Чумной доктор - Кевин Сэндс

Мельхиор встал и указал на моих друзей в коридоре.

– Это они. Даже если мы порежем тебя на куски и в конце концов заставим заговорить, это может занять слишком много времени. Я знаю, как получить ответ намного быстрее. – Он кивнул на Тома и Салли. – Мы не будем пытать тебя, Кристофер. Мы будем пытать их. А тебя заставим смотреть.

– Скажи нам то, что мы хотим знать, – тихо проговорил Мельхиор, – или они умрут. Медленно.

Я не знал, как мне быть. Я понимал, что эти люди в любом случае убьют нас. И понимал, что они готовы пытать моих друзей.

Генри не собирался ждать, пока я приму решение.

– Нет? – спросил он. – Тогда кто первый? Девчонка?

Он вонзил нож глубже в шею Салли. Снова полилась кровь, пачкая её платье.

– Хочешь услышать, как она кричит. Или мне сперва исполосовать вола?

Генри махнул ножом в сторону Тома. И это была самая большая его ошибка.

В тот миг, когда остриё отдалилось от шеи Салли, девушка изогнулась, словно змея, сбрасывающая кожу. Она схватила Генри за руку и высвободила голову из его хватки, хотя Генри выдрал ей часть волос. Салли взвизгнула от боли, но не остановилась ни на миг. Она укусила Генри. Её зубы глубоко вонзились в его запястье. Генри завопил. Нож снова дёрнулся к шее Салли, но довести удар Генри не смог. Крепкая рука остановила его. Том по-прежнему сидел на полу с окровавленной шеей, но он схватил маленького человечка и крепко держал его.

Генри выл. Зубы Салли по-прежнему впивались в его плоть. Она хлестнула его по лицу, метя ногтями в глаза, как загнанная в угол кошка. Генри ударил её в ответ. Салли потеряла равновесие, и Генри с силой толкнул девушку в стену. А потом ухватил Салли за затылок и с размаху впечатал лицом в камень. Я услышал отчётливый хруст кости. Из носа Салли хлынула кровь. Она упала на пол лицом к стене, безвольно откинув голову.

«Салли»! – вот единственная мысль, которая билась у меня в голове. Но времени на размышления не было. Девушка вышла из игры, и Генри обернулся к Тому. Гален ринулся вперёд и выскочил в коридор, чтобы помочь отцу. Мельхиор обернулся ко мне. Нож, ещё недавно висевший на поясе Мельхиора, теперь оказался в его руке. Сталь вспыхнула в свете фонаря, летя к моей беззащитной шее. Повинуясь инстинкту, я увернулся и упал на колени. Что-то чиркнуло по виску, и его объяло жаром. Боли не было. Я мимолётно удивился этому обстоятельству: меня ведь ранили.

Кровь залила левый глаз. Моргая, я поднял взгляд и увидел, что Мельхиор снова бросился на меня. Мы сшиблись. Колено Мельхиора ударило меня в живот. Нож был нацелен мне в сердце. Я попытался увернуться – недостаточно быстро. Лезвие не попало в сердце, но пронзило левое плечо. На сей раз я почувствовал боль. И взвыл. Мельхиор выдернул нож, схватил меня за ворот и снова занёс оружие. На сей раз он меня убьёт – я знал это. Я пытался просунуть руку под рубашку, где в аптекарском поясе было много полезных вещиц, но Мельхиор не позволил мне это сделать. Поэтому я использовал единственное оружие, которое у меня оставалось.

Сила тяжести. С той минуты, как я вошёл в кладовку, стеллаж в центре грозил развалиться. И теперь я дал ему такую возможность. Я пнул его, вкладывая в этот удар каждую унцию своей силы. Мой башмак расколол угловую ножку. Стеллаж вздрогнул и издал стон. Этот стон спас меня. На один краткий миг Мельхиор замер и обернулся посмотреть, в чём дело. Он увидел, как старое изношенное дерево качается, опрокидывается и валится на нас. И вместе с ним обрушились сорок мешков муки.

Они упали на другие стеллажи – у стены, – которые под весом муки разлетелись в щепки. Мешки свалились, с гулким стуком ударившись об пол – и мир стал белым.

Я ничего не видел. Я не мог дышать. Воздух был наполнен мукой. Настала такая тьма, словно меня похоронили заживо. Лёгкие жгло, будто я пытался вдохнуть пустыню. Я задыхался, кашлял; мука забила нос и рот. Я выплюнул её, одновременно пытаясь продрать глаза. И всё-таки по-прежнему почти ничего не видел. Мешки разбили мой фонарь, поэтому единственный свет исходил от лампы в коридоре, слабо мерцающей в мучном тумане.

Странная фигура пошевелилась, вздрогнула и села. Очевидно, это был Мельхиор, поскольку фигура оказалась там, где раньше стоял он. Но даже при хорошем освещении я ни за что бы его не узнал.

Как и я, он с ног до головы был покрыт мукой и выглядел как живой призрак. В центре белого пятна я видел два моргающих глаза и рот, раскрытый в попытках откашляться. Три чёрных провала в молочно-белой маске – это выглядело жутковато. А главной жутью был нож в руке призрака.

Мельхиор впился взглядом в растущее красное пятно на моём плече. Кровь просачивалась сквозь муку, превращая её в ярко-розовую массу. Мельхиор вновь махнул в мою сторону ножом. Я отшатнулся, чувствуя, как лезвие опять резануло меня по плечу. Но теперь у меня было собственное оружие – и я мог защищаться.

Я взялся за разорванный и полупустой мешок с мукой. Мельхиор снова замахнулся ножом, намереваясь ещё раз ткнуть меня, и я швырнул мешок ему в лицо.

Мука обсыпала его. Белый порошок забил Мельхиору глаза, нос и рот. Он выронил нож и схватил меня за руки. Не обращая внимания на его слабые попытки драться, я окунул Мельхиора в муку. Запихнул его туда целиком. Пусть он подавится ей!

Мельхиор вырвался и опрокинулся на спину. Я огляделся в поисках ножа, но не увидел его. Я вообще почти ничего не видел. Мельхиор извивался и кашлял, силясь прочистить легкие. Он больше не пытался схватить нож.

Пора бежать.

Я попробовал подняться. Башмак заскользила по муке. Я взмахнул руками и ухватился за ближайший стеллаж, стараясь сохранить равновесие. Опять послышался стон и скрип дерева. Я ждал следующего обвала, но стеллаж устоял. Мельхиор, всё ещё лёжа на полу, схватил меня за ноги. Я нащупал на полке мешок, не упавший вместе остальными, и швырнул в него. Я скорее почувствовал, чем увидел взрыв, и в воздухе повисло ещё больше муки – если такое вообще было возможно. Это сработало: Мельхиор выпустил мою ногу. Я перешагнул через него, споткнулся о разорванные мешки и опять заскользил по муке. Шатаясь, я шёл в белой дымке. Искал коридор, где остались все остальные, когда мир побелел. Я словно плыл, не касаясь земли. Воздух душил меня, будто стремясь убить. Ноги разъезжались, и только одна мысль удерживала меня в вертикальном положении: я должен помочь своим друзьям.

Из тумана выступила дверная рама – слишком поздно. Я врезался в неё носом. «Ничего страшного», – подумал я. Гораздо больше меня беспокоило плечо. И я окажусь в беде, если не перевяжу его в ближайшее время. Кровь всё ещё текла из-под муки. Я безучастно раздумывал, не может ли порошок залепить рану.

Я вывалился в коридор. Здесь тоже стоял туман, хотя и не такой густой. Я выплюнул что мог из своих лёгких.

В коридоре видимость была лучше и дышалось легче. И теперь я выяснил, что произошло со всеми остальными. Том оправился от удара арбалетной тетивой и наконец одолел Генри, хотя и не без потерь: его рубашка разошлась на талии, открывая глубокий порез на боку, прямо над его печенью. Рана выглядела ужасно, но, похоже, не слишком беспокоила Тома. Он держал маленького человечка за воротник, приподняв на фут над землей. Генри дрыгал ногами и во весь голос проклинал моего друга, но сделать ничего не мог. Его нож валялся на полу. При других обстоятельствах это выглядело бы смешно, но сейчас Том был не единственным, кто остался стоять. Гален, тоже облепленный мукой, держал Салли. И к её горлу снова был приставлен клинок. Моё сердце подскочило от радости, когда я увидел, что девушка шевелится: Генри не сломал ей шею, как мне показалось вначале. Но на сей раз Салли не пыталась освободиться. Она слабо подёргивалась, обвиснув в руках Галена словно тряпичная кукла.