Театр Шаббата - Филип Рот

— Идеологи хреновы! — бушевал молодой человек в черном. — Третий великий идеологический крах двадцатого столетия. Фашизм, коммунизм, феминизм — один хрен. Все это придумано для того, чтобы восстановить одну группу людей против другой. Хорошие арийцы — против плохих остальных, которые не дают им житья. Хорошие бедные — против плохих богатых, которые их притесняют. Хорошие женщины — против плохих мужчин, которые угнетают их. Сами идеологи чисты и непорочны, а остальные безнравственны. А знаете, кто на самом деле безнравственный? Всякий, кто мнит себя чистым и непорочным! Я чист, а ты безнравственный. Почему вы покупаетесь на этот бред, Карен?

— Я не покупаюсь, Дональд, — ответила молодая медсестра. — Вы же знаете, что я не из таких.

— А она из таких. Моя бывшая жена!

— Но я не ваша бывшая жена.

— Не бывает у людей никакой чистоты! Не существует! Не может существовать! — сказал он, для убедительности ударив пяткой по ящику. — И не должно существовать! Потому что это ложь! Эта ее идеология — как все идеологии — основана на лжи! Идеологическая тирания. Это же болезнь века. Идеология узаконивает патологию. Через двадцать лет будет новая идеология. Люди — против собак. Собаки будут ответственны за все человеческие беды. А после собак что? Кого потом винить в поругании вашей чистоты?

— Ясно, откуда ветер дует, — пробормотала Карен, не отрываясь от работы.

— Простите, — вмешался Шаббат, — мне не хотелось бы прерывать человека, чьи чувства я целиком и полностью разделяю, но я ищу Розеанну Шаббат, а мне сказали, что она у врача. Нельзя ли как-нибудь выяснить, насколько это соответствует истине?

— Розеанна живет в Родерике, — отозвался Дональд в черном.

— Но сейчас ее там нет. Я не могу найти ее. Я потерял ее. Я ее муж.

— Правда? Мы так много интересного слышали о вас на занятиях, — сказал Дональд, снова ударив каблуком о ящик и потянувшись за очередной бутылкой «Пепси». — Великий бог Пан.

— Великий бог Пан умер, — бесстрастно проговорил Шаббат, — но вы, молодой человек, — продолжил он торжественно, — как я вижу, не боитесь правды. Что же вы делаете в таком заведении, как это?

— Пытается уйти из этого заведения, — сказала Карен, закатывая глаза, как ребенок, которого достали. — Дональд старается уйти отсюда с девяти утра. Дональда выписали, но он никак не может уйти домой.

— У меня нет дома. Эта сука разрушила мой дом. Два года назад, — сказал он Шаббату, который уже успел войти и сесть на пустой стул рядом с мусорной корзиной, — как-то вечером я вернулся из поездки. Машины жены не было на стоянке. Вхожу — а дом пустой. Вся мебель исчезла. Она оставила только альбом со свадебными фотографиями. Я сидел на полу, смотрел свадебные фотографии и плакал. Приходил каждый день домой с работы, смотрел фотографии и плакал.

— И как хороший мальчик, съедал свой обед. Вернее, выпивал, — добавила Карен.

— Выпивка — это только чтобы прогнать депрессию. Это я преодолел. Я в больнице, — сказал он Шаббату, — потому что сегодня она выходит замуж. Уже вышла! Она вышла замуж за женщину. Их поженил раввин! А моя жена — не еврейка!

— Бывшая жена, — поправила Карен.

— Но другая женщина — еврейка? — спросил Шаббат.

— Да. Раввин сделал это, чтобы родня той, второй, была довольна. Как вам это?

— Ну, — осторожно заметил Шаббат, — для евреев раввин — это очень важно.

— К черту! Я сам еврей. Какого хрена раввин освящает брак двух лесбиянок? Думаете, в Израиле какой-нибудь раввин пошел бы на это? Нет, только в Итаке, в штате Нью-Йорк!

— Уважение к человеческой природе во всех ее разнообразных проявлениях является отличительной чертой именно раввината города Итака?

— Нет, черт подери! Они просто раввины! Просто задницы!

— Выбирайте выражения, Дональд. — Это сказала вторая, более строгая, опытная и бывалая медсестра. — Пора измерять температуру и давление. Скоро раздавать лекарства. Мы будем очень заняты. Какие у вас планы? Вы что-нибудь решили?

— Я ухожу, Стелла.

— Хорошо. Когда?

— После температуры и давления. Хочу со всеми попрощаться.

— Вы целый день со всеми прощались, — напомнила ему Стелла. — Уже все в Особняке прогулялись с вами и сказали вам, что вы справитесь. И вы действительно справитесь. Ведь вы так решили. И вы не пойдете сейчас в ближайший бар выпить. Вы поедете прямо к брату, в Итаку.

— Моя жена лесбиянка. Какой-то вонючий рабби поженил ее сегодня с другой лесбиянкой.

— Вы этого точно не знаете.

— Моя золовка была там, Стелла. Моя бывшая жена стояла под хупой со своей девкой, и когда время пришло, разбила стакан. Моя жена — шикса. Они лесбиянки. И к этому пришел иудаизм? Не могу поверить!

— Дональд, надо быть добрее, — сказал Шаббат. — Не браните евреев за то, что они хотят сохранить верность своей религии. В наш век они, случается, и восстают против нее. С евреями вечно какая-то ерунда. Евреи никогда не смогут никому угодить, — обратился Шаббат к Стелле, судя по внешности, филиппинке, женщине постарше и помудрее. — То над ними издеваются за то, что они продолжают носить бороды и размахивать руками при разговоре, то, вот как Дональд, высмеивают их за суетное стремление участвовать в сексуальной революции.

— А если бы она захотела выйти за зебру? — не унимался Дональд. — Что, раввин поженил бы их с зеброй?

— За зебру или за зебу? — уточнил Шаббат.

— Что такое зебу?

— Зебу — это такая азиатская корова с большим горбом. Сегодня многие женщины оставляют своих мужей ради зебу. Так как вы сказали?

— Я сказал: зебру.

— Ну, не думаю. Раввин не дотронулся бы до зебры. Ему нельзя. Зебры — непарнокопытные. Брак с животным, с точки зрения раввина, возможен, если животное жвачное и если у него раздвоенные копыта. Например, верблюд. Раввин может выдать женщину за верблюда. За корову. Любой крупный рогатый скот. Овцы, например. Но вот за кролика нельзя: хоть кролики и жуют жвачку, но раздвоенных копыт у них не наблюдается. Иногда они едят собственное дерьмо, что на первый взгляд говорит в их пользу: они пережевывают свою пишу трижды. А надо-то — дважды! Раввин ни за что не поженит человека и свинью. Не потому, что свинья — животное нечистое. Не в этом дело, это как раз не проблема. Проблема в том, что свинья, хоть и парнокопытное, но не жвачное. Жует или не жует зебра — не знаю. Но копыта у нее не раздвоенные, а у раввинов не забалуешь. Разумеется, раввин может освятить брак человека и быка. Бык — ведь это все равно что корова. Это же божественное животное — бык. Ханаанский бог Эль, — от которого и пошло еврейское Элохим, — это бык. Антидиффамационная лига пытается это замалчивать, но нравится это кому-то или нет, а «Эль» в слове «Элохим» — это бык! Это основа религии — поклонение быку. Черт возьми, Дональд, вам бы, как еврею, гордиться этим! Все древние религии непристойны. Знаете, как египтяне представляли себе происхождение Вселенной? Любой школьник может прочитать об этом в энциклопедии. Бог мастурбировал. И сперма его излилась, а из нее возникло мироздание.