Хрен с Горы - Изяслав Кацман

Точно с таким же равнодушием отношусь к тому, что прогнавшая «макак» дама принялась обтирать меня, начиная с ног, чем-то влажным – быстро, сильно, в то же время аккуратно и даже нежно. При иных обстоятельствах прикосновение женских рук к моему телу наверняка вызвало бы определённую реакцию организма. Но, видно, неведомая болячка, приключившаяся с его владельцем, не оставила никаких сил на проявление инстинкта размножения. Покончив с гигиеническими процедурами, незнакомка вновь дала попить. После чего я почти сразу отключился. Но на сей раз, кажется, это был нормальный сон, а не потеря сознания от болезни.

Сколько я проспал, не знаю, но по пробуждении чувствовал себя гораздо лучше, чем в первый раз: горло почти не болело, тело вроде начинало меня слушаться – по крайней мере, удалось пошевелить руками и ногами. Судя по темноте и тишине, нарушаемой только шумом дождя, стояла ночь. Однако мои малоуспешные попытки подвигаться тем не менее не остались не замеченными. Раздались лёгкие шаги, и над головой появилось освещённое неровным светом лучины полудетское личико. Неужели эта малявка вчера (или не вчера?) ворочала моё тело?

– Таниу! – крикнула девчонка, встретившись со мной взглядом. – Он проснулся!

Нет, не та, голос совсем другой. Шлёпанье босых пяток по земляному полу – и в поле зрения появился новый персонаж женского пола. Света мини-факела не хватало рассмотреть эту самую Таниу во всех подробностях, различить смог только женскую фигуру. Впрочем, голос, скомандовавший малолетке принести воды, был тот же, что вчера заставил ретироваться «макак».

Сделав несколько мелких глотков, я сумел выдавить из себя:

– Ири. – Спасибо то есть.

– Лежи, – властно пресекла Таниу мою попытку приподняться.

Да ладно, не очень-то и хотелось.

Ещё пару дней я большей частью лежал. Таниу и её малолетняя помощница поили и кормили меня жидким пюре из коя. Режим содержания, однако, был несколько смягчён, и я получил возможность выслушивать доклады своих подчинённых.

Итак, во-первых, нахожусь я в столице Хона, славном портовом поселении Мар-Хон. А хижина, где лежало моё многострадальное тело, относилась к резиденции местного таки. Во-вторых, предписанное мне и моим «макакам» «усмирение» побережья было осуществлено, пока Сонаваралинга валялся без сознания, причём абсолютно мирным путём: Вахаку, Длинный и Кано при посредничестве пленённых нами регоев под командой Ванимуя договорились с местными «сильными мужами» и беспрепятственно ввели отряд в Мар-Хон. С тех пор почти неделю «макаки» большей частью сидят на холме, где издавна проживает хонский таки с семьёй и приближёнными. Продовольствием местные на первое время их снабдили, а на будущее мои орлы уже начали посевную кампанию на поле, выделенном для правителя области.

Это что касается интересующего меня больше всего. Допущенные Таниу к моему телу вожди вываливали на своего «пану олени» нескончаемый поток информации самого разного свойства: от своих мелких радостей или жалоб и претензий друг к другу до позабавивших меня подробностей того, как несколько местных лекарей-шаманов, приглашённые беспокоящимися о моих жизни и здоровье «макаками», дружно отказались возиться с великим и ужасным Сонаваралингой.

Странное поведение хонских и вэйских специалистов по лечебному колдовству настолько меня озадачило, что требую объяснить подробнее, почему они все поголовно пошли на нарушение клятвы Гиппократа, пусть даже никто здесь ничего о ней не слышал. Объяснение же было очень простое: я уже и раньше успел понять, что болезни, по мнению папуасов, это либо чьё-то злокозненное колдовство, либо неосторожность самого заболевшего, который, не рассчитав своих магических сил, заигрался с чересчур сильными духами. Так что местные колдуны не рискнули бороться с потусторонними сущностями, коих не сумел обуздать столь мощный шаман, каким, безусловно, является Сонаваралинга. В итоге меня предоставили самому себе. Ну и уходу вдовы хонского таки, той самой Таниу.

О туземной медицине мои познания были не очень обширные, но и этих немногих сведений хватало, чтобы понять, как мне повезло: попади я в цепкие лапы папуасских эскулапов, мой организм запросто мог не вынести применяемых ими методов борьбы со злокозненными духами. А непонятную инфекцию он, по всей видимости, более-менее успешно преодолел. В общем, оставалось только порадоваться, что слава о страшном колдуне Сонаваралинге успела добраться до Хона. А также поблагодарить проявившую храбрость и силу духа Таниу, не испугавшуюся вьющихся вокруг меня всевозможных вредных сущностей.

На третий день я окреп настолько, что сумел выбраться из хижины. Чем вызвал несанкционированный митинг «макак», собравшихся поприветствовать своего «пану олени». С большим трудом удалось утихомирить обрадованный народ и призвать всех вернуться к тем делам, которыми они занимались. После чего выбираю место поудобнее и усаживаюсь на заботливо постеленную одним из сунийцев циновку.

Жизнь шла своим чередом. Несколько групп бойцов тренировались. Причём орудующие мечами делали это под руководством Тагора. Судя по всему, тузтец умеет не только из лука стрелять. И уже успешно вписался в компанию «макак». Завидев меня, он улыбнулся как можно дружелюбнее. Лёгкий кивок в адрес бывшего пленного – и тот возобновляет муштровку мечников.

Немного понаблюдав за тренировками и повседневными заботами моих орлов, я развернулся на своём импровизированном сиденье в сторону расположенных внизу хижин Мар-Хона. Видно было не очень много: крытые травой и пальмовыми листьями жилища, игрушечные с такого расстояния; люди-муравьи, снующие туда-сюда по своим, неизвестным мне надобностям. На речном берегу лежали десятки лодок, возле которых тоже не прекращалось ни на минуту движение. Моря из моего нынешнего местонахождения не наблюдалось. Ну ничего, ещё увижу его вместе с чужеземными кораблями и портовым рынком в своё время. Равно как и узнаю, чем живут люди-букашки, копошащиеся внизу.

Следующие несколько дней я по большей части отъедался за время, проведённое в бреду, и последующие несколько суток отсутствия аппетита да наслаждался внезапно выпавшим бездельем. А заполнял досуг, кроме прогулок по холму, на котором располагалась резиденция хонского таки, и разглядывания сутолоки внизу, беседами с навещающими меня соратниками. В числе оных как-то само собой оказался и взваливший на себя руководство остатками хонских и вэйских регоев Ванимуй. Учитывая его роль в бескровном установлении контроля над по-прежнему противопоставляющим себя Тенуку побережьем, было это вполне оправдано.

В общем и целом несколько дней отдыха и восстановления сил можно считать потраченными на получение и осмысление информации. А обмозговывать было что.

Самое главное, конечно, что, провалявшись шесть дней в беспамятстве, я очнулся уже в ранге таки сразу двух областей. Причём роль моих личных заслуг в столь стремительном рывке по карьерной лестнице колебалась где-то в районе статистической погрешности. Основную работу сделали собравшиеся делить места возле трона хитрованы, отправив подальше от тела Солнцеликой и Духами Хранимой тэми опасного конкурента – откуда им было знать, что Сонаваралинга буквально за полдня до этого умудрился совершенно ненамеренно расположить к себе недобитых регоев прежнего наместника прибрежной страны. Остальное довершила извечная хонско-вэйская неприязнь к жителям внутренних областей. Так что местные «сильные мужи», послушав речи уважаемого всеми Ванимуя, человека в Хоне не последнего, что предводителя чужаков из далёкого Бонхо несправедливо обделили при дележе должностей при дворе новой правительницы Пеу, согласились признать формальную власть обиженного текокскими выскочками.