Смерть по расчету - Алексей Макеев

Огюст Моро, работник посольство Франции в России. Господин комиссар, что происходит, почему мне не передавают коллекцию русских монет? У нас оплачена транспортировка и охрана на времени, кто будет платить неустойка за задержку?

– Я сейчас отправлю к вам сотрудника музея, чтобы решить вопрос, – сухо ответил Гуров. Вот он, международный скандал, зреет на глазах. Ведь еще вчера он лично помогал директору упаковывать монеты для передачи в посольство.

Сыщик поспешил в кабинет директора, где две пожилые женщины суетились вокруг Костякова. Пожилой мужчина с расстегнутым воротом рубашки полулежал в рабочем кресле, лицо осунулось и отливало серым цветом. Едва Лев Иванович шагнул через порог, как Римма Алексеевна устало спросила:

– Опять пропажа? Французы так и сидят? – Не дожидаясь ответа, она потянула Гурова в коридор, где тихо зашептала: – Костяков совсем плох, Марьяна трубку не берет. Боюсь, что сейчас его лучше отправить в больницу. Я дала ему корвалол и успокоительное, но посмотрите, как он ужасно выглядит.

– А вы можете переговорить с сотрудником посольства? Если к 8 вечера не вернем коллекцию, то тогда дело придется предать огласке.

– Международной огласке, – заведующая музейной частью оглянулась на приоткрытую дверь кабинета. – Это убьет Владимира Ильича. Я проверила электронную почту музея, судя по переписке с посольством, дата передачи коллекции назначена на сегодня.

– Вы уверены? – уточнил Гуров.

– Да, западные специалисты отличаются дотошностью и железной дисциплиной в вопросах безопасности. Вчера в 15.00 они прислали письмо с подтверждением даты и времени передачи, сканы документов всех участвующих в передачи коллекции лиц. Три дня назад они прислали то же самое, а вчера подтвердили договоренность.

– А почему Костяков только сегодня поднял тревогу?

– Электронную почту проверяет Марьяна, а ее со вчерашнего обеда не было на работе. Маникюр или фитнес, как всегда.

– Римма Алексеевна, переговорите с представителями Франции, а я пока расспрошу Владимира Ильича. – Лев взглянул на стрелки часов – каждая минута была на счету.

Он решительно шагнул в кабинет и сел напротив директора.

– Владимир Ильич, я понимаю, что вы себя плохо чувствуете, но дело не терпит отлагательств. Расскажите подробно об обстоятельствах передачи вчера коллекции.

Костяков с трудом сфокусировал взгляд на Гурове:

– Вчера? Марьяна проверила документы этого молодого человека, потом я взглянул на документы. Все в спешке, конечно, вы же сами видели, что тут творилось…

– Расписку или подобный документ он вам оставил взамен коллекции?

– Конечно, вот здесь у меня все. – Костяков надел дрожащими руками очки и принялся перебирать документы на столе, где со вчерашнего вечера в кучу перемешались коробочки для монет, бумаги, кружки с кофе. – Да где же все… – Владимир Ильич беспомощно развел руками: – Богом клянусь, я лично вчера положил документы вот сюда, к себе на стол.

– Расскажите, как вчера прошел день после ухода сотрудника посольства.

– Ко мне в кабинет пришла жена, мы немного повздорили из-за того, что ей пришлось исполнять обязанности Фаины Моисеевны.

– Цаца какая, – вполголоса проворчала библиотекарь. – Шляется вечно по фитнесам, а тут посидеть попросили полчаса. – Она пошла к себе в библиотеку, напоследок сердито хлопнув дверью.

Но Костяков, казалось, не заметил этого взрыва эмоций; он попытался сесть ровно, но со стоном опустился назад в кресло, прижав руку к груди.

– Марьяша молодая, в душе ребенок, и ей хочется веселья, развлечений, а рутинная работа наводит на нее уныние.

– Что произошло после ссоры?

– Марьяна разозлилась, поехала развеяться, а потом написала, что останется на ночь у подруги.

– Это у вас в порядке вещей – чтобы жена оставалась ночевать у подруг? – уточнил Гуров.

– Да, и на мой взгляд, это нормально. У молодой женщины должны быть свои интересы, и общение с друзьями к ним относится, – ответил директор. – Иногда она остается у подруг, как вчера, и предупреждает меня об этом.

– Адрес и телефон подруги есть?

Владимир Ильич пожал плечами:

– Ох, я никогда не контролировал, с кем общается Марьяша, зачем ей муж-узурпатор?

– Есть хоть какая-то информация о подруге? Где живет, как зовут, кем работает?

Костяков беспомощно покрутил головой:

– Простите, не смогу вам помочь. Она так мило щебечет, столько имен, столько информации, но я никогда в нее не вникаю, лишь наслаждаюсь музыкой ее голоса.

– Сотрудник посольства приехал на машине, вы видели на какой?

– Да я же говорю вам, мне было не до слежки за французом. Марьяна устроила жуткий скандал, это выбило меня из колеи, так что после ее ухода я провел рабочий день в библиотеке в обществе Фаины Моисеевны. Меня, знаете ли, успокаивают ее мещанские рассуждения о жизни.

Он помолчал, затем вздохнул:

– Что вы от меня хотели? Документы я сейчас найду, куда они могли пропасть! – Костяков потянул кучу бумаг за край и уронил стакан с остатками кофе.

– Ничего не трогайте, – Гуров остановил пожилого мужчину. – Это кофе, который вчера готовила ваша жена визитеру?

Костяков смог лишь кивнуть в ответ, он с трудом приподнялся из кресла:

– Я знаю, знаю, кто мог все это подстроить!

– И кто же? – Гуров замер.

– Яковлев! Этот мелкий молодой зарвавшийся чиновник из департамента культуры! – Бледность на лице старика сменилась пятнами раздражения. – Он! Он уже полгода копает под меня, пишет докладные записки о нецелевом расходовании средств, о нарушениях в музее. Пишет доносы, лживые кляузы, чтобы сместить меня и занять мое место! Думаете, я пенсионер, старик, который прошляпил коллекцию, да?! О-о-о, а ваш Яковлев разворует музей за год, в нем не останется и кирпичика! Он продаст каждый музейный экспонат, а деньги положит себе в карман, помяните мои слова! Это же наглый, хамоватый чинуша! Без образования, без культуры, зато наглый! Прет как танк, поливая меня грязью вот уже на протяжении полугода. Я уверен, этот фокус с коллекцией его рук дело, он хочет подставить меня по-крупному, чтобы окончательно выбить почву из-под ног, отправить меня, как старый, никому не нужный экспонат в архив!

– Владимир Ильич, успокойтесь! – Гуров повысил тон, чтобы остановить поток выкриков. – Мы побеседуем и с Яковлевым. А сейчас прошу вас покинуть кабинет, мне необходимо его осмотреть. И пригласите ваших сотрудниц, чтобы они были понятыми.

Телефон оперативника разрывался от настойчивых звонков начальника. Как только Костяков удалился, полковник сразу взял мобильник:

– Сейчас с посольством сотрудница ведет переговоры. Дайте время до 8 вечера, по горячим следам будем искать молодого человека, которому вчера директор передал коллекцию.

– Как передал? Где документы на передачу монет? Что значит передал, Лев? – стал кипятиться Орлов.

– Я предполагаю, что вчера директор музея Костяков передал коллекцию ненастоящему сотруднику французского посольства, документы личности были фальшивкой. Сейчас буду искать в кабинете директора документы на передачу