Остров Камино - Джон Гришэм

Снова появился Кендрик и забрал третью рукопись. Доктор Джеффри Браун, ждавший в его кабинете, был вне себя от радости при виде растущей коллекции.

Четвертую рукопись – «Последний магнат», – спрятанную в спортивной сумке «Найк», Ноэль привезла в польский книжный магазин на бульваре Сен-Жермен. Брюс забрал там у нее сумку и за четыре минуты добрался пешком до магазина Шапеля.

Швейцарские банки закрывались в пять. За несколько минут до четырех Гастон позвонил Томасу Кендрику и передал, что возникли некоторые осложнения. За «Гэтсби» его знакомый хотел получить деньги авансом. Кендрик сохранил самообладание, но заявил, что это неприемлемо. Они заключили соглашение, и до сих пор обе стороны неукоснительно выполняли все взятые на себя обязательства.

– Это действительно так, – вежливо согласился месье Шапель. – Но мой контакт опасается, что, получив последнюю рукопись, ваша сторона может отказаться совершить за нее платеж.

– А если мы сделаем платеж, а он решит оставить рукопись у себя? – спросил Кендрик.

– Полагаю, что это риск, на который вам придется пойти, – ответил Гастон. – На другое он не согласен.

Кендрик глубоко вздохнул и взглянул на перекошенное от ужаса лицо д-ра Брауна.

– Я вам перезвоню через пятнадцать минут, – сказал он Гастону.

Доктор Браун уже звонил в Принстон, где президент Карлайл не выходил из кабинета все последние пять часов. Тут и обсуждать было нечего. Принстону «Гэтсби» нужен намного больше, чем преступнику еще четыре миллиона. Они рискнут.

Кендрик позвонил Шапелю и передал новости. Когда без четверти пять последний банковский перевод был подтвержден, Шапель позвонил Кендрику и сообщил, что сидит в такси возле офисного здания на авеню Монтень с рукописью «Гэтсби» в руках.

Кендрик пулей выскочил из кабинета, а за ним во весь опор бросились доктор Браун с коллегой. Они пронеслись по широкой лестнице, проскочили мимо секретаря приемной, напугав ее до смерти, и выбежали на улицу, где увидели, как Гастон вылезает из такси. Он передал толстый портфель и сказал, что вся рукопись «Гэтсби» была там, за исключением первой страницы третьей главы.

В пятидесяти ярдах от того места Брюс Кэйбл наблюдал за этой сценой, стоя под деревом и от души веселясь.

За ночь в кампусе выпало восемь дюймов снега, и с утра команды уборщиков расчищали лопатами дорожки и лестницы, чтобы занятия могли продолжаться. Студенты в тяжелых ботинках и теплых куртках спешили как можно быстрее оказаться в аудиториях. Температура опустилась до минус десяти градусов по Цельсию, и дул колючий ветер.

Согласно расписанию, которое он нашел в Интернете, она должна быть в аудитории Куигли-Холла, где проводила занятие по писательскому мастерству. Он нашел здание, нашел аудиторию и подождал в тепле вестибюля второго этажа до 10:45. Потом вышел на улицу и стал расхаживать по дорожке возле здания, делая вид, что разговаривает по мобильному, чтобы не привлекать внимания. Но на улице стоял слишком сильный мороз, чтобы кому-то было до него дело. Закутанный в теплую одежду, он ничем не отличался от обычных студентов. Она вышла из парадной двери и направилась в сторону от него вместе с группой студентов, которая все разрасталась по мере того, как пустели другие здания после окончания занятий. Он пошел за ней и увидел, что ее сопровождает молодой человек с рюкзаком на плече. Несколько раз свернув, они, судя по всему, направлялись к Стрипу – кварталу магазинов, кафе и баров возле кампуса Университета Южного Иллинойса. Потом перешли улицу, и ее спутник, как бы желая помочь, поддержал ее за локоть, который потом отпустил, когда они пошли быстрее.

Увидев, что они нырнули в кофейню, Брюс зашел в бар по соседству. Сунув перчатки в карманы куртки, он заказал черный кофе. Через пятнадцать минут, уже окончательно согревшись, Брюс направился в кофейню. Мерсер и ее спутник сидели за маленьким столиком, повесив на спинки кресел свои куртки и шарфы, потягивали причудливо оформленный кофе и о чем-то увлеченно беседовали. Брюс подошел к их столику незамеченным.

– Привет, Мерсер, – поздоровался он, полностью игнорируя ее спутника.

Она была поражена, даже ошеломлена и, казалось, не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Брюс повернулся к молодому человеку и сказал:

– Извините, но мне нужно поговорить с ней несколько минут. Я проделал долгий путь.

– Какого черта? – возмутился парень, готовый к драке.

Мерсер коснулась его руки и произнесла:

– Все в порядке. Просто дай нам несколько минут.

Молодой человек медленно поднялся, взял свой кофе и, проходя мимо Брюса, задел его плечом, на что тот никак не отреагировал.

– Клевый парень. Твой студент? – поинтересовался Брюс, усаживаясь на его стул.

Овладев собой, Мерсер отозвалась:

– Ты серьезно? А какое тебе до этого дело?

– Никакого. Ты отлично выглядишь, Мерсер, минус загар.

– Это февраль на Среднем Западе, и далеко от пляжа. Что тебе надо?

– У меня все хорошо, спасибо, что спросила. А как ты?

– Отлично. Как ты меня нашел?

– Вообще-то ты и не скрываешься. Морт Гаспер обедал с твоим агентом, которая рассказала печальную историю о смерти Уолли Старка на следующий день после Рождества. Весной им понадобилась замена и потребовался писатель для преподавания литературы. И вот ты здесь. Тебе тут нравится?

– Нормально. Только холодно, и часто дует сильный ветер.

Мерсер сделала глоток кофе. Оба не опускали глаза.

– А как продвигается роман? – поинтересовался Брюс с улыбкой.

– Хорошо. Половина уже есть, и пишу каждый день.

– Про Зельду и Эрнеста?

Она даже повеселела:

– Нет, это была глупая идея.

– Весьма глупая, но тебе, как я помню, сначала понравилась. Так о чем новый роман?

Мерсер глубоко вздохнула и окинула взглядом кофейню. Потом улыбнулась и ответила:

– О Тессе, ее жизни на пляже и внучке, ее романе с молодым человеком, все красиво и вымышленно.

– С Портером?

– С кем-то очень на него похожим.

– Мне нравится. А в Нью-Йорке видели?

– Мой агент прочитала первую половину и настроена более чем оптимистично. Думаю, это сработает. Сама не могу поверить, Брюс, но я рада тебя видеть. Теперь, когда первый шок прошел.

– И я рад тебя видеть, Мерсер. Не думал, что это когда-нибудь произойдет.

– А почему происходит сейчас?

– Чтобы расставить точки над «i».

Мерсер сделала глоток и вытерла губы салфеткой.

– Скажи, Брюс, а когда ты начал меня подозревать?»

Брюс взглянул на ее кофе – разновидность латте со слишком большим количеством пены, которую венчало нечто, похожее на жженый сахар.