Как работает музыка - Дэвид Бирн

Сколько экземпляров моей записи необходимо было продать, чтобы заработать деньги? Альбом продавался за $18 (до неизбежных скидок, но ради примера давайте возьмем полную цену). Отнимаем $8, которые забирает розничный магазин, продающий физические компакт-диски, остается $10. Если бы роялти составляли не менее 14 %, я бы получил $1,40 от этой оптовой цены. Если бы моя ставка роялти достигала 19 %, получил бы $1,90 за проданный компакт-диск. Если бы со мной сотрудничал крупный продюсер, то я, как правило, отдавал бы ему 3 %, потому что продюсерам платят сразу, а не после того, как получают прибыль. Действительно крупные продюсеры тоже получают авансы. Ти-Боун Бёрнетт часто получает шестизначный аванс, который затем вычитается из авторского гонорара артиста, хотя многие артисты подтвердят, что Бёрнетт стоит этих денег.

Некоторые продюсеры также требуют долю от издательского дохода, утверждая, что были соавторами песни. Иногда так и есть: биты и звуки, которые они привносят, неотъемлемая часть успеха песни, так что их можно оправданно классифицировать как композицию. Однако нет закона, который признавал бы, что биты являются композицией, поэтому это требование подлежит обсуждению[74].

В типичной ситуации я мог бы погасить свой долг за запись (и вернуть деньги на поддержку тура, если бы взял их) этим $1,40 за копию, минус 30¢, которые продюсер получает с каждой проданной копии. Так что я остался бы с $1,10 за проданную копию.

Зарубежные продажи устроены несколько иначе. Мой гонорар в зарубежном контракте составлял 75 % от доли американского дилера в Европе и 50 % в остальном мире. Так что, даже если бы я был очень популярен в Японии, мне потребовалось бы вдвое больше времени, по сравнению с Соединенными Штатами, чтобы окупить там расходы на запись. Такая политика кажется мне совершенно произвольной и несправедливой, особенно учитывая, что загрузки все чаще становятся основным способом покупки музыки. Но это стандартное предложение по таким сделкам.

Если бы я написал все песни в альбоме (чего я не делал для Grown Backwards), то получил бы механический доход, упомянутый выше, в размере 91¢ за копию (9,1¢ за песню, умноженные на десять песен, – стандартное ограничение лейбла), в дополнение к роялти от продаж и моему издательскому доходу. Если бы роялти от продаж составляли 14 % от дилерской цены в $10 и я сам написал бы все песни, то получил бы $1,40 + 91¢ = $2,31 за проданную запись. Уже не так плохо.

Кажется, именно The Beatles и другие певцы-песенники 1960-х поняли, что запись собственных песен гораздо более прибыльна, чем бесконечные перепевы других музыкантов, что было нормой в поп-музыке. Это стимулировало написание песен и спровоцировало внезапный творческий и инновационный бум в поп-музыке в 1960-е годы. Но это также сподвигло слишком многих музыкантов делать только авторские песни. Я так же, как и многие другие, виноват в том, что мне или моим коллегам по группе «приходилось» писать все до последней песни на пластинке, хотя новая версия недооцененной блестящей вещи, возможно, была бы более уместна, чем запись той или иной, рожденной в муках и не самой выдающейся собственной песни. Тем не менее даже не очень хорошие песни приносят доход от продаж альбомов, покуда имеется пара хитов, которые мотивируют людей покупать весь альбом целиком. Альбомы, наполненные так называемыми филлерами, все еще генерируют деньги для артистов и издателей.

В случае моего сотрудничества с Nonesuch математика довольно проста: если бы я был автором всех песен в этом альбоме, мне пришлось бы продать около 100 000 копий, чтобы отбить предоставленный аванс в $225 000. (Но не забывайте, что если бы я записал этот альбом с меньшими затратами, то по сути сохранил бы часть аванса в качестве дохода.) Возможно, это не такое уж большое число продаж для популярной группы на то время, но оно выглядит нереальным сегодня, учитывая спад продаж физических носителей. Мало кто расходится тиражом в миллионы копий, а те, кому все-таки удается, как правило, должны погасить куда больше долгов, чем просто расходы на запись, – тут и огромные рекламные бюджеты, и проценты менеджерам и видеопродюсерам. Топовая поп-группа тратит на видео около полумиллиона долларов (и это не редкость). Затем она должна продать намного больше, чем мои 100 000 копий, чтобы выйти в ноль: минимум 750 000 копий. Конечно, не всем это удается, и долги начинают быстро расти.

Вот отрезвляющая статистика от SoundScan, опубликованная в Billboard: только 35 альбомов, выпущенных в 2006 году, разошлись тиражом более миллиона копий в течение календарного года, 27 альбомов добились такого успеха в 2007 году, 22 – в 2008 году, 12 – в 2009 году и 10 – в 2010 году. Только 2050 из 97 751 альбомов, выпущенных в 2009 году (2,1 %), проданы тиражом более 5000 копий. Такие цифры заставляют под другим углом взглянуть на мечту хорошо жить на деньги от продаж альбома. Если запись в совокупности с дорогим клипом не выстрелит, артист внезапно останется с долгами в миллион долларов. Возрастет и давление, оказываемое на него, чтобы следующий альбом уж непременно стал лидером продаж.

А что насчет скачиваний? Разве они не становятся источником дохода, когда продажи компакт-дисков сокращаются? Нет. Как правило, альбом загружается за $10, и iTunes Store, к примеру, берет 30 % от каждой продажи. Лейбл звукозаписи исчисляет роялти исполнителя от этой цены в $10, поэтому, если артист получает традиционные 14 %, ему достается $1,40 за скачивание альбома. Таким образом, исполнителю от этого не лучше, особенно если учесть, как люди покупают музыку в интернете – чаще всего покупают песни, а не целые альбомы. Артисты по понятным причинам пытаются договориться о более высоких процентах роялти от скачиваний, утверждая, что звукозаписывающие компании не несут таких же накладных расходов и трат, равно как и интернет-магазины, поэтому роялти, предоставляемые артистам, должны быть выше. Но такие переговоры обычно заходят в тупик из-за сопротивления звукозаписывающих компаний.

В конце концов, с чем же я остался в случае с этим альбомом? Я спросил своего бизнес-менеджера, и вот что он сказал: