Чумной доктор - Кевин Сэндс

– Вам не за что просить прощения, – ответил я. – Доктор Парретт…

Но он не смотрел на меня.

– На случай, если дела пойдут неважно, давайте попрощаемся. До свидания, Том. И до свидания, Кристофер. С прошлого лета вы были единственными моими настоящими друзьями. Сказать не могу, каким это было для меня облегчением. Спасибо. За всё.

Доктор Парретт оттолкнулся от стены и выпрямился, одёрнув свой пропитанный по`том камзол.

– Теперь идите. А то, что случится здесь, они выбрали сами.

Он взмахнул пистолетом.

– Они могут взять свои деньги и оставить вас в покое. Или же предстать перед судом Господа.

Гален откровенно злился. Мельхиор же только улыбнулся мне.

– Удачи, Кристофер, – сказал он.

Я не стал желать ему того же.

Мельхиор перёвел взгляд на Генри.

– Отец?..

– У нас есть деньги, – сказал Генри, пожав плечами. – Делай, как он говорит. Мы отправимся в медный город под статуей.

Мельхиор кивнул. Лицо Генри оставалось бесстрастным. И мне это не понравилось.

Ещё один шифр. Секретная фраза – когда человек говорит одно, а подразумевает нечто совсем другое. Но вот вопрос что? Генри просто имел в виду место, куда можно сбежать, или в этой фразе был какой-то иной, более грозный смысл?

В скором времени я это понял.

Моё кровоточащее плечо отзывалось болью, когда я нёс на руках неподвижную Салли. Я вышел из коридора, направляясь к поддельной мастерской, не сводя глаз с Мельхиора и Галена. Доктор Парретт пошатнулся и снова начал падать. Дуло пистолета задрожало, когда он прислонился к стене.

«Нельзя его так оставлять», – подумал я. Мельхиор и Гален, казалось, готовы были броситься на него в любой миг, как только представится случай.

Я снова ошибся. Потому что смотрел не на того человека.

Том подталкивал Генри, ведя его впереди нас. Внезапно Генри споткнулся. Том, не успев затормозить, сбил его с ног. Генри упал на колени.

Том отреагировал так, как привык.

– Простите, – сказал он и протянул руку, чтобы помочь Генри подняться.

Генри выхватил из-за голенища второй нож и взмахнул им. Том вскрикнул, отшатываясь назад. Его ладонь покраснела от крови. А Генри снова поднял нож.

Я не мог ничего сделать – у меня на руках лежала Салли. А Том, потеряв равновесие, стал отличной мишенью. Но Генри метил не в него. Нож просвистел мимо нас, скрывшись в мучной дымке. Доктор Парретт только начал оборачиваться на шум, и клинок Генри попал ему в спину – между лопаткой и позвоночником. Парретт сдавленно охнул от неожиданности и повалился на колени. Мельхиор только того и ждал. Он бросился вперёд и схватил пистолет за дуло.

Он не боролся с доктором и не пытался вырвать оружие из его руки – боялся, я полагаю, прикоснуться к человеку, больному чумой. Вместо этого Мельхиор просто отвёл дуло пистолета в сторону и прижал к стене. Он улыбался. И Гален тоже. Теперь оружие не могло причинить им вреда.

Или так они думали.

Доктор Парретт вздохнул и пропыхтел:

– Бегите, парни.

Я побежал, крепко прижимая к себе Салли. Том ринулся следом, подталкивая меня в спину. Даже в тот миг, когда доктор Парретт нажал на крючок, Мельхиор, похоже, ещё ничего не понял. Щёлкнул курок, вылетела искра. Порох вспыхнул. Я повернул за угол и нырнул в мастерскую.

Я не помню, как ударился об пол.

Я ничего не видел.

Кто-то тащил меня по полу, усыпанному обломками. Кто-то большой и страшный, с шаркающей походкой. На миг мне померещилось, что мы с снова в кладовой с Мельхиором. Я задёргался. Большие руки поддержали меня.

– Всё в порядке, – сказал Том. – Это я.

Я перестал сопротивляться. Болела рука. Болело всё. Том протащил меня ещё несколько футов, и сквозь дымку начал пробиваться солнечный свет. Я лежал на улице, пытаясь отдышаться. Наконец, подняв голову, я увидел, что осталось от склада.

Почти ничего. Фасад здания более или менее сохранился, но половина складского помещения была полностью разрушена, превратившись в груду разбитых камней. Кое-где ещё что-то горело, и поднимался дымок.

Окна другого склада, стоявшего напротив, разлетелись вдребезги. Куски, оторванные от его фасада, валялись на земле, став кучей мусора. Мы с Томом выглядели ужасно – были с головы до ног покрыты каменной пылью и грязью. Лицо Тома перемазала засохшая кровь из длинной глубокой царапины на лбу. От рубашки осталась едва ли половина – она обгорела; кожа на спине Тома покраснела и покрылась волдырями. К порезу на боку прибавилась ещё одна рана. Я видел, что Том сильно припадает на правую ногу.

Я чувствовал себя ненамного лучше. Ножевая рана на плече пульсировала болью. Ещё сильнее – почти невыносимо – ныло предплечье. Я был почти уверен, что оно сломано. Голова раскалывалась от боли. Я надеялся, что, по крайней мере, череп не треснул.

– Где Салли? – спросил я.

Том указал рукой. Она лежала позади меня, возле стены одного из ближайших складов. Как и мы, она была покрыта серой пылью. Из её носа, скособоченного влево, вытекала струйка крови. Салли перевернулась и застонала, держась за бок.

Знаю, вопрос был глупый, но я всё равно его задал:

– А доктор Парретт?..

Том не ответил. Да и что он мог ответить? Доктор Парретт – вместе с Мельхиором и Галеном – должен был оказаться в самом центре взрыва. Он мог выжить лишь чудом. А Лондону в этом году чудовищно не хватало чудес.

Я взял Тома за руку. Он сжал мою и опустил голову. И мы ещё долго стояли так.

Мы трое оказались не единственными выжившими. Генри, хотя он и был несколько ближе к центру взрыва, тоже выбрался. Он вылез из-под обломков и привалился к стене соседнего здания. Одна его нога была вывернута под неестественным углом.

Он ошарашенно уставился на обломки, что-то бормоча себе под нос. Казалось, Генри повторял одно и то же снова и снова, но он был слишком далеко, и я не мог разобрать слов.

Я попытался подняться на ноги. Мир завращался перед глазами. Том осторожно усадил меня на место.

– Не двигайся, – сказал он.

Но я попытался снова.

– Мы не можем позволить Генри уйти.

Том вздохнул. Как и я, он просто хотел, чтобы всё это закончилось. Тем не менее он, хромая, направился к маленькому человечку. Он успел сделать лишь несколько шагов и замер. Со всех сторон приближалась толпа. Разумеется. Взрыв был слышен далеко. Люди Лондона, обычно прячущиеся в своих домах, вышли посмотреть, что случилось. Они окружили нас, щурясь и моргая от пыли и дыма.

Несколько человек кинулись к Темзе, чтобы наполнить ведра водой и потушить ещё не угасший пожар. Остальные просто стояли и смотрели. Я с удивлением заметил среди толпы отряд городской стражи. И был изумлён ещё более, когда увидел человека, который проталкивался мимо них, держа в руке письмо. Это был магистрат Олдборн.