Судьи и заговорщики: Из истории политических процессов на Западе - Ефим Борисович Черняк

О’Лафлин утверждал, что утром 14 апреля заходил к Буту, чтобы получить с него долг. Однако было доказано, что ирландец прибыл в Вашингтон по телеграмме Бута. Убийца, вероятно, использовал О’Лафлина для выполнения каких-то заданий, но каких именно, осталось невыясненным. Обвинение О’Лафлина в намерении в ночь с 13 на 14 апреля убить генерала Улисса Гранта осталось недоказанным.

И наконец, последний из восьми подсудимых — Эвард Спейнджлер, рабочий сцены в театре Форда. Все показания, собранные против Спейнджлера, не доказывали ничего, кроме его хороших отношений с Бутом, а тот имел много приятелей.

Итак, восемь обвиняемых — в общем-то исполнители чужих планов, а то и просто второстепенные помощники главных исполнителей.

30 июня военный трибунал вынес приговор. Все подсудимые были признаны виновными. Э. Спейнджлер был приговорен к шести годам тюрьмы, М. О’Лафлин, С. Мадд, С. Б. Арнолд — к пожизненному заключению, Л. Пейн, Д. Этцеродт, Д. Геролд и М. Саррет — к смертной казни через повешение.

7 июля 1865 г. во дворе федеральной тюрьмы была воздвигнута виселица, которую окружили войска. На эшафот втащили (в бессознательном состоянии) Мэри Саррет, стенающего Этцеродта, дрожащего, плачущего Геролда и сохранявшего угрюмое молчание Льюиса Пейна. Генерал Хартренфт зачитал приговор. Священники бормотали молитвы. Упали трапы, и четыре фигуры в черном одеянии со связанными руками и ногами, в колпаках, надвинутых на лица, задергались в предсмертных конвульсиях. Через несколько мгновений все было кончено.

Белые повязки смерти, скрывавшие лица казненных, как бы символизировали печать молчания, наложенную на уста заговорщиков, и те тайны, которые они унесли в могилу. А четверо других подсудимых были переведены в тюрьму, находившуюся на Драйтортугасе — выжженном солнцем островке в 100 милях от побережья Флориды. Форт Джефферсона, куда поместили заключенных, окружал широкий ров, заполненный водой; во рву находился десяток рьяных стражей — акул, знакомых со вкусом человеческого мяса.

Почему был изменен первоначальный приказ президента Джонсона держать всех четырех арестантов в тюрьме города Олбени? Может быть, из соображений безопасности? Заключенные имели множество сочувствующих и на Юге, и на Севере, а из форта Джефферсона бежать еще не удавалось никому. Но возможно и другое — стремление сделать так, чтобы осужденные ничего не смогли передать на волю.

Принимая эту последнюю гипотезу (а ее высказывали не раз различные американские авторы), надо иметь в виду, что, кроме М. О’Лафлина, умершего от желтой лихорадки на острове, остальные трое были помилованы Джонсоном в феврале 1869 г., за месяц до окончания срока его президентства, и выпущены на свободу. Никто Из них не сделал никаких разоблачений. Перед смертью Спейнджлер (в 1879 г.) и Мадд (в 1882 г.) оставили сделанные ими под присягой заявления о своей невиновности. Надо принять также во внимание, что всех их еще до суда неоднократно допрашивали разные лица, которые таким образом должны были быть участниками «заговора молчания».

Итак, правосудие свершилось, страна могла быть спокойна: чудовищное преступление не осталось без наказания. И все же какое-то смутное, тревожное чувство неудовлетворенности тем, что кара настигла лишь рядовых исполнителей заговора и что главные виновники остались на свободе, владело многими современниками. Сначала это отражали записи в дневниках, намеки в частной переписке. Вскоре сомнения прорвались на страницы печати, зазвучали с трибуны конгресса. Эти подозрения разделяет и часть новейших американских историков гражданской войны. На эту тему пишутся исторические исследования, ставятся телевизионные фильмы, сочиняются романы. Первый вопрос, который задают: почему власти не пытались вскрыть тайные пружины заговора — о них мог сообщить Джон Саррет, наряду с Бутом являвшийся центральной фигурой среди заговорщиков? Было объявлено о награде в 25 тыс. долл, тому, кто захватит Саррета. А он тем временем без труда перешел границу Канады (детективы, которым было дано задание преследовать его, по какой-то странной ошибке имели приметы Этцеродта). Начальник вашингтонской полиции А. Ч. Ричардс послал в Канаду своих агентов, в том числе человека, знавшего в лицо Саррета, но неожиданно получил за эту инициативу выговор от военного министерства. Это не помешало потом министерству утверждать, что погоня за Сарретом производилась по приказу военного министра Э. Стентона[380]. Вряд ли можно сомневаться, что в силу каких-то причин Стентон сознательно смотрел сквозь пальцы на побег Саррета. 24 ноября военный министр Стентон издал приказ № 164, в котором было взято назад обещание награды в 25 тыс. долл, за поимку Саррета.

Тем временем Саррету удалось из Канады бежать в Англию, потом в Италию, а оттуда — в Египет, где он был арестован по настоянию генерального консула США. В начале января 1867 г. американский военный корабль доставил преступника в Соединенные Штаты. Здесь в течение пяти месяцев он готовился к своей защите. Осенью 1867 г. Саррета отпустили под залог в 25 тыс. долл. При возобновлении процесса выяснилось, что по закону обвинительный акт должен предъявляться не позднее чем через два года после совершения преступления, инкриминируемого подсудимому. Исключение делалось лишь в том случае, когда в самом обвинительном акте отмечалось, что он не мог быть предъявлен ранее, поскольку преступник «скрывался от правосудия». Подобной оговорки в обвинительном заключении по делу Саррета не было сделано. Защита немедленно воспользовалась этой непонятной оплошностью, которая могла быть и умышленной. Процесс был прекращен, Саррет выпущен на свободу. Он прожил долгую жизнь, скончавшись в 1916 г. Все это время Саррет упорно молчал, не выдав ни одной из известных ему тайн, даже тогда, когда ему как будто уже давно нечего было опасаться мести со стороны кого-либо из бывших заговорщиков. Если бы Стентон действительно боялся показаний Саррета, он скорее попытался бы избавиться от неудобного свидетеля. У Стентона, возможно, имелись основания опасаться, что на процессе Саррета вскроются не какие-то важные тайны, а просто подлоги, к которым прибегали во время процесса над заговорщиками, или что снова всплывет недостаточность улик против матери Джона Саррета, которую враги правительства сразу поспешили объявить невинной жертвой «юридического убийства».

…Охранять ложу президента в роковой вечер 14 апреля 1865 г. было поручено полицейскому Джону Паркеру. Настойчивые поиски историков в архивах позволили восстановить его «послужной список». Находясь на службе с 1861 г., Паркер успел заработать бесчисленное количество выговоров за различные нарушения дисциплины, бездельничание, пьянство, за дебош в публичном доме. Когда в ложу проник убийца, Паркер отлучился, чтобы опрокинуть рюмку-другую в компании лакея и кучера президента. Паркера отдали под суд, но сохранившиеся документы архива вашингтонской полиции не указывают, был ли он в действительности судим.

Правда, можно найти одно объяснение поведению властей. Паркер был откомандирован в охрану Белого дома (в связи с этим он был даже освобожден от службы в армии) по просьбе