Андропов - Рой Медведев

Такое объяснение событий декабря 1979 года крайне поверхностно и недостаточно. Эмоциональная информация из Кабула об убийстве Тараки и казнях сторонников «Парчама» могла стать решающим мотивом для сентиментального и недалекого Брежнева, но не для таких людей, как Андропов, Устинов и Громыко. Более важным фактором развития афганских событий по худшему сценарию было то обстоятельство, что Советский Союз в 1978 году и с января до ноября 1979 года уже направил в Афганистан несколько тысяч военных и гражданских специалистов. Эскалация вмешательства имела свою логику. Масштабы сопротивления казались еще не столь значительными, чтобы Советский Союз был вынужден начать отступление. Однако и это не являлось главным фактором. Изменение оценок и предложений членов Политбюро определялось в первую очередь теми крупными изменениями в международной обстановке, которые произошли как раз летом и осенью 1979 года. В отличие от декабря 1978 года или января — марта 1979-го Андропову, Устинову и Громыко приходилось учитывать в декабре 1979 года по крайней мере пять новых факторов.

Первый из этих факторов — иранский. Еще 1 февраля 1979 года в Иран вернулся встреченный сотнями тысяч приверженцев имам Рухолла Мусави Хомейни. Мужчины скандировали «Аллах велик! Шах ушел, имам пришел». Громадная процессия двигалась от аэропорта к кладбищу мучеников Бехеште-Захра. Женщины в чадрах пели. На всем пути к кладбищу, где Хомейни произнес первую по прибытии в страну речь, его приветствовали толпы иранцев, которых сдерживали 50 тысяч добровольцев, отобранных духовенством. В последние столетия нигде в мире не было еще столь стремительной и ошеломляющей победы религиозного лидера над мощной светской деспотией. Уже в ночь на 10 февраля в Тегеране началось вооруженное восстание, которое на следующий день охватило все население города. Повстанцы захватили управления полиции, тюрьмы, здание меджлиса, радио и телевидение, шахские дворцы. Даже Хомейни не ожидал столь стремительного развития событий. Армия была вынуждена капитулировать. Шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви, который еще недавно пышными торжествами отметил 2500-летие иранской монархии, а в 1970-е годы проводил политику «белой революции», призывая сограждан «совершить прыжок через столетия», «из средневековья в ядерный век», «к великой цивилизации», бежал из страны. 1 апреля 1979 года Иран был провозглашен Исламской Республикой. В октябре 1979 года по стране прошла новая волна народных выступлений, главным образом молодежи. 4 ноября организация мусульманских студентов захватила американское посольство, объявив его сотрудников заложниками — до выдачи Ирану бывшего шаха. Хомейни одобрил действия своих последователей, назвав их «второй революцией, еще более крупной, чем первая». Воодушевленные победой, новые руководители Ирана призывали распространить исламскую революцию на весь мусульманский мир, что вызвало беспокойство не только у арабских и турецких лидеров.

Советские лидеры не только с вниманием, но и с тревогой наблюдали за неожиданными событиями в соседнем Иране. Воинствующий исламский фундаментализм представлял угрозу не только для Соединенных Штатов, но и для советских интересов на Ближнем и Среднем Востоке и в Центральной Азии. События в Иране оказали заметное и быстрое влияние на афганских мусульман. Даже проведенные наспех анализы и прогнозы показывали, что возможная победа мусульманских радикалов в Афганистане нарушит стабильность в советских республиках Закавказья и в Средней Азии, а также на Северном Кавказе и в Казахстане. События, которые происходили в Афганистане в 90-е годы, недавние победы талибов, установивших контроль почти над всей территорией страны, а также режим жесткой исламской ортодоксии доказывают, что опасения советских руководителей в 1979 году были не беспочвенными.

Второй фактор — это, бесспорно, американский. В Афганистане возросло в 1979 году не только влияние Исламской Республики Иран, но и Соединенных Штатов. Америка опасалась как усиления в Афганистане советских позиций, так и позиций Ирана. Она опасалась утраты своего влияния в Пакистане. Результатом этой сложной борьбы интересов стала массированная поддержка американскими спецслужбами афганских моджахедов. При американской помощи в Пакистане создавалась не только система лагерей для беженцев из Афганистана, но и система военных баз, военно-учебных лагерей и складов оружия. В сознании советских лидеров возникали пугающие картины американских ракет, нацеленных на Советский Союз с территории Афганистана. Хотя для афганского народа было неприемлемо любое иностранное господство, страх перед американским проникновением в Афганистан был в Кремле слишком велик.

Третий фактор — это фактор Китая, в котором еще не изжил себя агрессивный маоизм. Слабые признаки улучшения отношений между Советским Союзом* и КНР, которые отмечались наблюдателями после смерти Мао Цзэдуна, сменились в 1979 году неожиданным ожесточением и вооруженными конфликтами в Юго-Восточной Азии и на советско-китайской границе. Еще в январе 1979 года вьетнамская армия вошла на территорию Камбоджи, чтобы положить конец кровавому режиму Пол Пота и «красных кхмеров». Китай ответил на это «карательной экспедицией»: в северные провинции Вьетнама вторглась 550-тысячная китайская армия. Эта военная акция кончилась полным провалом; вьетнамская армия являлась в конце 1970-х годов самой сильной, опытной и хорошо вооруженной в Азии. Китайская армия была остановлена, окружена, но не уничтожена, а «выдавлена» за пределы Вьетнама. Однако Китай начал перегруппировку своих военных подразделений на границе Вьетнама, сюда перебрасывались новые дивизии, доставлялись танки, артиллерия, мотомеханизированные войска. Здесь начали строиться новые и ремонтироваться старые дороги. В этих условиях Советский Союз не мог не оказать поддержки своему союзнику. Весной и летом 1979 года советские войска на Дальнем Востоке и в Сибири были приведены в состояние боевой готовности. Сотни советских танков и бронемашин подошли к китайской границе всего на 200–300 метров, а самолеты неоднократно пересекали границу. По сообщениям западной печати, с советской стороны несколько раз открывался огонь по незаселенным местам на китайской территории. Было очевидно, что вражда между Советским Союзом и Китаем не отвечает глубоким и долговременным интересам обеих стран. Однако понимание этого пришло к руководителям КНР и СССР позднее.

Четвертый фактор — германский. Именно в 1979 году резко обострились отношения между НАТО и Варшавским блоком социалистических государств. ФРГ и Соединенные Штаты приняли, казалось бы, окончательное решение о размещении в Западной Германии американских ракет средней дальности «Першинг». Эти ракеты могли наносить ядерные удары по большей части европейской территории Советского Союза, включая Москву. У Советского Союза аналогичного оружия близ американских границ не имелось. Для Громыко, Устинова и Андропова такая ситуация казалась недопустимой. По логике «холодной войны», ослабление позиций той или иной сверхдержавы в одном регионе можно и нужно было компенсировать усилением позиций другой сверхдержавы в другом регионе.

Пятый и, может быть, самый важный для того времени фактор состоял в неожиданном и быстром военно-стратегическом сближении между КНР и США, сближении, явно направленном против СССР. Соединенные Штаты и Китай лишь с 1 января 1979 года установили между собой дипломатические отношения и только с 1 марта этого года обменялись послами. Однако дальнейшие события с большим трудом поддавались рациональному объяснению. Америка согласилась не только прервать дипломатические отношения с Тайванем, но и денонсировать американо-тайваньский договор о взаимной обороне, вывести с Тайваня американские войска и демонтировать здесь военные базы. Семидневный визит китайского лидера Дэн Сяопина в США сопровождался громкими призывами к Америке «не доверять Советскому Союзу», не идти по пути «ложной разрядки», принять «эффективные и жесткие меры» для противодействия «гегемонизму».