Искупление Атлантиды - Алисия Дэй

— О, Боже, о, Боже, о, Боже, — стал заикаться Литтон, понимая, что ему конец.

Девон сразу же сорвал цепи с Дейдре и теперь стоял, баюкая ее в своих объятиях. Он через всю комнату посмотрел в глаза ученому.

— Вы пришли сюда, чтобы доложить, доктор Литтон. Так что, выкладывайте.

Тот поморгал, боясь ответить. Боясь дышать. Он также опасался, что описается. Ученый застыл на месте и молчал.

Тут перед носом Литтона появилось лицо Смита, который наклонился, схватил ученого за лодыжку и вытащил из убежища под столом.

— Я сказал, давай выкладывай, — повторил Девон, и по голосу вампира Литтон понял, что тот больше повторять не будет.

Ученый неуклюже поднялся, мысленно проклиная всех вампиров и себя самого за то, что связался с ними.

— Бреннан теперь наш, сэр. Он долго не поддавался, и Смитти считает, что он не человек, а некое существо, но судя по снимкам, Бреннан — человек. В общем три дня применения прибора на максимальной мощности сработало. Он сейчас достаточно послушен и подпишет всё, что мы хотим. Мы уже можем начать переводить его деньги на счета нашего учреждения.

Девон кивнул:

— Хорошо, только не причиняйте ему вреда. Больше не нужно его подвергать воздействию машины, пока я с ним не встречусь. Мы могли бы сделать его лицом наших исследований, вместе с вами, разумеется. Но если Бреннан превратится в пускающего слюни идиота, наши планы полетят в тартарары.

Литтон кивал, мотал головой, чуть ли не кланяясь, лишь бы выбраться отсюда живым.

— Мистер Смит, прошу вас, проследите, чтобы доктор Литтон добрался до своей лаборатории в целости и сохранности. — Девон немного подвинул Дейдре, но не стал опускать ее. — Я боюсь, что какой-нибудь голодный вампир может… задержать нашего ученого.

Смит рассмеялся:

— А откуда вам знать, что я не стану его задерживать?

Литтон, и так уже ненавидящий Девона, не обрадовался, когда увидел улыбку вампира.

— Все в свое время, мистер Смит. Те, кто на моей стороне, получат все.

Смит окинул холодным и оценивающим взглядом помещение, а затем посмотрел на голову Джонса, лежащую на полу и постепенно обращающуюся в мерзкую слизь. Литтон почувствовал, как у него всё внутри переворачивается.

— Мне нравится ставить на лошадку, которая выиграет, — пояснил Смит.

— А разве не все так делают? — ответил Девон. — А теперь идите.

Они ушли.

Национальный Парк Йеллоустоуна, Штаб-квартира

Аларик материализовался из тумана в тени дерева, скрытый от восхода солнца. Он хотел, нет, нуждался в минуте покоя, прежде чем они увидят его. Минута, чтобы подготовиться к новой встрече с ней.

Квинн.

После стольких долгих лет целибата, в течение которых Аларик жертвовал своими потребностями ради своего народа, Кили, женщина-археолог и чтец предметов, обнаружила горькую правду. Посейдон никогда не приказывал соблюдать целибат своим жрецам. Даже Верховным Жрецам, от которых требовалось намного больше.

Группа старейшин, в отчаянной попытке спасти Атлантиду от разрушения, призвала жрецов к целомудрию. Это все, что они знали до настоящего момента. «Как» и «почему» осталось загадкой. Зато известно «когда»: приблизительно восемь тысяч лет назад. Нерей был Верховным Жрецом, а Зелия — его женой.

Жена.

У Аларика перехватило дыхание. Он сразу подумал о реакции Квинн на это слово и не мог сдержать улыбку, расползающуюся по лицу. Лидер повстанцев, да. Воительница, конечно. Блестящий стратег, без вопросов.

Но жена?

Слегка зашуршали листья, и Аларик напрягся, зная, что зачарованные оборотни бродят в лесу. Он собрался с силами и приготовился. Однако, вовсе не зачарованный волк-оборотень выскочил из-за деревьев и приземлился перед ним с легкостью, несмотря на огромные размеры. Это был Джек.

Ухмылка блеснула в раскосых глазах тигра, и он издал глубокий, урчащий звук, который глупец, возможно, ошибочно принял бы за мурлыканье. И потерял бы руку вскоре после этого.

Аларик склонил голову.

— Джек. Всегда… занятно видеть тебя.

Тигр оскалил зубы, на что Аларик повел бровью.

— Теперь, ребята, играйте по правилам, — сказала Квинн, появляясь из леса с противоположной от Джека стороны. Аларик повернулся, чтобы посмотреть на нее, и остальной мир исчез.

— Здравствуй, Квинн. Эта игра длится уже слишком долго, — он гордился, что сохранил спокойный тон. Гордился еще больше тем, что не схватил и не похитил ее, унеся туда, где никто и никогда не нашел их.

В место, где никто ничего от них не потребует. Где нет обязанностей.

Место, существующее только в фантазиях.

— Привет, Аларик, — сказала она, и хриплый звук ее голоса откликнулся в каждом нервном окончании его тела. Энергия жреца вспыхнула горячо и ярко. Он хотел вызвать водопад, грозу, цунами и положить это все к ее ногам.

Джек зарычал и наотмашь ударил лапой по молодому деревцу, содрав большую часть коры.

— Я не думаю, что Лукас это оценит, — нахмурилась Квинн. — Джек, пожалуйста, подожди нас в штаб-квартире.

Джек снова зарычал. Квинн смерила его тяжелым взглядом, стальную твердость которого испытать на себе решался не каждый. Неудивительно, что ее считали хорошим лидером. Мужчины и женщины были готовы умереть за нее.

Умирали за нее.

Она хранила их всех в душе.

Тигр повернулся с такой силой, что его хвост со свистом хлестнул Аларика по ногам, а затем не спеша направился к гигантскому бревенчатому дому — штаб-квартире Лукаса. Пересекая поляну между деревьями и домом, Джек плавно поменял форму в одном большом прыжке. За несколько секунд вместо тигра появился полностью одетый человек.

— А он мастер превращений, — заметил Аларик, услышав бессмысленную глупость своих слов, едва произнес их.

Она лишь кивнула.

— Ты ему не нравишься, — сказала она резко. Квинн расправлялась с большинством затруднений с присущей ей прямотой.

— Джек думает, что я сохну по тебе, и хочет меня себе в пару.

Аларик замер в смертельном безмолвии.

— А что думаешь ты? — выдохнул он, когда смог говорить.

— В одном Джек прав, а в другом — ошибается, — Квинн пожала плечами. — Я сохну по тебе, но я ему не пара. Человеческая часть его души заботится обо мне, но кошачья — равнодушна. Джек хороший друг, но этого, определенно, не достаточно для серьезных отношений. Женщину, предназначенную ему в пару, должны желать обе половины его души, только тогда их ждет истинное счастье.

— Ты веришь в это? — спросил он. — Истинное счастье?