Не любовь - Оксана Хващевская

— Да не более чем всегда! Самарин надоел… — сказала она. — То сауну ему, то еще что.

— Да? Он ведь с детьми был…

— Да, с детьми и женой.

— Женой? — недоверчиво переспросила Мира, вскидывая на Катю глаза. — Кажется, они были записаны втроем.

— Записаны, да, но она тоже с ними была. В пятницу на последнем заплыве с детьми плескались, а потом в номер пошли. И в субботу она здесь была и в воскресенье.

— Я пойду, Катя! — отодвинув чашку, Мира встала и направилась к выходу, не желая, чтобы коллега увидела выражение ее лица. — У меня куча работы!

— Мира, у тебя что, с ним роман? — спросила Катерина, но Мира не обернулась, понимая, что, если останется хоть на секунду, не совладает с собой.

Так значит, он был с женой!

Девушка зажмурилась. Он пришел к ней, уложив спать не только детей, но и жену, а потом вернулся к ней, после Миры. Все выходные чудно отдыхал в кругу семьи, даже не вспоминая о ней, получив желаемое, а она каждую секунду думала о нем, ждала его звонка. Как глупо было думать, что ее мало волнует его семейное положение. Как самонадеянно было уверять себя, что это ничего не значит для нее. Мира хотела Самарина и наивно предполагала, что ее устроит одна-единственная ночь. Но эта ночь лишь разожгла пожар страсти, тлеющий в ее душе. И не утолила желания. Она хотела его и ревновала к жене. Только сейчас она поняла, что такое на самом деле делить мужчину с другой. Оказывается, Мирослава не из тех женщин, которые могут легко с этим мириться. Она поняла, что хочет, чтобы Вадим принадлежал лишь ей одной, но знала, что этого не будет никогда. Она стала его любовницей! Какое ужасное, грязное слово, и исправить уже ничего нельзя. Что случилось, то случилось. Назад дороги нет.

Одинокие слезинки катились по щекам.

За окном быстро стемнело. В целях экономии, которой на базе отдыха строго следовали, Мира не включала электричество в коридоре, обходясь светом в номерах, которые мыла один за другим. После обеда к ней никто не поднимался, и даже Катя не заходила, чему Мирослава была несказанно рада. Она никого не желала видеть. Ей хотелось, чтобы этот бесконечный день поскорее закончился, сесть в машину и уехать домой. Забиться в угол и в полной тишине и отрешенности от всего мира предаваться горестям.

Когда скрипнула дверь в коридоре, Мира даже не выглянула, чтобы посмотреть, кто там бродит в темноте. Быстро вытерла мокрые щеки, не желая, чтобы Катерина, а Мира не сомневалась, что это она, увидела ее слезы. Наверняка молодая женщина пришла осведомиться, не заработалась ли Мирослава.

Ковер в коридоре заглушал шаги; в какой-то момент, оторвав взгляд от раковины, которую девушка усердно мыла, в отражении зеркала увидела Самарина. Он стоял в проеме двери и смотрел на нее. Мира резко обернулась и ухватилась руками за край раковины, чтобы не упасть. С минуту они стоя ли молча, глядя друг другу в глаза.

Вадим первым сделал шаг навстречу. В то же мгновение, оторвавшись от раковины, Мира бросилась к нему. Обвив руками его шею, прижавшись щекой к его груди, вдохнув аромат его парфюма, сводивший с ума, она вдруг поняла, что примет все, лишь бы он был рядом. А он все понял, увидев ее глаза, в тот миг, когда она кинулась к нему.

Потом, много позже, Мирослава поймет, что допустила огромную ошибку. Он увидел ее беззащитной, слабой, ранимой и бесконечно одинокой. И это не вызвало в нем ни восхищения, ни уважения, ни преклонения. Он давно разучился ценить и уважать чувства других людей, а в чувства женщин, с которыми проводил время, вовсе не верил. Только однажды, давно, его сердце откликнулось на чистое светлое чувство девушки с глазами лесной нимфы, но и она оказалась обманщицей. Теперь же то, что он увидел в глазах Миры, вызвало в его душе ликование и торжество.

Но он хотел ее. Хотел безумно.

— Привет, Мира Сергеевна, — тихо прошептал ей на ухо. И в голосе его было столько нежности и теплоты, что поверить в их неискренность Мира не смогла. — Я думал, ты зайдешь ко мне сегодня, — он протянул руку и погасил свет. Их обступила темнота, и только свет уличного фонаря рассеивал ее.

— Я не была уверена, что ты захочешь меня видеть, — прошептала она.

— Вот глупая, — тихо засмеялся он. — Как думаешь, Катя не зайдет сюда?

— Не знаю. Но вообще может. А что? — отняв лицо от его груди, Мира подняла к нему глаза.

— Ничего, — Самарин засмеялся и склонил к ней свое лицо. — Ты разве не скучала без меня?

— Скучала, — выдохнула девушка и закрыла глаза. Не важным стало, зайдет ли Катя или еще кто-нибудь. Желание сладким вином разливалось по жилам. От него кружилась голова и весь мир переставал существовать.

Весь следующий год, пролетевший, как один день, был наполнен встречами украдкой в номерах пустого корпуса, в офисе начальника отдела, где-то на лесных дорогах в полуночный час, взглядами, от которых начинал электризоваться воздух, улыбками, переглядками, прикосновениями, разговорами по телефону, бесконечным ожиданием, слезами, ревностью. Все в «Береге роз» знали, что у Миры с Самариным роман. Скрыть подобное на небольшой территории невозможно, да они и не старались. Чаще всего встречались в обеденный перерыв, и, естественно, ее походы в его офис или в корпус не могли остаться незамеченными. Стоило лишь приглядеться, какими глазами они друг на друга смотрели, и все становилось ясно.

Их осуждали. Они оба были несвободными. Мира так и не рассказала Самарину, что ее муж умер. Девушка догадывалась, какого мнения о ней на работе, понимала, что репутации конец и в глазах работников она просто шлюха, но ее это волновало мало. Ее вообще никогда не волновало общественное мнение, и ответ держала только перед собой. Она не могла без Вадима, и ради того, чтобы быть с ним, готова была пройти через что угодно.

Слухи о Мириных похождениях дошли и до родителей. Мама не раз заводила нравоучительный разговор, пытаясь воззвать к ее благоразумию и совести, когда была трезвой. Если же Мирослава заставала ее пьяной, доставалось сполна. Мать не выбирала выражений. Но ничто не могло остановить девушку. Она предполагала, что и Степику известно о ее романе, иногда ловила на себе его задумчивый взгляд, от которого становилось не по себе, но Рудинский ни разу не намекнул об этом. Возможно, он знал, какой может быть ее реакция. А возможно, не догадывался, кто такой на самом деле Самарин.

Мира не сразу узнала его, только после первой ночи, проведенной вместе, поняла, что Вадим — тот самый таинственный незнакомец с хутора. С этим трудно было смириться, еще тяжелее жить и молчать, поскольку хотелось, часто хотелось все рассказать ему, объяснить, но что-то в темных глазах мужчины удерживало ее от этого шага. Что-то подсказывало ей, что и он узнал ее, но не пожелал признаться. Мира нередко задавалась вопросом: «А почему?» Но вразумительного ответа не находила. Понимала только, что пропасть в десять лет, разверзшуюся перед ними, перешагнуть не смогут. Она не сможет забыть всего, что пришлось пережить. И от боли, обид и сожалений не уйти, как бы ни хотелось. А он… Мира была уверена, что Вадим считал ее предательницей. И она чувствовала свою вину перед ним, потому что вышла замуж за Полякова, несмотря на то, что уверяла Самарина в своей любви. Вышла замуж за человека, который разлучил их, стал виной трагедии, разыгравшейся на хуторе… Иногда Мирославе хотелось взять Самарина за руку и заставить выслушать ее. Но ее оправдания теперь не имели значения. Они ничего не могли изменить. Да и Вадим не желал к ним возвращаться. Прошлое было под запретом. И Самарин ни разу не приехал к ней в Старые Дороги, а ведь куда проще было бы встречаться в ее доме, где никто не мог бы их увидеть.