Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра - Мария Устинова

Летели мы долго — с посадками.

Экипаж окружил меня и дочь комфортом, здесь было все, что могло понадобиться для путешествия с младенцем. Даже люлька. Еда была отличной. Ане предложили игрушки. Будущее в незнакомой, экзотической для меня стране пугало. Я не знала языка, не представляла, как устроена жизнь в Пекине, но Кац был прав — это слишком далеко от Москвы. Безопасно. Какими могущественными ни были враги Андрея — там нас точно не достанут. Шелехов не выследит нас. Так что можно сказать, наши с Анютой следы сотрут.

К концу перелета я страшно устала.

Нас с Аней снова куда-то везли в компании господина Каца, но я была такой вымотанной, что постоянно клевала носом, и мне хотелось одного — спать, спать, спать…

Когда я попала в квартиру, уже стемнело. Вид за окном меня не интересовал. Господин Кац остался внизу — меня проводил охранник.

Он включил торшер в углу крошечной прихожей и впустил в квартиру.

— Располагайтесь. Все необходимое уже завезли. Завтра вам привезут карту и помогут обустроиться.

Я слушала вполуха.

Мне хотелось остаться одной и наконец отдохнуть. После долгого полета в голове гудело, одно хорошо — Аня нормально перенесла путешествие. Я носила ее на руках, пока осматривалась.

Квартира была небольшой — и неуютной.

Одна комната, кухня, шкаф в стене. Вроде бы все такое знакомое… Кухонные шкафчики, электрический чайник и микроволновка. В спальне — широкая кровать, застеленная терракотовым покрывалом. И вместе с тем — чужое, незнакомое. Как будто я в параллельном мире, где все то же самое, но немного иначе.

Кухня без предупреждения переходила в крошечную гостиную. Очертания мебели чуть другие: у столика и комода в спальне ножки непривычной формы. Метраж небольшой, и обстановка компактная, плотно сбитая. На подоконнике за белыми жалюзи виднелась тень. Я заглянула: статуэтка, изображающая веточку с цветами. Это напомнило одну из наших с Андреем квартир: ваза с веточкой, смятая салфетка, мой натюрморт… Стало грустно. Аня всхлипнула, и я привычно начала качать.

За непривычно высоким, большим окном — днем будет много света, был типичный урбанистический вид. Угловатые высотки теснились друг за другом, а над ними однотонное небо без звезд.

Чужое небо.

Я отвернулась, вернув на место шелестящие жалюзи.

— Это просто путешествие, — прошептала я дочке, качая. — Наше путешествие в Китай. Вот увидишь, будет здорово…

Здесь никто не жил, квартира была чистой — почти стерильной.

И в душе у меня было такое же ощущение: я готовилась впустить в жизнь новое.

Распахнула дверцы шкафов: в кухонных минимальный набор посуды, кое-что еще в упаковках. В коридоре — постельное белье и сложенные в стопки два одеяла. У стола даже стоял высокий детский стульчик. Нам еще рано такой, но приятно, что кто-то позаботился.

— Пойдем спать? — предложила я.

Утром квартирка преобразилась.

Я оказалась права: окна давали море света. Подняла жалюзи, глядя на этот чужой и пока непонятно — дружелюбный или враждебный — мир. Покормила дочку, позавтракала сама: в холодильнике были некоторые продукты и, к счастью, без надписей на китайском. Пока Аня дремала, я намочила губку и прошлась по дому. Убирать было нечего, но мне хотелось поскорее обжиться. Почувствовать себя в своей тарелке. Глаза были на мокром месте.

Скорее забыть, что я оставила за спиной… Ночной госпиталь, роды, как он уходил… Это меня раздавило… Но. Дочь со мной — что еще надо?

Андрей бы все равно не улетел с нами. Сам сказал, что не сможет: он в международном розыске.

Кому только молиться, чтобы эта боль прошла?

В дверь позвонили.

В первую секунду я опешила, не догадавшись сразу, откуда исходит трещащий звук, затем вытерла руки и на правах хозяйки пошла открывать.

Мне обещали прислать кого-то…

За дверью оказались двое: женщина и мужчина. На нем — черный костюм под распахнутым пальто, на ней — легкая шубка с капюшоном, тоже расстегнутая, черное платье и солнцезащитные очки в пол-лица.

Я опешила, когда она сбросила капюшон и сняла очки. На меня смотрела повзрослевшая жена Эмиля.

— Можно войти? — спросила она.

Женщина тревожно приоткрыла губы. Взгляд взволнованно шарил по моему лицу, словно она пытается меня считать.

— Меня зовут Дина, — сказала она. — Я жена Эмиля Каца.

— Я вас узнала.

Помнила по старым фото — там она была моложе и какая-то беспомощная. Сейчас передо мной была жена успешного бизнесмена. В ней появился лоск, присущий очень богатым женщинам. В простушках, вроде меня, такого нет.

— Я хочу с вами поговорить.

Подумав, я отступила в сторону.

Дина вошла.

В прихожей сняла шубку, и я вынужденно пригласила ее присесть в моей скромной гостиной. Перед ней я немного терялась. Она знала Андрея до меня, их многое связывало — не зря в бреду он твердил ее имя. Мужчина остался в прихожей. Телохранитель. Я уже различила по выправке и поведению. Высокий, темноволосый, на руках и лице — шрамы от ожогов. Вроде молодой, но лицо в рубцах, которые смыли возраст.

— Вы… — начала Дина и положила очки на колени, на миг опустив глаза. Длинные волосы завесили лицо. — Вы невеста Андрея Ремисова?

Она вскинула взгляд.

Глаза у нее остались прежними: темными, внимательными и с крупицей горечи, словно она в многолетнем трауре.

— Невеста громко сказано, — отрешенно ответила я, и присела в кресло напротив, пытаясь собраться с мыслями. — Мы встречались.

И что в ней такого?

Из-за чего он с ума сходил?

Я пристально смотрела на нее. Красивая, но красивых много. Или просто — чужая, а запретный плод сладок? Почему именно она?

Рассматривала без вызова, не как соперницу. Интересно встретить кого-то из его прошлого, но я не ревновала. Какая разница, кого он любил. Мы обе здесь, а Андрей нам обеим не принадлежит. Не мой, не ее. И когда поняла это, в сердце укололо. Зачем она пришла?

— Все-таки сбежал, — она грустно улыбнулась. — Признаюсь, Эмиль ни о чем не рассказывал. О вас и Андрее я случайно узнала от охраны.

Дина сделала непроизвольный жест пальцами, словно указывала на сопровождающего ее мужчину.

— Мой муж не знает, что я здесь.

Она вновь бросила на меня странный взгляд, словно пытается читать по глазам.

Я ее не понимала.

— Андрей был небезразличен мне, — продолжила она. — Он крупно помог нашей семье… и мне лично. Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью... Антон, у тебя остались визитки?