Делай, что можешь - Марик Лернер

Наверное, она почувствовала взгляд, неожиданно повернула голову и посмотрела мне в лицо ярко-синими глазами.

– Николай? – сказала неуверенно.

И тут до меня с запозданием дошло. Эта ж та самая медсестричка, которую чуть не первой увидел в больнице.

– Не признал без белого халата, – невольно улыбнувшись, сознаюсь. – Совсем иначе выглядите. Лиза?

– Андреевна, – сообщила она отчество на многозначительную паузу. – Но зачем настолько официально, мы ж не такие старые?

– Согласен, – чувствуя знакомый азарт, – сама на контакт идет, киваю.

На вид ей не сильно за двадцать, а спрашивать о конкретном возрасте женщин во все времена не рекомендуется. Старше, да ненамного.

– Я тоже сразу не узнала, – и взгляд определенно оценивающий, – совсем иначе выглядите.

Ага, слегка приоделся. Не как мастеровой нынче смотрюсь, а мещанин с приличным достатком. Это сложно объяснить, но обычному российскому гражданину на улице ничего не стоит определить, к какому классу принадлежит случайный прохожий. По пиджаку, пальто, обуви и даже прическе. Не существует четких правил, обязательных для всех, и тем не менее в котелке рабочий человек сроду разгуливать не станет. А в косоворотке – студент. А иногда и не только уровень достатка виден, но и национальность. В Подольске татар почти нет, а в Москве полно. И шапочки у них совсем иные, чем на русских. И от религиозности это не зависит. Традиция.

– С удовольствием приму подсказку, а то сам старался. Возможно, образ требуется облагородить.

Она хихикнула.

– Нет, правда! Встречают по одежке, а мне придется общаться с солидными людьми и хотелось бы непредвзятого отношения. Поможете?

Опять этот оценивающий взгляд. Ох, не наивная девочка.

– Или ждут важные дела?

– Если честно, подруга замуж выходит. Но это завтра. А сегодня хотелось просто прогуляться по Москве.

– А вы ее знаете?

– Наверное, лучше коренных жителей. Для них все это привычно и неинтересно, а я каждый раз нахожу новые красивые уголки.

– Прекрасно! Я нашел личного гида. Должен сказать, пребываю в глубоком убеждении: любой труд должен быть оплачен. С меня обед в ресторане по вашему выбору.

– А потянете?

– Ну, вы ж слухи обо мне слышали, – сказал, практически уверенный в положительном ответе. Не так много жителей в нашем славном городе, и тот же муж Анны наверняка обследовался у врачей. А у Евгения Карловича язык как помело. Болтун бескорыстный. Я к нему пару раз забегал для консультации, делясь попутно идеями, как с переливанием крови. Мне на будущее требуются хорошие отношения с главврачом, когда пенициллин начнем испытывать. – Люди готовы платить, не бедствую.

– А это на самом деле все так? – И глаза широко открытые.

– Смотря о чем речь. Слышь, парень, – пихаю в бок соседа, – давай поменяемся. Тебе ж удобней спать, а я к девушке пересяду.

Тот хмыкнул, но подвинулся. И всю дальнейшую дорогу мы тихо беседовали, не вовлекая в разговор попутчиков. Вряд ли им особо любопытна чужая болтовня, однако кому нужны лишние уши, особенно когда распускаю павлиний хвост перед красивой девушкой. Судя по некоторым репликам, отнюдь не глупа и притом слушает с удовольствием. А насколько верит в мои знакомства в кинематографических кругах, бог весть.

– Будущее, – вещаю с апломбом, – за звуковыми фильмами.

– Видела я фильму с пластинкой, – скептически заявила Лиза. – Невпопад губы шевелятся.

– Уже есть технологии совмещения изображения и фонограммы на одной пленке. Господин Ханжонков купил права у Шорина с Тагером на их изобретение, и полным ходом идет подготовка к съемкам эпического фильма про Великую войну. Очень ему хочется повторить успех «Севастополя».

Тут я нисколько не врал и не преувеличивал. Не тайна. В газетах пока не мелькало, а в доме у него говорили открыто. И про «говорящую» пленку, и про переговоры с правительством. Сценарий-то есть, да ведь для сражений неплохо бы войска и технику с оружием получить. Почему нет, если нечто героическое про нынешних больших начальников? И им приятно, и народ усвоит про подвиги наглядно. В малограмотной стране, где Вани из деревни до сих пор школы не посещают, такие вещи западают в память навечно. И ведь обязательно пойдут толпами. Другое дело, оборудование пока дорого, и в обычном сарае сеанс проводить не станут.

– Мало кто понимает, что звук потребует от актеров хорошей дикции и разборчивости речи. Вот у вас, Лиза, прекрасный голос. Да и внешность, – откровенно глянул, – подходящая.

– Прямо на главную роль сватаете? – со смешком сказала.

– Увы, – честно отвечаю, – все одно такого выполнить не смогу, большинство героев уже разобрано, и существуют договоренности.

Как бы ни был киномагнат благодарен за лечение, а рисковать огромными вложениями ради меня не станет. Кстати, и нет гарантии, что Лиза не зажмется на сцене.

– Настолько далеко мои знакомства не идут. Разве в эпизоде получится. Спасающая раненого медсестра, а?

– Вы это серьезно? – спросила после паузы.

– Вполне. Больших обещаний не даю, но попробовать в эпизоде, надеюсь, влияния хватит.

Девушка в любом столетии остается девушкой. Ее явно проняло. Хочется блистать, и чтоб все видели. А вынося горшки за больными, не очень-то прославишься. Глазки загорелись, и скепсис пропал. Вышли на вокзале уже вдвоем, завезли мой чемодан в гостиницу средней руки, куда извозчик домчал, и повела меня не в музеи, как ожидалось, а на улицы. Знала Лиза, натурально, очень много о домах. На Тверской улице практически о каждом могла нечто занятное рассказать. И очень грустила, что по архитектурному плану собираются перестраивать центр. Даже какие-то дикие идеи о передвижке домов предлагают особо продвинутые инженеры. Мне-то абсолютно без разницы и в стилях не разбираюсь. Да и нет смысла изображать знатока. Я все ж теперь простой парень с окраины Подольска, а не любитель парадных фасадов и барокко от рококо не отличаю. Причем по-настоящему понятия не имею, а не притворяюсь, как это случается. Вот о метро мог бы много чего сказать, все ж в разных приходилось кататься, включая однажды московское, приятно удивившее отделкой, но оно пока в стадии строительства, и поезда пойдут не скоро. Да и неизвестно, насколько отличаться будет от знакомого. Все ж требуются огромные деньги, а здесь не СССР со стройкой без лимита, рентабельности и заключенными.

Я все ж старый мудрый пень с огромным опытом, пусть выгляжу молодым, но знания о поведении слабого пола никуда не делись. Прекрасно уловил очередной взгляд на витрину.

– Какие замечательные туфельки! – вскричал с энтузиазмом. – Изумительно подходят к вашему платью для посещения свадьбы.

Мне был краешек еще в поезде показан, в саквояже. Почти силой заволок Лизу в магазин и потребовал сначала примерить, а затем переодеться, чтоб убедиться в полной гармонии. На самом деле ничуть не сомневался в идеальном виде. Женщину в таких вещах не обманешь. Они с ходу видят. И когда вышла в полном наряде, одобрил абсолютно честно. Прекрасно смотрелась. Вялая попытка отказаться от туфелек (ну сильно дорогие) была мной пресечена. Я просто слушать не стал, оплатив покупку. А потом мы ее обмыли в ресторане гостиницы и продолжили близкое знакомство в номере.