Будущее. Высшая мера наказания: выжить невозможно - Раиса Борисовна Николаева

рот исказила отвратительная ухмылка. Он с трудом поднялся и не сказав ни слова попытался ее схватить. Тамми закричала, отталкивая его изо всех сил. Ее спасло то, что он был медлителен и неповоротлив. Она смогла вывернуться из его хватки и выскочила за дверь. Она бежала назад в дом тети, в эту секунду осознав, что никто на свете ее не защитит, она не нужна никому, потому что все то время, пока она вырывалась из рук мужчины, ее мама (а Тамми не сомневалась, что это была она), даже не посмотрела в ее сторону. Тамми вернулась к тете, больше ей некуда было идти, но в этом доме она хотя бы была в безопасности.

Тамми вычеркнула мать из своей жизни. Если раньше в самые плохие моменты жизни она мечтала как найдет ее, как мама обрадуется ей, как защитит ее, и они станут жить вместе, то теперь ее мечты изменились. Она мечтала о том как вырастет, как начнет работать и будет жить так как она захочет.

— Я все свое состояние переписал на тебя на всякий случай, — неожиданно сказал Трэгг. — Деньги можешь хоть сжечь, но в моем сейфе лежит зеленая папка. Вот она для меня самое ценное, что только есть. Там мои наработки, там все, что я хотел сделать, все к чему я стремился и для чего старался вырваться и стать независимым ни от кого. Разумеется, ты можешь все уничтожить, чтобы отомстить мне, но если ты найдёшь людей, которые смогут реализовать мои идеи, думаю на Земле станет жить чуточку лучше.

— И зачем ты оставил мне свое состояние, если собираешься убить меня? — удивилась Тамми.

— Я не собираюсь тебя убивать, — тихо сказал Трэгг. — Уже не собираюсь, — он голосом выделили слово «уже».

— И когда же ты передумал? — всерьез заинтересовалась Тамми вывертами сознания этого человека.

— Я такой человек, — тихо начал Трэгг, — что всегда при планировании чего бы то ни было рассматриваю несколько вариантов. Поэтому, отправляясь сюда, продумывая запасные планы, я в том числе обдумал и тот, в котором ты не умрешь, а вернешься назад, в этом случае и будет задействовано мое завещание, оставленное у доверенного человека. Как ты, наверное догадалась, мое возвращение в этом случае не предусмотрено.

— Ты не собираешься возвращаться? — поразилась Тамми. — Ты решил остаться здесь?!

— Не то чтобы я решил… — как-то неопределенно ответил Трэгг, — просто обстоятельства складываются именно так.

— Но зачем ты меня тогда связал? — искренне удивилась Тамми.

— Чтобы поговорить, — спокойно ответил Трэгг. — Видишь ли у меня нет никакого желания бегать за тобой по всему острову, в спину выкрикивая то, что мне надо было тебе сказать.

— Тогда развяжи меня, — немного неуверенно попросила Тамми, совершенно не надеясь, что Трэгг исполнит ее просьбу.

— А ты пообещай мне не убегать…

— А ты что еще не все мне сказал, что собирался? — несколько язвительно поинтересовалась Тамми, которой грядущая свобода вернула смелость и храбрость.

— Тамми, ты мне очень нравишься. Нравишься, как человек. Таких хороших людей я никогда не встречал в своей жизни…

— И поэтому ты решил от этого хорошего человека избавиться, чтобы никто не нарушал ту картину мира, что сложилась в твоем воображении, — едко перебила его Тамми. Однако Трэгг только засмеялся.

— А еще ты веселая, неунывающая и несдающаяся, — последнее слово он сказал так, что Тамми поняла, что это комплимент, очень сдержанный, но совершенно справедливый. Против воли ей стало очень приятно, но она быстро одернула себя, приводя в чувство. Послышался шорох, она почувствовала, как Трэгг приподнял ее руки, через секунду они стали свободны, потом он разрезал ленту и на ногах. Тамми отодрала остатки скотча с кистей и щиколоток, посмотрела в сторону Трэгга, но увидела лишь черноту и какой-то неясный силуэт.

— Ты говоришь, что мою кандидатуру, в качестве твоей подружки, боссы одобрили, очевидно, я понравилась и им? — снова вернулась Тамми к интересующему ее вопросу.

— По-другому и быть не могло, — в темноте усмехнулся Трэгг, — я выбирал тебя очень тщательно, — услышав это, Тамми в гневе оскалила зубы, так ей стало противно от слов мужчины, а Трэгг, как ни в чем ни бывало продолжал. — Это их одобрение было очень важным, чтобы вся мера ответственности за то отправленное тобою письмо, было разделено между нами поровну, — спокойно продолжал Трэгг.

— Трэгг я не предавала тебя, — стиснув зубы, сказала Тамми.

— Я знаю. Это сделал я.

— Но зачем? — поразилась Тамми.

— Твое письмо, что ты отправила своей знакомой, используя секретный канал связи, несло в себе несколько функций. Во-первых, само письмо. Во-вторых, одновременно с отправлением этого письма ушла часть секретной, очень секретной информации по разработке одного узла новейшего оружия… — услышав это Тамми ахнула, но Трэгг пренебрежительно усмехнулся. — Сейчас это оружие секретное, через месяц никакого секрета не будет. Не переживай, обороноспособность страны ты не подорвала.

— А было еще «в-третьих»? — немного успокоившись спросила Тамми.

— А вот это «в-третьих», и было для меня самым главным, — не стал отрицать Трэгг.

— И что же это было? — не смогла удержаться от любопытства Тамми.

— Интересно? — в голосе Трэгга звучала грустная улыбка. — Тогда слушай. Существовало некое видео, на котором я делаю некие по-настоящему страшные вещи в одной квартире. Поскольку я подобного сделать не мог даже под гипнозом, даже под действием наркотиков, поскольку происходящее на том видео мне глубоко отвратительно, то для меня было ясно — что это монтаж очень качественный, практически идеальный — но тем не менее монтаж. Те, кто показали мне это видео, сообщили где я могу его найти, чтобы еще раз посмотреть на него и убедится, что это не подделка. Знаешь, — снова усмехнулся Трэгг, — это было, словно кусочек сыра перед голодной мышью. Мне мучительно хотелось рассмотреть это видео во всех подробностях, пытаясь выявить нестыковки. Но я не стал этого делать. Понимаешь, если бы они увидели, что я смотрю это видео — они бы поняли, что я не сдался и ищу возможность и способы вырваться. Они бы только усилили давление, чтобы сломать меня окончательно и бесповоротно. Поэтому я сделал вид, что смирился, чтобы они хоть немного от меня отстали. Я день и ночь прокручивал в памяти эти кадры ища оплошности, что они