Умирать не больно - Вики Филдс

– Дорогая, у тебя от холода посинели губы! – возмутилась женщина. Она провела меня в гостиную, усадила у камина. – В Эттон-Крик осень – это ранняя зима. Всегда очень-очень холодно. Сиди здесь, я принесу чай и булочки с кремом. Пахнут они восхитительно!

Я вытащила руки из карманов и вытянула ноги к камину, наслаждаясь теплом. Голова внезапно опустела, и это было практически чудом. Словно огонь напрочь выжег все воспоминания. О Сьюзен. О Джорджи. О маме и папе.

– Тогда сегодня ты приблизишься еще на один шаг к разгадке.

Странно… Ной имел в виду, что мадам Чонг расскажет мне нечто?..

– О, милая, у тебя из кармана что-то выпало. – Женщина возникла из ниоткуда, держа в руках огромный поднос с чайником, кружками, сахарницей и свежими булочками. Она поставила поднос на столик, а я опустила взгляд на пол в поисках вещи, которую потеряла, но проворная мадам Чонг уже держала ее в руках.

– О! – Из ее горла вырвался изумленный стон. Я подняла брови, глядя на фотографию Аспена, которую забрала из кабинета доктора Сивер. – Это ведь… – Мадам Чонг посмотрела на меня глазами, полными ужаса. – Это же тот парень, которого я видела в доме Ричарда и Майи в ночь их убийства! О боже… О боже мой…

* * *

Стараясь быть незаметным, Аспен заглядывал через старое окно в дом; под его ногами трава была жухлой и влажной, пахла сыростью и немного дымком. Он слышал, как она противно хлюпает, но не обращал внимания, потому что смотрел через мутное стекло на черноволосую женщину, стоящую у плиты. Женщина была очень красивой: высокой, стройной, с полными бедрами и узкой талией. Ее лицо было скрыто за волной черных кудрей, однако он знал, что и оно прекрасно. Рука женщины с половником синхронно двигалась по кругу, что-то помешивая в кастрюле. Но мыслями она была не здесь. И возможно плакала, потому что ее плечи содрогались, а голова была низко опущена.

Сквозь стекло Аспен внимательно осмотрел то пространство, которое попадало в поле зрения, и чуть поодаль заметил сидящего в кожаном кресле мужчину. Он был очень бледным; его седые волосы и бородка поредели, острые колени торчали в разные стороны, пока он спал, развалившись.

Аспен переступил с ноги на ногу и вновь обратил внимание на женщину. Он увидел, как она медленно выпрямилась, достала из подставки кухонный нож, решительно развернулась. На ее красивом, но заплаканном лице была написана решимость действовать. Глаза сверкали яростью.

Он почувствовал, как в животе все затрепетало. Он хотел, чтобы она постояла за себя; хотел, чтобы никто не посмел оставлять на ней кровоподтеки и рубцы. Он сжал кулаки и прикусил губу, едва сдерживая себя, чтобы немедленно не вломиться в дом.

Но сегодня он лишь наблюдатель.

На негнущихся ногах женщина медленно направилась к мужу, не подозревающему об угрозе. Аспен мог представить, что она чувствует; как напряглись все мышцы ее тела, как кровь стучит в висках. Ее ладонь сжала рукоятку ножа сильнее, побелели костяшки пальцев. Она остановилась у кресла, подняла руки с ножом и застыла на несколько секунд.

«Сделай это! Сделай это. Сделай это!» – умолял Аспен, прерывисто дыша. Окно запотело, и он протер его ладонью.

Внезапно мужчина в кресле открыл глаза, и Аспен вместе с женщиной испуганно вздрогнули. Она выронила оружие, что-то испуганно залепетав, и попятилась.

– Что ты, по-твоему, делаешь?! – Сквозь окно Аспен отчетливо услышал яростный рев и без труда представил вонь перегара. Его едва не стошнило, но он не мог отвлечься от сцены внутри дома, тем более что мужчина уже нанес один удар своей жене, ее ноги подкосились, и она шлепнулась на пол, отъехав на полшага назад. С трудом сглотнув горькую слюну, Аспен до боли сжал кулаки.

– Ты тварь! Ты тварь! Что ты собиралась сделать?!

Он пинал ее по ребрам, взмахивая руками до тех пор, пока Аспен не услышал дикий вопль, полный отчаяния и страха.

– Мама! Мама! МАМОЧКА!

На кухню влетела Камилла Скалларк. Она выглядела совсем по-домашнему в потрепанных джинсах и застиранной футболке – совсем не та стильная девушка из университета в яркой одежде, привлекающая всеобщее внимание.

– Я вызываю полицию! – кричала она, дрожа всем телом и сжимая в побелевших от напряжения пальцах мобильник. – Я вызываю полицию!

Леда Стивенсон совсем не ожидала увидеть детектива Гаррисона в их гостиной посреди ночи в обществе тети Лауры в домашнем халате. Она растерянно застыла на пороге и, переступив с ноги на ногу, споткнулась.

– Дорогая, почему ты не спишь? – Тетя Лаура сцепила вместе свои костлявые пальцы – явный признак волнения – и встала с дивана. Девушке даже на мгновение показалось, что тетя желает загородить спиной своего приятеля из полицейского участка.

– Ну, я немного проголодалась. – Леда провела рукой по волосам, лихорадочно соображая, что сказать и как скрыть смущение, чтобы не смутить тем самым детектива и тетю.

Детектив Гаррисон явно не собирался уходить, он скрестил руки и посмотрел на тетю Лауру выразительным взглядом.

– Ну, я пойду. На кухню. И сразу же вернусь в свою комнату. Буду смотреть кино. Или писать… то есть готовиться к конференции. В общем, у меня много дел.

Девушка попятилась и выскользнула из гостиной. Но тут же снова вернулась и, не колеблясь, спросила:

– Детектив Гаррисон, вы разговаривали с Каей Айрленд?

Он кивнул, подтверждая:

– Я говорил с ней. – Тетя Лаура бросила на своего друга взгляд и обернулась к Леде, чтобы прогнать ее, но детектив Гаррисон продолжил: – Тебе не стоит беспокоиться, Леда.

– Как это? – Девушка опешила. – Она преследовала меня! Почему вы мне не верите?!

Тетя Лаура сделала несколько шагов к племяннице, но та попятилась.

– ПОЧЕМУ ВЫ МНЕ НЕ ВЕРИТЕ?! Я НЕ ЛГУ!

– Леда, успокойся. – Тетя Лаура попыталась взять девушку за запястье, но та, словно испуганный зверек, вырвалась.

* * *

– Прекрати преувеличивать, Леда, — сказал папа, глядя на нее чуть-чуть нахмурившись. – Ты должна сказать правду. Что ты сделала с кошкой своей подруги Марии?

* * *

– Я не преувеличиваю, – прошептала Леда, закрывая лицо дрожащими руками. – Я не лгу. Я говорю правду. Это правда! Кая Айрленд опасна! Я не хочу, чтобы она причинила мне боль!

На ее плечо легла тоненькая рука тети Лауры, и Леда глазом не успела моргнуть, как оказалась в тесных объятиях. Женщина испуганно дрожала, будто осиновый листок.

Лучше бы вместо объятий она сказала, что верит каждому моему слову, — негодовала Леда Стивенсон, – но нет!

Почему они не верят? А если они поверят лишь после того, как меня не станет?

И вновь эта мысль принесла беловолосой девушке мстительное удовлетворение. Она отчетливо увидела яркие образы людей, рыдающих навзрыд и несущих на кладбище тяжелый черный гроб с ее бездыханным телом.