Звезды – холодные игрушки - Сергей Лукьяненко

– И что теперь? – глупо спросил я.

– Пройдет. Надо изменить возникший у тебя ложный образповедения. Хочешь, сходим в баню? У нас еще есть время.

– Тебе решать, – согласился я.

– Тогда одевайся, зайдем к Тагу.

Может, это и регресс, но я расслабился, лишь когда Каттивышла.

Таг и впрямь чувствовал себя неважно.

– Алкогольсодержащие средства надо запретить, – бормотал он,бродя по комнате. Порядок у него был такой же, как у меня, зато вещей побольше.В основном за счет фотографий чудовищных монстров на стенах и каких-то неаппетитныхсубстанций в широких плоских сосудах. – Это отрава. Я подам предложение вМировой Совет от имени всего института…

– Подожди денек, вдруг передумаешь, – засмеялась Катти. Онасидела в кресле, веселая и беззаботная. Может быть, и впрямь уверилась, что сомной все будет в порядке? Или старается развеселить меня?

– Подожду! Но не передумаю! – энергично заявил Таг. – КогдаНикки отчитываться?

– Наставник договорился о встрече с Советом в шесть часовдня. Уйма времени. Я хочу сводить Никки в баню.

– А чего так? – удивился Таг.

– Токсины вывести. – Катти подмигнула мне, и я был рад этойделикатности. – Пойдешь?

– Пойду, – решил Таг. – Надо попросить машину…

– Я на колесах. Наставник прикрепил ко мне машину на пятьсуток, пока будет длиться первичная реабилитация Ника.

– Ага, ты теперь главная в этом процессе… Ган ничего ненашел?

– Абсолютно. Доклад корабля был полным и правильным. Онсидел до утра, ушел домой только в половине третьего. Дадим ему отоспаться?

– Дадим, – согласился Таг. Он перебрал стопку одежды инакинул поверх рубашки курточку, сплетенную из разноцветных шнуров. – Красиво?

– Очень, – одобрила Катти.

Машина была или та же, что вчера, или неотличимая от нее.Маршрут задала Катти, потом развернула переднее сиденье к нам, и мы принялисьболтать. Ни о чем в общем-то.

Про расу будущих друзей, которую я нашел в космосе, и прото, как здорово и увлекательно будет заняться ими всерьез, помочь статьДрузьями. Тага, впрочем, это не сильно волновало. Вот раса, сходная с намивнешним обликом, – это да!

– Ведь еще никогда такого не было! – азартно жестикулируя,говорил он. – Ну вот когда Маленьких делали Друзьями, до чего доходило? Создаликопир-костюмы и в них детей отправляли к Маленьким! Искусственно тормозилирост, чтобы подготовить взрослых Регрессоров… дети-то постоянно проваливались…Как долго это аукалось, Катти?

– Семнадцать поколений низкорослых, – вздохнула она. – Да итеперь… изредка… говорят…

– А с этими – только работай! Готовь сотрудников, засылай напланеты будущих-друзей и работай! Завидую регрессорам! Вот честное слово –завидую!

– Они достаточно развиты, чтобы распознать чужаков. Мы можембыть идеально похожи внешне, но различия в психике скажутся. Так что легкойработы не будет.

– Да мало ли методов? Вот, – Таг указал рукой на меня, –амнезия! Прекрасный способ, чтобы оправдать любые странности регрессора!

Наступила тишина. И сам Таг осекся, и мне нечего былосказать, и Катти отвела взгляд.

– Это хорошая гипотеза, – сказал я.

– Никки! – Таг даже соскочил со своего кресла, стукнувшисьголовой о потолок, но машину мотнуло на повороте, и он упал обратно.

– Откуда ты знаешь, что я – Никки? Может быть, егодопросили, вызнали все что можно и под видом Никки заслали меня? Чужогорегрессора! А?

Мне сейчас так плохо было, что я никого не щадил.

– Ник!

Я посмотрел в глаза Катти.

– Это невозможно по трем причинам.

– Тогда докажи мне, что я – это я. Потому что сам я в это невсегда верю!

– Твое тело – тело Никки. Мы же сверили генную карту! Обаанализа оказались правильными, отвечающими твоему генотипу!

– Тело могли скопировать, – предположил я.

– Второй довод против! Мы провели полную ментоскопию твоегомозга. Да, ты ничего не помнишь о прошлом! Но словарный запас – это именно твойзапас! Ты знаешь то, что должен знать! И чужой памяти в тебе нет! Зачемзасылать регрессора, который не знает своего задания? Это же бессмысленно! А мыобшарили весь мозг, все его уголки. Чисто!

– А третий довод? – спросил я. Прямо-таки с мстительнымжеланием навредить себе самому!

– Мы. Твои друзья, твой Наставник. Неужели мы можем непочувствовать подмену?

Я закрыл глаза. Спасибо, Катти. Спасибо за эти слова. Можетбыть, они – и есть самый главный довод. То, что меня успокоит.

– Не-дружественный регрессор должен быть такой копией Никки…морально-этической копией… что это просто невозможно.

– Спасибо, Катти… – прошептал я.

– Абсолютно бесспорные доводы, – сказал Таг. – Вот мне,специалисту по иным расам, веришь?

– Верю.

– Конечно, если брать все как абстрактную гипотезу… – Тагсладко зажмурился. – Нет, я мог бы попробовать найти возражения. Обойти вседоводы.

Тишина вернулась.

– Сделай это, Таг, – попросил я. – Попытайся понять, могу лия быть чужим регрессором. Если найдешь такую возможность – подумай, какпроверить. В этом случае меня надо немедленно изолировать от общества иразрабатывать меры противодействия.

– А вот эти твои слова, Ник, – сказала Катти, – последнеедоказательство. Может быть, ему Мировой Совет не поверит. Но я – поверю. Ты нашНикки. Умник Никки, Никки Непоседа, Никки Перестраховщик. Не бойся ничего!

– Не верь, не бойся, не проси, – сказал я. – Спасибо вам.Когда я совсем приду в себя, то мы еще посмеемся вместе. А пока не получается.

Баня была не одним зданием, а целым комплексом – круглыепавильоны, из-за непомерной высоты казавшиеся скорее башнями, сросшиеся бокамитрехгранные пирамиды, в центре – исполинское кубическое сооружение изснежно-белого камня. Пространство между зданиями так густо заросло зеленью, чтоказалось бы давно заброшенным, если бы не тропинки, ведущие в глубь комплекса.Мы оставили машину у дороги и пошли по одной из тропинок, ныряя под эстакады игалереи, связывающие здания друг с другом затейливой сетью. Один раз навстречупрошла маленькая компания – трое мужчин и две женщины. Они смеялись, болтали очем-то и дружелюбно поздоровались с нами.

Сквозь ворота с тепловой завесой мы прошли в обширныйсумрачный зал. На пороге я на миг остановился.