Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра - Мария Устинова

Мужчина протянул мне прямоугольник картона с номером телефона. Я спрятала его не глядя — наблюдала за Диной. А ведь она плакала. Искусный макияж не скрыл припухшие глаза. Вокруг них легли скорбные тени.

— Звоните в любое время. Вам всегда помогут. Что бы ни наговорил мой муж, они с Андреем были в плохих отношениях. Если позволите, я спрошу…

— Конечно, — пробормотала я.

— Вы знаете, что с ним случилось?

Обрывки разговора, как мозаика, складывались в систему: …был небезразличен, сказала она, эта печальная деликатность в разговоре, заплаканные глаза.

Они считают, что Андрей мертв?

Ничего не ответила — дышать не могла. Я не хочу этого слышать!

Дина Кац не смотрела на меня подолгу. Только коротко, будто оценивала, что я чувствую.

— Он умер? — мысленно прыгая в омут, спросила я.

Меня окатило глубинным холодом.

Наконец, она взглянула прямо.

У нее слегка округлились глаза, в них была печаль.

Я устала от хождений вокруг да около. И глядя в ее глубокие, как у лани, зрачки, поняла, что мне не скажут правду. Я только что родила, меня будут жалеть. Особенно она, если и вправду ей не плевать на Андрея.

Дина облизала губы.

— Лена, мне жаль… Вам нужно подготовиться к тому, что больше вы не встретитесь. Он не смог бы вас найти. Ему бы не сказали, куда вас увезли, чтобы обезопасить. У наших мужчин это в порядке вещей.

В спальне заплакала Аня, и Дина подняла голову.

— Это...

— Наша дочь, — прошептала я, борясь со слезами. — Аня.

Я взяла дочку на руки и вышла к гостям. Дина тоже склонилась над ней, невесомым движением коснувшись одеяльца.

— Смотрю на вас и вспоминаю себя, — тихо сказала она.

Расстегнула сумочку и достала небольшую книгу в твердом переплете. Ее она положила на стол. Я мазнула взглядом по белой обложке с чем-то сиреневым и абстрактным: то ли цветы, то ли облачка.

— Если у вас будет время… Прочтите. Это я написала. Не отказывайтесь сразу, может быть, эта книга вам поможет. Там мой опыт.

Я вышла в прихожую, чтобы их проводить. Появилось чувство, что я — вдова солдата, которой приносят соболезнования, но, в конце концов, она все равно останется одна, как бы о ней не пеклись поначалу.

— Не говорите Эмилю, что я приходила, — Дина виновато улыбнулась. — Он не поймет. Соболезную вам.

Когда они ушли, я забрала книгу, и спряталась в спальне. Аня спала, а я пила чай, читала, впитывая чувства этой женщины — не к Андрею, к другому мужчине. Но о нем она тоже упоминала. Сначала не было интересно погружаться в чужие страсти, но уже скоро я пропускала через себя все, как золотоискатель, промывая горы грунты ради несколько крупиц золота. А каждое слово о нем — и было золотом.

Я поняла, почему она приходила. Поняла, зачем оставила книгу. К чему меня подготавливала. Дина сама прошла через расставание, смерть того, без которого не мыслила жизни, и хотела помочь пережить эти чувства мне.

У нее был Андрей.

Мой Андрей, который помог пережить ей все. У меня не было никого, кроме дочери.

Она своего мужа хоронила, а мне не пришлось. Мне легче. Я не видела гроба, его мертвого лица — он просто ушел. Растаял, как дым. И мне приятно думать, что он, как призрак, все еще бродит по ночным улицам Москвы.

Плевать, что мы больше не увидимся.

У всего своя цена. У нашей любви — такая.

Я смирилась, как моя мама когда-то. Она научила меня ценить то, что у тебя есть сейчас. Я все равно буду его любить. Глубоко в сердце, чтобы никто не узнал об этом.

Первое время я постоянно отслеживала новости.

Каждый день, в любую минуту, словно сводки — моя работа, листала новостные сайты. Искала упоминания о нем. Их не было. Андрей испарился. Никаких следов. Подолгу смотрела на фото, где они втроем и он молод. Безрезультатно искала упоминания о Шелехове. О клубе, где мы познакомились. Хоть что-то, хоть намек!

Ничего.

Лишь через четыре с половиной месяца попалась заметка: в ресторанчике расстреляли пожилого ювелира с криминальным прошлым, вместе с его людьми. Андрей на него работал. Я прочла ее раз двадцать, пытаясь хоть как-то привязать к нему. Но след вел к конкурирующей группировке. Исполнители арестованы. Тупик.

К тому времени я набралась сил, чтобы позвонить Дине. Подгадала звонок днем, чтобы ее муж был на работе, и мы спокойно поговорили.

Я приготовила кофе, но он стыл на столе. Солнечный свет из окна злил и слепил глаза.

— Да? Лена, это вы? — она была вынуждена уточнить, потому что я молчала.

— Скажите, что вы знаете, — я не могла больше терпеть. — Вы знаете что-то об Андрее и все молчите.

Я старалась держать себя в руках, но голос дрожал. Я смяла воротник голубой шелковой рубашки, пытаясь расстегнуть. Дина долго обдумывала просьбу, а затем раздался спокойный далекий голос.

— Он пытался обеспечить вам безопасный отъезд. За вами охотились. Охрана доложила, он вступил в бой, когда вас вывозили…

— Какой бой?..

Дина замолчала: оценивала — говорить или нет.

— Его душили в машине.

Я положила руку напротив сердца — там стало больно. Но не прервала разговор, я хочу знать правду.

— Что было потом?

Вновь пауза.

— Мы не знаем. Наблюдение сняли. Лена, поймите, первоочередной задачей было спасти вас…

Наверное, она решила, я буду обвинять их. Я только прошептала:

— Спасибо, — и положила трубку.

Чувствуя холод, вернулась к декабрю и просмотрела все с самого начала. Никаких заметок о госпитале в криминальной хронике. Последний след растаял. О нем нет новостей уже много месяцев, Андрей просто исчез. Исчез после того, как в последний раз видели, что его убивают в машине…

Следующие полчаса я прорыдала, обняв белокурую тряпичную куклу в пачке.

Меня трясло, я икала и не могла дышать. Разбудила Аню, подхватила ее на руки и дальше рыдала уже над ней. С сумасшедшей истерикой выходило напряжение дней, которые я провела в неизвестности и ожидании. Успокоилась я, когда полностью обессилела, и внутри ничего не осталось — ни эмоций, ни слез. Даже боли. Абсолютная, звенящая пустота. Я прилегла на кровать и глядела в удивленное личико дочери.

— Вот мы и остались одни, — прошептала я.

Следующие полгода были самыми тяжелыми.

Затем я привыкла.

Разобралась в деталях пекинской жизни, купила карту, научилась пользоваться транспортом. Как и обещали, мне помогли устроиться.