Колдун и кристалл - Стивен Кинг

– Я вам скажу, что мы с этим сделаем: мы обо всем забудем.

Он ожидал ликования и уже приготовился удержать эмоции вприемлемых рамках. Когда же никто не произнес ни слова, даже не шевельнулся, наего лице отразилась растерянность. Однако от него требовалось разрешитьконфликт, а ночь грозила смениться новым днем. Шериф расправил плечи и ринулсяв атаку:

– Я не могу провести следующие три или четыре месяца вожидании, что кто-то кого-то убьет.

Нет! И не хочу оказаться в таком положении, что из-за вашейглупой ссоры все шишки посыплются на меня.

Я взываю к вашему здравому смыслу, парни, когда говорю, чтово время вашего пребывания здесь могу быть и вашим другом, и вашим врагом… нобудет неправильно, если я не скажу, что взываю также и к вашему благородству,которого, я уверен, у вас с избытком.

Шериф попытался говорить высокопарно, но, по мнению Роланда,в этом не преуспел. Теперь Эвери сосредоточился на Джонасе.

– Сэй, я не могу поверить, что вы и дальше будете жить наножах с этими тремя молодыми людьми, присланными Альянсом… Альянсом, которыйдля нас уже пятьдесят поколений молоко матери и защита отца. Не можете же выпроявить такое неуважение, не так ли?

Джонас покачал головой, сухо улыбнувшись. Эвери кивнул, какбы говоря, что движутся они в правильном направлении.

– У каждого из вас есть важные дела, и вы не хотите, чтобыэто недоразумение помешало их выполнению, не так ли?

На этот раз кивнули все.

– Вот я и хочу, чтобы вы встали, повернулись лицом друг кдругу, пожали руки и извинились. Если вы этого не сделаете, лучше вам всем дорассвета уехать из города на запад.

Он поднял кружку и отхлебнул варева. Роланд увидел, что рукаЭвери подрагивает, но нисколько не удивился. Шериф, конечно, блефовал. Онпонял, что Джонас, Рейнолдс и Дипейп ему не по зубам, как только увидел синиегробы на их руках. А после этой ночи он испытывал те же чувства и в отношенииДиаборна, Стокуорта и Хита. Он мог лишь надеяться, что его предложениесоответствует интересам обеих сторон. Роланд рассудил, что так оно и есть.Вероятно, к такому же выводу пришел и Джонас, поднявшийся со скамьиодновременно с Роландом.

Эвери чуть подался назад, словно ожидая, что Джонассхватится за револьвер, а Диаборн – за нож, тот самый, что упирался в спинуДжонаса, когда запыхавшийся Эвери добрался до салуна.

Но ни револьвера, ни ножа не появилось. Джонас повернулся кРоланду и протянул руку.

– Он прав, юноша. – Голос Джонаса, как обычно, дрожал.

– Да.

– Вы подадите руку старику и согласитесь начать все сначала?

– Да. – Роланд протянул руку. Джонас ее пожал.

– Приношу свои извинения.

– Приношу свои извинения, мистер Джонас. – И Роланд похлопаллевой рукой по шее, как требовал обычай при обращении к старшему.

Когда они сели, поднялись Ален и Рейнолдс, церемонияповторилась. Последними встали Катберт и Дипейп. Роланд почти не сомневался,что вот тут дурашливость Катберта вновь проявится, выскочит, как джинн избутылки, этот идиот просто не мог себя контролировать, хотя и понимал, что вэту ночь не стоит выставлять Дипейпана посмешище.

– Приношу свои извинения. – Берту все-таки удалось изгнатьсмех из голоса.

– Приношу свои, – пробубнил Дипейп, протягивая запачканнуюкровью руку. Роланду на миг привиделось, что сейчас Берт изо всей силы сожметее, чтобы рыжеволосый завопил, как сова на горячей плите, но рукопожатие Бертаоказалось таким же сдержанным, как и голос.

Эвери все сидел на сцене, свесив короткие ножки, наблюдаядемонстративное дружелюбие. Улыбался даже помощник шерифа Дейв.

– А теперь я хотел бы пожать вам всем руки, чтобы более васне задерживать. Час поздний, а завтра у меня, как обычно, долгий день. Так чтобез сна мне никак не обойтись. – Он хохотнул, опять немного растерялся,поскольку никто его не поддержал. Но слез со сцены и начал пожимать всем руки сэнтузиазмом священника, которому наконец-то удалось обвенчать упрямую парочку,долго тянувшую с решительным шагом.

Когда они вышли на улицу, луна уже зашла, а над горизонтомза Чистым морем начало светлеть небо.

– Может, мы еще встретимся, сэй, – нарушил тишину Джонас.

– Может, и встретимся, – ответил Роланд, запрыгивая в седло.

Большие охотники за гробами обосновались в сторожке в миле кюгу от Дома-на-Набережной, в пяти милях от города.

На полпути к сторожке Джонас остановил лошадь в том месте,где от дороги берег круто скатывался к морю.

– Спешивайся. – Смотрел он на Дипейпа.

– Джонас… Джонас, я…

– Спешивайся.

Нервно кусая губы, Дипейп подчинился.

– Сними очки.

– Джонас, зачем? Я…

– Если хочешь, чтобы они разбились, оставь. Мне без разницы.

Еще сильнее прикусив губу, Дипейп снял очки в золотойоправе. Едва они оказались у него в руке, Джонас врезал ему по лицу. Дипейпвскрикнул и покатился к откосу. Лошадь Джонаса прыгнула вперед, буквально впоследний момент Джонас успел ухватить его за рубашку и дернул на себя. Онтяжело дышал, на него пахнуло сосновой смолой и потом Дипейпа.

– Мне следовало сбросить тебя с откоса, – прорычал он. –Знаешь, сколько ты причинил вреда?

– Я… Джонас, я не… думал немного поразвлечься… кто знал, чтоони…

Хватка Джонаса медленно ослабла. Последние слова попали вцель. Действительно, кто знал… А если бы не эта стычка, они бы так ничего и незнали. Если посмотреть с этой стороны, Дипейп оказал им услугу. Дьявол,которого знаешь в лицо, лучше затаившегося дьявола. Однако пойдут разговоры,люди начнут смеяться. Хотя это, может, и ничего. В должное время смехпрекратится.

– Джонас, извини меня.

– Заткнись, – бросил Джонас. На востоке заалел горизонт, ещенемного, и первые лучи осветят этот мир тягот и печали. – Я не собираюсьсбрасывать тебя в море, потому что тогда мне пришлось бы следом сбросить Клея,а потом последовать за вами самому. Они же хотели убить не только тебя, но инас, не так ли?

Дипейп хотел было согласиться, но подумал, что подаватьголос опасно. И предпочел промолчать.