Перстень Григория Распутина - Юлия Алейникова

Не тут-то было. В кабинет Филатова они ввалились, сцепившись в плотный комок, продолжая убеждать друг друга в необходимости уступить очередь.

– Эй, вы, двое из ларца! – грозным окриком привел их в чувство капитан. – Ну-ка встали по стойке «смирно»! В чем дело? В каком виде являетесь в кабинет начальства?

– Артем Денисович! Это по делу Ситникова! Я такой факт нарыл! Я знаю, кто Ситникова грохнул, у меня доказательства есть! – оставляя в покое Макарова, возбужденно докладывал Саня. Но Никита тоже не отставал и орал с ним на перекрик.

– Артем Денисович! Я дело Ситникова раскрыл! Тут такое всплыло! Надо ехать убийцу брать!

– Так, – хлопнул ладонью по столу капитан. – Замолчали оба. Докладывать будете по старшинству. Петухов. Слушаю.

Вот за что Саня любил свое начальство, так это за справедливость!

Саня довольно взглянул на скисшего Никиту и, набрав в грудь воздуху, вывалил самую суть:

– Артем Денисович, я нашел убийцу! И перстень Ситникова тоже! Надо срочно брать Григорьева!

– Откуда ты про Григорьева знаешь? – забыв о приказе, вцепился в Саню Никита так, словно тот у него идею украл. – Я же первый его раскопал!

– Ты – Григорьева? Да как бы ты смог? Да без Алисы бы ничего не вышло! – с не меньшим подозрением обратился к нему Саня.

– Так, лейтенанты, а ну-ка цыц! – снова рявкнул на них капитан, на этот раз громче и строже. – Петухов, кто такой Григорьев? Коротко, ясно, по делу.

– Есть! Значит, так. Григорьев Сергей Борисович, бывший актер, пенсионер, сильно пьющий, проживает на проспекте Мориса Тереза, вчера днем подарил внучке перстень, который некогда принадлежал его отцу, но потом вроде как куда-то пропал, а тут вдруг снова объявился. Перстень этот я опознал, принадлежал покойному Ситникову. А внешность Григорьева точно совпадает с фотороботом, составленным соседкой Ситникова. Я проверил, – торопливо докладывал Саня. – Перстень этот считался в семье вроде талисмана. Все.

– Та-ак, – многозначительно проговорил капитан. – Макаров.

– Вот, – доставая из кармана порядком уже помятую «Историю уголовного розыска», проговорил Никита. – Я эту книжицу купил, когда в Тихвин ездил. Но прочел только вчера, – счел возможным передернуть факты Никита. – В тридцать шестом году на Четвертой Красноармейской в собственной квартире был убит врач Алексей Иванович Платонов. Обратите внимание на номер дома и квартиры! – многозначительно посоветовал Никита, кладя перед капитаном раскрытую на нужной странице книгу. – Врач был убит в своем кабинете, ему перерезали горло, из вещей пропал только перстень. Убийцу нашли, но с годами выяснилось, что не того. Далее, дело шестьдесят пятого года! Убит профессор Григорьев! В собственной квартире, в кабинете, горло перерезано! Пропал перстень. Вот фото. Убийцу не нашли! Две тысячи восемнадцатый год, убит Ситников! В той же квартире! В том же кабинете, пропал тот же перстень! Артем Денисович, я был в паспортном столе и в доме на Красноармейской! Я опросил свидетелей, встал сегодня ни свет ни заря, но все успел! – горячась, хвастался Никита. – Я все выяснил! Ситников – это внук того самого Платонова, что из тридцать шестого! Понимаете? А первого Платонова убил Григорьев! Тот, которого потом тоже убили, но убийцу не нашли! А о том, что Ситников внук Платонова, по документам не определить, потому что он на фамилии матери записан. А дело об убийстве Григорьева вел лейтенант Горлов Валентин Семенович! Я его узнал, он жив, в День милиции у нас выступал! Я через дежурного нашел его телефон! Григорьева надо брать! – возбужденно воскликнул Никита.

– Так, – в очередной раз проговорил капитан. – Сели оба.

Лейтенанты торопливо сели. Дело принимало прямо-таки небывалый оборот.

– Давайте еще раз все обсудим. Петухов, читай вслух отчет об обоих делах. – И он сунул в руки Сане книжку. Саня был не большой любитель читать вслух, но деваться было некуда. Да и интересно.

Дела были изложены четко, ясно, профессионально. Авторами книги были бывшие оперативники.

– Так, – по окончании чтения произнес капитан Филатов. – Значит, с Горловым ты созванивался? – обратился он к Никите.

– Да, он вообще обещал сегодня подъехать. Он в возрасте уже, конечно, но вроде соображает, дело сразу вспомнил.

– Хорошо. Значит, у Макарова мотивы, у тебя, Петухов, доказательства, – улыбаясь скупой улыбкой, заключил капитан Филатов. – Молодцы. С исторической частью, с мотивами, так сказать, мы еще успеем поработать, а вот сведения Петухова, это факты дня сегодняшнего. Так что, пока суд да дело, Григорьева надо брать. Сколько ему лет-то, Григорьеву этому?

– Семьдесят пять вроде. Старый уже, – пояснил Саня, радуясь, что его сведения все же оказались важнее, чем Никитина историческая часть.

– Ладно, поезжайте оба, и внучку эту тоже вместе с перстнем сюда давай, – велел он Сане.

– Она сама приедет в двенадцать, я ей так велел, она, правда, не знает зачем, – чуть краснея, пояснил Саня. Алиса думала, что они поедут выкуривать из квартиры ее бывшего сожителя.

– Ладно. Везите Григорьева.

Сергей Борисович Григорьев был стар, высок, худ, имел нездоровый цвет лица, следствие обильных возлияний, и запущенный, неряшливый вид. Причина та же. Седая косматая щетина покрывала его впалые щеки, нос цветом и формой напоминал пожухлую сливу, и все же его облик еще сохранил следы былой мужской привлекательности, но изгиб губ был капризен, как у женщины, а в глаза въелась многолетняя глухая обида на весь белый свет.

– Сергей Борисович, добрый день, присаживайтесь, – ласково приветствовал его капитан Филатов. – Вы знаете, почему вас привезли сюда?

– Ваши сказали, из-за убийства какого-то Ситникова. Я его знать не знаю. Я пенсионер, мне уже семьдесят четыре года, мне надо думать, как не крякнуть раньше времени, какой из меня убийца? – ворчливо и вполне достоверно доложил Григорьев.

Но капитан хорошо помнил, что Григорьев профессиональный актер, хоть и не вполне удачливый, что всю жизнь он прослужил в петербургских театрах и даже сыграл несколько небольших ролей в кино, хотя это и было в далекие семидесятые.

– В таком случае просто объясните нам, откуда у вас взялся золотой перстень с синим камнем, который вы вчера подарили своей внучке Алисе Меркушевой?

– Перстень? Нашел возле помойки, когда дочка позавчера послала мусор выносить. Гляжу, поблескивает что-то в траве, я и поднял. Мне ни к чему, вот Алиске и подарил, – пожал плечами Сергей Борисович.

– А ей вы сказали, что это перстень вашего отца.

– Ну не говорить же, что на помойке нашел? – все так же ворчливо пожал плечами Григорьев.

Да, если бы не книга, случайно попавшая в руки Никиты Макарова, доказать связь Григорьева с убийством им было бы сложно. Даже тот факт, что соседка Ситникова видела Григорьева идущим по Четвертой Красноармейской, ничего бы им не дал. К тому же сам Ситников сказал соседке, что ошибся. Но книга была, а там было фото и этот самый перстень. А потому капитан достал из ящика стола книгу и раскрыл ее на заранее заложенной странице.