Чужая глубина - Константин Нормаер

— Ты, правда, собираешься их убить? — робко поинтересовался ихтиан.

Не отвлекаясь, Кимпл нанёс очередной удар, который вышел более удачным.

— А у тебя есть другие варианты?

Ихтиан напрягся, помялся на месте, отошёл в сторону, а потом вернулся и быстро выпалил:

— Я считаю, нам не стоит этого делать. Глубина сама способна защитить себя! К чему вмешиваться в дела великих сил? Зачем?

— Ты боишься, — посмотрев Ануку в глаза, заключил бригадир. — Тебе безумно страшно. Понимаю.

Ихтиан сглотнул.

— А тебе разве нет? Ты разве не боишься смерти? Нет, не так… Разве ты не боишься быть растерзанным ужасным чудовищем? Или сойти с ума от одного взгляда на лик морских богинь? Нет?! А мне безумно страшно. Страшно услышать внутри себя голос, который скажет, что я недостойный сын Подземья, что пришёл мой час, и мне пора покинуть этот мир, переродиться в крохотного планктона.

— А что если всё совсем не так?.. Об этом ты не задумывался? Мы все считаем Глубину всесильной, но знаешь, бывает, что даже боги иногда подвержены забвению. Не знаю почему это происходит, только это чистая правда.

Тревога в глазах ихтиана сменилась задумчивостью:

— То есть ты полагаешь?..

— Я полагаю, Глубина хотела, чтобы ты помог ей и привёл меня сюда. Без нас ей не справиться, какой бы могущественной она не была раньше.

* * *

Стены зала-пирамиды были украшены множеством длинных рисунков: долгие столетия рождения и развития, славные поступки и смерть подводной расы, великая история ихтианов от начала и до самого конца. Бесконечная линия взросления подводного народа. И на каждом из рисунков неизменно присутствовали три покровительницы — тощие фигуры в просторных балахонах. Их лица, так же как и у статуй, были скрыты непроницаемыми капюшонами, но это не мешало им строго следить за горстками самоотверженных сынов Подземья. Ихтианы собирали кристаллы, а справедливые богини помогали им, уберегая от диких существ. Маленький народ возделывал города под присмотром покровительниц, созидал и властвовал, принося дары свои вечным наставницам.

— Ты это видишь? — затаив дыхание, спросил Жуй, когда светящаяся медуза достигла вершины.

— Невероятно, — вздохнул Еж. — Но наш брат был прав. Абсолютно прав. Всегда и во всем.

— Их боги жили рядом с ними. Они живые, представляешь. Из плоти и крови.

— Но поверить в это просто невозможно.

— А придётся!

Присев на одну из каменных плит, Михас потёр уставшие ноги. Мышцы свело судорогой и теперь неприятно покалывало изнутри.

— Выглядишь неважно, — Мехиканец вынырнул из полумрака и одарил механика внимательным взглядом.

— С каких это пор ты печёшься о моем здоровье? — удивился последний.

— С тех самых пор, как ты переплюнул нас всех, — оскалился Хоаким. — Скажи, из какой скверны ты выволок ещё одного ренегата, а?

Михас улыбнулся:

— Я? Его? Ну уж, дудки, это скорее он вытащил меня из такого дерьма, что и вспоминать страшно.

— Вот как? — мехиканец устало помял шею. — Интересный расклад.

— Слушай, может быть ты все-таки объяснишь мне, что здесь происходит? И где, разорви моя печёнка, Кимпл и Ольга?

Неудобный вопрос ненадолго повис в воздухе, пока мехиканец устало не зевнул и не ответил:

— А это тебе лучше уточнить у своего нового друга, Михас. Кстати, можешь обратиться к любому из них. Думаю, если они захотят, то даже покажут тебе живые картинки прямо в твоей тупой башке, — и пошевелил пальцами около виска.

— Ты это о чём? — не понял механик.

— Спроси, и узнаешь, — ядовито улыбнулся Хоаким.

* * *

На суше людей со сверхспособностями явно недолюбливали, считая их выходки опасными фокусами. Под водой и того хуже — их люто ненавидели, представляя порождениями самой бездны. Хотя зачастую они могли не так много. Казалось бы, ну что тут такого, читать мысли и угадывать предметы за ширмой. Слегка сдвигать спичечные коробки могли во все времена. На ярмарках и цирковых представлениях выделывали и не такое. Но это были обычные шарлатаны. А вот настоящие менторы обладали совсем иными знаниями, не связанными с ловкостью рук и заготовленными заранее постановками. Именно эти способности и ассоциировались у глубинщиков только с одной подводной напастью — мразевой болезнью. Истинные менторы умели воздействовать на человека с такой же лёгкостью, как глубина поглощала неопытного ныряльщика. Вероятно, именно по этой причине их зачастую и называли отпрысками мрака. Грубо и справедливо, так полагали почти все. А их умение считалось истинным проклятием. И что самое удивительное — для менторов не существовало защитного порога. Они, в отличие от тех же самых нырял, абсолютно не ощущали влияния аномальных зон. И вот именно этот феномен был для учёных очередной неразрешимой загадкой подводного мира.

Закончив изучение наскальной живописи, Жуй сделал несколько пометок в блокноте и убрал его в рюкзак.

— Скажи, а что насчёт бригадира? Он, действительно, так опасен?

— Безоружный, думаю, не очень. А вот если…

— Никаких если, Жуй, — перебил его брат. — Я предупредил Кика и Ромбла. Они надёжные ребята, способные оказать нашей общей проблеме достойную встречу…

— Только не забывай, наши достойные ребята перенесли сигма-погружение, после которого полагается, как минимум, курс месячных восстановительных процедур, — не согласился ренегат.

— И что ты предлагаешь? — надув щеки, злобно огрызнулся Еж. — Ты же знаешь, у нас не так много времени!

— Я просто стараюсь оценить силы наших бойцов, и того, кто следует за нами, — сохраняя спокойствие, попытался объяснить Жуй.

— Ах, оценить?! — не на шутку взбеленился брат. — Тогда позволь тебя спросить, какого левиафана ты не решил эту проблему раньше?! Зачем медлил? Уверен, у тебя было предостаточно возможностей, чтобы вспороть ему кишки, до того как одна сучка помогла ему бежать!

— Я почти дотянулся до него, — попытался оправдаться ренегат. — Ещё чуть-чуть, и он принял бы нашу сторону.

— Почти? Что ж, замечательно! Ты попробовал, но не вышло! Поэтому прошу тебя, в память о нашем брате, заткни свою пасть, и пусть мои люди самостоятельно решат то, что не смог решить ни ты, ни сопровождавшие тебя куклы!

— Договорились, — с обидой в голосе ответил Жуй.

— А теперь давай вернёмся к поиску ключа — нам осталось всего три зала. Ведь по твоей милости мы совсем не располагаем временем, братишка.

Ренегат недовольно заиграл скулами. Еж всегда умел найти слабую точку и кусать в неё до посинения.

Хоаким всегда полагал что неврастеники — страшные люди, непредсказуемые в поступках и непоследовательные в суждениях. Или если выражаться привычным языком, лживые и трусливые ублюдки, за которыми нужен глаз да глаз. Ну а в идеале, полная изоляция в каком-нибудь сыром и вонючем карцере. Но за неимением лучшего пришлось контролировать своего подопечного не только словом, но и делом.