Меч Предназначения - Анджей Сапковский

– Не холодно?

– Нет, – вздохнула она. – Сегодня тепло. Вотвчера… Вчера я ужасненько замерзла, ой-ей.

– Чудно, – заметила Браэнн, расслабляя ремешкидлинных мягких сапожков. – Такая малышка, а так далеко в лес зашла. И мимодозорных прошла, и через мочагу прошла, и через чащобу. Крепкая, здоровая ихрабрая. Она взаправду годится… Годится нам.

Геральт быстро взглянул на дриаду, на ее блестящие вполумраке глаза. Браэнн оперлась спиной о дерево, сняла повязку, рассыпалаволосы движением головы.

– Она вошла в Брокилон, – проговорила тихо,упреждая комментарии Геральта. – Она наша, Гвинблейдд. Мы идем в DuenCanell.

– Госпожа Эитнэ решит, – кисло улыбнулся ведьмак,понимая в то же время, что Браэнн права.

«Обидно, – подумал он, глядя на вертящуюся на зеленойпостели девочку. – Такая бойкая малышка. Где я ее уже видел? Неважно. Нообидно. Мир так велик и так прекрасен. А ее миром будет всего лишь Брокилон, доконца дней ее. Быть может, немногих дней. Может, только до того дня, когда онаупадет в папоротники под свист стрел и крики, погибнет в бессмысленной бойне залес на стороне тех, кому суждено проиграть. Суждено. Рано или поздно».

– Цири?

– А?

– Где живут твои родители?

– У меня нет родителей, – потянула онаносом. – Они утонули в море, когда я была маленькой.

«Так, – подумал он, – это многое объясняет.Княжна, дитя покойной княжеской пары. Кто знает, не третья ли дочь послечетырех сыновей. Титул, практически значащий меньше, чем титул камергера иликонюшего. Болтающееся при дворе пепельноволосое и зеленоглазое нечто, котороенадобно как можно скорее пристроить, выдать замуж. Как можно скорее, пока онане успела созреть и превратиться в маленькую женщину, грозящую скандалом,мезальянсом или инцестом, что вовсе не так уж и сложно в общей дворцовойспальне».

Ее бегство не удивляло ведьмака. Он уже не раз сталкивался скняжнами и даже королевами, таскавшимися с труппами бродячих актеров ирадовавшихся, что им удалось сбежать от дряхлых, но все еще жаждущих потомкакоролей. Он видывал принцев, предпочитавших неверную судьбу наемникаподысканной отцом хромой или рябой принцессе, застарелое или сомнительноедевичество которой должно было стать ценой союза и династического родства.

Он прилег рядом с девочкой, укрыл ее курткой.

– Спи. Спи, сиротинушка.

– Как же! – проворчала она. – Я княжна, аникакая не эта… сиротинушка. И у меня есть бабушка. Моя бабушка – королева, недумай. Вот скажу, что ты хотел меня вздуть ремнем, так моя бабушка велит тебеголову отрубить. Вот увидишь тогда.

– Ужасно! Цири, смилостивься!

– Как же, жди!

– Но ведь ты добрая девочка. Когда голову отрубают, этоужасно больно. Ну обещай, что ничего не скажешь.

– Скажу!

– Цири!

– Скажу, скажу, скажу! Испугался, да?

– Страшно. Знаешь, Цири, когда человеку отрубаютголову, от этого можно умереть.

– Смеешься?

– Как я смею!

– Сразу перестанешь смеяться! С моей бабушкой шуткиплохи, как топнет ногой, так самые храбрые воины и рыцари падают перед ней наколени, я сама видела. А если кто непослушный, то ррраз – и головы нет.

– Страшно. Цири?

– А?

– Пожалуй, тебе голову… отрубят.

– Мне?

– Угу. Ведь твоя бабушка-королева договорилась о твоемзамужестве с Кистрином и послала тебя в Вердэн в Настрог. Ты была непослушной.Как только вернешься… Ррраз! И нет головы.

Девочка замолчала, перестала даже крутиться. Он слышал, какона чмокает, грызя верхнюю губу зубками, как хлюпает носом.

– Неправда, – сказала она наконец. – Бабушкане позволит отрубить мне голову, потому что… Потому что это моя бабушка, развенет? Ну самое большее получу по…

– Так, – засмеялся Геральт. – С бабушкойшутки плохи? Ты уже познакомилась с розгами?

Цири гневно фыркнула.

– Знаешь что? – предложил он. – Мы, пожалуй,скажем бабушке, что я тебя уже вздул, а дважды за одно и то же наказыватьнельзя. Договорились?

– Думаешь, больно умный? – Цири приподнялась налокте, шелестя ветками. – Если бабушка узнает, что ты меня побил, тут ужголову тебе наверняка отрубят!

– Стало быть, тебе все-таки жалко моей головы?

Девочка замолчала, снова потянула носом.

– Геральт?

– Что, Цири?

– Бабушка знает, что я должна вернуться. Я не могу бытьникакой княгиней или женой этого глупого Кистрина. Я должна вернуться, и всетут.

«Должна, – подумал он. – Увы, это не зависит ни оттебя, ни от твоей бабки. А только от настроения старой Эитнэ. И от моихспособностей убеждать».

– Бабушка это знает, – продолжала Цири. –Потому что я… Геральт, поклянись, что никому не скажешь. Это страшная тайна.Ужасненькая, говорю тебе. Поклянись.

– Клянусь.

– Тогда скажу. Моя мама была волшебница, не думай. Имой папа тоже был заколдован. Все это рассказала мне одна няня, а когда бабушкаузнала, то был страшный скандал. Потому что я, понимаешь, предназначена.

– Чему?

– Не знаю, – возбужденно проговорила Цири. –Но я предназначена. Так говорила няня. А бабушка сказала, что не позволит, чтоскорее весь этот хоррел… хоррерный замок рухнет. Понял? А няня сказала, чтопротив Предназначения ничего, ну прям совсем ничегошеньки не поможет. Ха! Апотом няня плакала, а бабушка кричала. Видишь? Я предназначена. И не буду яженой глупого Кистрина. Геральт?

– Спи. – Он зевнул так, что хрустнулачелюсть. – Спи, Цири.

– Расскажи мне сказку.

– Что-о?

– Сказку мне расскажи, – фыркнула она. – Какже я усну без сказки? Давай, давай!

– Не знаю я, черт побери, никаких сказок. Спи.

– Не лги. Знаешь. Когда был маленький, то что, тебеникто сказок не рассказывал? Ты чего смеешься?

– Ничего. Так, вспомнил кое-что.

– Ага! Вот видишь! Ну так расскажи.

– Что?

– Сказку.