Паладин. Изгнанник - Олег Шелонин

– Нет, – покачал головой юноша.

– Как знаешь. Тогда давай обсудим один момент. Мне не хочется терять каперство. Это ж такая вещь! При удачном раскладе, глядишь, и губернатором какого-нибудь острова стану. Одна беда. Вот доставлю я вас сейчас под охраной, все, как положено, в Босгон, но если ты скажешь, что мы ничего не делали, то каперство можем и не получить. Может, договоримся, а? Скажешь, что мы штурмом взяли дворец, отбили вас.

– А что нам за это будет? – азартно сунулся вперед Люка.

– Согласен на процент.

– Какой? – потер руки Бессони.

Договориться о процентах им помешал зеленый клубок в перьях, влетевший в полуприкрытую дверь. Следом ввалились пираты. На лету Яго швырнул в одного из пиратов заточку, которая пришпилила его за воротник к косяку двери. С размаху приземлившись на плечо Сильвера, Яго приставил к его горлу кинжал. Похоже, он только что пришел в себя, и еще не разобрался в ситуации.

– Шеф! Я его держу! Вали остальных! Кто шевельнется, я его порежу на куски! Я же зверь! Меня все боятся! В Оль-Мансоре мной детей пугают!

Все в полном обалдении замерли.

– Это кто у тебя? – стараясь не дышать, прошептал Джон.

– Птичка, – выдавил из себя Кевин. – Попугай, – на всякий случай пояснил он.

– Шеф! Ну чё расселся? Этих вали сразу, всех остальных на рею!!! Кто сам сдастся, проведем потом по доске! Скормим акулам! Как я зол! Как давно не чувствовал крови! А ты чего стоишь, молчишь? – вперил он огненный взор в пришпиленного к косяку пирата. – Ужасайся!

У пирата на голове начала подниматься треуголка от вставших на дыбы волос.

– Слышь, малыш, ты бы утихомирил своего этого, – осторожно попросил Сильвер.

– Яго, все нормально. Это друзья.

– Друзья? Да я б таких друзей на кишках подвешивал на рее!!!

– Все. Надоел.

Кевин показал класс. Выучка ордена Белого Льва не подкачала. Молниеносное движение рукой, и вредная птица затрепыхалась в его руках с зажатым клювом. Юноша осторожно, двумя пальчиками, извлек из его лапки кинжальчик.

Сильвер снял с головы треуголку, явив друзьям поседевшие волосы. Хвостик, заплетенный косичкой, и тот оказался седой.

– Ведь прямо у сонной артерии ножичек держал, – потрясенно сказал он. – Слушай, малец, даю пятьдесят процентов за каперство, не торгуясь. Только птичку мне подари. Он же моих головорезов в своих крыльях держать будет ого-го! Я же спать спокойно буду. На мое место никто не позарится, ежели у меня такой боцман будет.

– Ну, что, пойдешь, боцманом? – спросил Кевин Яго, держа его за лапки и за клюв.

– У… му…

– Не понял.

– Ы… Ё,

– Шеф, ты ему клюв-то отпусти. Яснее изъясняться будет, – посоветовал Люка.

– А… да. – Кевин отпустил склочной птице клюв.

– Короче, слышь, ты, – сердито сказал Яго Сильверу, – как тебя называть-то?

– Мелированный, – подсказал Люка.

– Во, точно. Меблированный.

– Гы-гы-гы… – зашелся приколист.

– Буду у тебя боцманом. У меня все будут по вантам лазить, как обезьяны, и при одном твоем появлении падать ниц, потому что на плече буду сидеть я, Яго Великий и Ужасный! Но мне птичек на каждый день три штуки: на утро, день и вечер… а на ночь? По четыре штуки!!!

– Малыш, если ты мне его подаришь…

– Забирай! – сунул пирату в руки попугая Кевин, радуясь, что одной головной болью у него теперь меньше.

– Ай, спасибо! Все! Пятьдесят процентов от каперства твои!

– Я еще не закончил! – возмутился попугай.

– А что ты еще хочешь? – ласково спросил Сильвер, поглаживая Яго по всклокоченному хохолку.

– Чтоб все, кто мне не угодил, были мои!

– Согласен, – тут же согласился Сильвер.

– Короче, сижу на плече и все мои. Пошли к команде, я им покажу кузькину мать!

– Пошли, мой сладенький, пошли.

Джон Сильвер подхватил со стола свои костыли, посадил своего нового боцмана на плечо и заковылял к трапу.

Скоро с палубы до друзей донесся истошный крик попугая:

– Слышь, команда! Если вы не будете любить наше дело, меня и капитана, то я буду любить всех вас!!! И чтоб каждый день мне павлинов и баранов! Если нет, то вы будете моими баранами! Понятно!!?

– Да, – донесся до друзей нестройный хор пропитых сиплых голосов.

– Ну-ка, проявите уважение ко мне и капитану! Шапки долой!

– Это не шапки, это треуголки…

– Да мне по фигу!!! Кланяться!

Судя по звукам, доносящимся сверху, пираты не просто кланялись, а стучали лбами об палубу.

– Ну вот, капитан, мы и договорились. Все нас любят.

– Так, Офелия, – вздохнул юноша, – пока этот озабоченный на корабле, без меня ни шагу в сторону. Даже спишь рядом со мной.

– Я согласна, – с подозрительной покорностью согласилась герцогиня.

– Это верно. Отдохнуть надо, – кивнул головой Зырг, подошел к трапу и высунул голову из каюты. – Джон, мы тут будем отдыхать. Скажи своим, чтобы никто не тревожил.

– Понял. Сколько бочек вина подогнать?

– Оу-у-у… – дружно застонала команда Кевина.

– Что случилось?

– Не знаю. Может, война?

– Какая война!!? Орден не подчиняется ни одному королевству.

– Так может святые отцы ожидают нападения на орден?

– Чушь!

– Да кто посмеет?

Недоумение послушников ордена Белого Льва можно было понять. Такого в его стенах еще не было. Привычный ритм занятий нарушался только раз в году, в день основания ордена Святым Сколиотом, к которому был приурочен выпуск, но он уже был почти месяц назад! Послушники терялись в догадках.

– Строиться!

Двери храма Вездесущего распахнулись, и на монастырский двор вышел отец Селенсей, преподававший в монастыре теорию и практику рукопашного боя без применения оружия.

Послушники привычно, выстроившись в четыре шеренги, заняли свои места на монастырском дворе, больше напоминавшем воинский плац, чем двор. Только последний набор, восьмилетние мальцы, неуклюже толкались, пытаясь выстроиться в шеренги по росту. Дядька-надзиратель, курировавший самый младший курс, подзатыльниками и словом Божьим направлял их на путь истинный, помогая найти свое место в общем строю.

Следом за отцом Селенсеем из храма вышел настоятель монастыря, глава ордена Пий Семнадцатый, а рядом… послушники не поверили своим глазам. Рядом с ним вышагивал их старый знакомый Кевин, недавно с позором изгнанный из монастыря!