регионов Равнин и окрестностей, которые были обычными пассажирами на регулярном рейсе до Земфиса, ему встречались гномы, которые путешествовали парами и в одиночку. В одних он узнавал членов свиты короля-под-горой. Другие Мокрицу казались анк-морпоркскими гномами, если он хоть немного в этом понимал. Конечно, анк-морпоркские гномы бывали разные: одни были счастливы назваться гражданами Анк-Морпорка, другие – не очень, и они переживали по поводу своего статуса, не понимая, что в Анк-Морпорке никто не обращал внимания на то, кем ты был, если только ты не был богачом, в таком случае ты сразу становился центром внимания.

И были еще те, кто старательно делал вид, что они безобидные члены общества. Такие всегда выделялись, и Мокриц недоумевал, как они не понимают, насколько это очевидно для натренированного глаза вечно подозрительного мошенника. Они волновались и изо всех сил пытались не выглядеть взволнованно, но беспечность – настоящую беспечность – очень трудно сымитировать. Если у тебя не было к этому таланта, любительский подход сразу бросался в глаза.

Один гном в особенности привлек внимание проходящего мимо Мокрица. Так что некоторое время спустя он вернулся и сел напротив. Мокриц покачивался в ритм поезда и улавливал в гноме какую-то дисгармонию. Не то чтобы страх, но пульсация страха, загнанного так глубоко, что он буквально пел, и в замкнутом пространстве мыслей Мокрица подозрение разворачивалось, как телеграфная лента.

Мокриц вел себя с умом, не пялился и даже не старался сделать вид, что он вовсе не пялится, – этакая профессиональная беспечность. Но гном, находившийся ниже уровня его глаз, обливался потом. Рано или поздно что-то должно дать слабину.

– О, я тебе знаю! – внезапно воскликнул Мокриц негромким голосом. – Ты из наблюдателей за поездами, я прав? Я везде узнаю эти дождевики.

– Да, да, очень люблю это дело, – отозвался гном ровным голосом, хотя с бороды у него капал пот, а глаза молили о помощи.

– Здорово. Ты, наверное, даже знаешь максимальную скорость Скорого, так ведь? Или нет?

Едва ли хоть одна душа в поезде обратила внимание на то, как Мокриц тихонько допрашивал гнома, хотя он и делал это с тактичностью кузнечного молота. Поведение и разговоры других пассажиров всегда оставались их личным делом, даже если это и мешало их соседям по вагону. Это было непреложное[66] правило железнодорожного этикета. Гном так и подскочил на скамье, когда Мокриц обратился к нему, но с его лица не сходило глубокомысленное выражение, и, да, он все еще потел, так что Мокриц продолжал тоном старого знакомого, который хочет занять у тебя денег.

– Говорю же, ваши дождевики ни с чем не спутаешь. Стало быть, в Земфис путь держим?

Гном кивнул и коротко ответил:

– Да.

– Видал, на каком мы паровозе едем? – спросил Мокриц. – Вот послушай… Прямо слышу, как цапфы дрожат. А ты слышишь? Может, он прямо с фабрики?