Цветок в пыли. Месть и закон - Владимир Яцкевич

Кто этот парень? Вор? Ей почему-то не верилось, хотя она и застала их во время ограбления. В его облике ощущалось врожденное благородство, не присущее обычному уголовнику. Он и его друг держались не как испуганные жулики, даже когда она поймала их за таким отвратительным занятием. Да и его друг — он тоже почему-то внушал ей симпатию, хотя, конечно, он и не такой красивый.

Красивый… Что за мысли приходят ей в голову! Разве пристало вдове думать о мужской красоте? А что ей вообще подобает, что ей разрешено? Жить воспоминаниями и молиться о смерти. А какие могут быть воспоминания, когда тебе двадцать лет? Все ее прошлое — это частная закрытая школа для таких же, как она маленьких глупышек из богатых деревенских домов, потом короткое знакомство с будущим мужем и свадьба. Она даже не успела понять, что она — жена и женщина, как стала вдовой.

Последняя еще горевшая лампа висела как раз напротив флигеля. Женщина медленно подошла к ней, напевая про себя песню, мелодию которой играл Джай на гармонике, и подняла руки, чтобы закрутить фитиль. Взгляд ее невольно упал на террасу, где сидел парень, и она увидела, что он тоже смотрит на нее. И как он смотрел! В его глазах не было ничего оскорбительного для ее достоинства, было только удивление, восхищение и, может быть, еще — печаль. Каждой женщине понравилось бы, если бы на нее так смотрели.

Оставив лампу, она быстрым движением поправила на голове покрывало и заторопилась в свою комнату. Она чувствовала, что он провожает ее взглядом и, резко рванув двери, поспешила укрыться за ними. Но едва оказавшись у себя в комнате, она вдруг остановилась, не зная, чем ей теперь заняться, и надолго замерла, вслушиваясь в затихавшие звуки песни. Ей хотелось, чтоб мелодия лилась и лилась, чтобы жаловался и жаловался влюбленный, у которого нет надежды. Нет надежды так же, как и у нее.

Потом она стянула с головы покрывало и, подойдя к кровати — узенькой белоснежной девичьей кровати, прилегла, закрыв глаза.

А он все играл свою грустную песню, не слишком надеясь, что его слушают, и музыка наполняла его душу, двор, дом и летела дальше, к спящим синим горам, с молчаливой важностью принимавшим этот подарок.

Джай впервые встречал утро в деревне. Первыми проснулись петухи, и их утренние поздравления друг другу, несшиеся снизу, из села, наверх, в усадьбу Тхакура, и наоборот, немало позабавили его. Потом за забором закричали пастухи, гнавшие коров на пастбище. Потом прошло стадо овец, охраняемое мальчишками. Один из них забежал во двор, чтобы забрать овец из усадьбы, которых старик Рамлал криками выгонял из овина. Джай хотел было пойти ему на подмогу, но мальчишка опередил его и с удивительной ловкостью за минуту справился с несколькими десятками бестолковых животных.

Вскоре на заднем дворе замелькало белое сари. Джай ощупал в кармане связку ключей, но не сразу решился подойти к их хозяйке.

Женщина сидела на охапке соломы под навесом из пальмовых листьев и возилась с крошечным недавно родившимся ягненком, хорошеньким, как игрушка. Она не видела Джая, и он, укрывшись за тяжело груженной сеном повозкой, мог наблюдать за ней несколько мгновений.

Такой красивой женщины он еще не встречал. Она не рассчитывала здесь, среди хозяйственных построек, попасться на глаза кому бы то ни было, и потому совсем не заботилась о том, как сейчас выглядит. Край сари сполз с головы на плечи, волосы растрепались, живописными прядями спадая на высокий лоб и шею. Но что поразило Джая больше всего — это улыбка, такая детская, сияющая, счастливая. Женщина играла с ягненком, как играют с детьми, тормошила его, гладила по кудрявым завиточкам на спинке, по бархатной шерстке на полупрозрачных мягких ушах. Ему подумалось вдруг, что это редкое везенье — увидеть ее улыбку. Вряд ли она так уж часто улыбалась. И дело тут не в роли скорбной вдовы, навязанной ей судьбой, — такая женщина не стала бы притворяться ради того, чтоб угодить чужому мнению. Просто в ее буднях нет ничего радостного — ни в сегодняшнем дне, ни в завтрашнем. Отняв мужа у матери Джая, рок оставил ей сына. Невестка Тхакура не получила даже и этого.

Мысль об этом болью отозвалась в сердце Джая. Ему уже было не все равно, как сложится жизнь юной вдовы, он уже любил ее, почти не зная, желал ей счастья, избавления от страданий, хорошего дома, здоровых детей, нормальной жизни женщины, пусть даже в ее жизни ему самому не нашлось бы места.

Он впервые видел женщину, которая так соответствовала бы идеалу красоты, что, оказывается, жил в нем. Благородная, одухотворенная красота, так привлекавшая Джая, в таком чистом и полном виде воплотилась именно в ней. Ничего вызывающего, излишне яркого, броского. Аристократическая простота манер, чистота линий, изящество движений, изысканная сдержанность во всем — он мечтал о таком совершенном создании и, может быть, искал его, но нигде и никогда еще не видел девушки, хоть сколько-нибудь соответствовавшей этому образу. Возможно, определяющим был для него облик бесконечно любимой матери, самой страшной потери в его жизни, полной утрат, но женщину другого склада он не мог бы полюбить по-настоящему. А потому все его немногочисленые романы бывали слишком коротки и не оставляли после себя ничего, кроме горечи и разочарования.

И вот теперь в глухой деревне, среди угрюмых гор, скудных пастбищ, темных, неграмотных крестьян он вдруг увидел ту, о которой мечтал, которую ждал, сам не зная об этом. Как мальчишка, он смотрел на нее из укрытия, боясь, что его вдруг заметят, и, как мальчишка, не решался подойти, теряясь при воспоминании о событиях прошедшей ночи.

Наконец Джай собрался с духом и направился под навес.

— Доброе утро, — сказал он тихо, стараясь не напугать ее неожиданным появлением.

Она медленно поднялась и набросила на голову покрывало. Джай попытался поймать ее взгляд, чтобы прочитать в нем ее реакцию на ночную историю, но это ему не удалось. Женщина смотрела в сторону, опустив длинные загнутые ресницы. Казалось, ей самой было неловко, что она видела некрасивый поступок гостей. Заметив это, Джай невольно потупился, потом достал из кармана ключи и протянул женщине.

Она взглянула на них и отвернулась.

— Я очень сожалею о том, что так вышло, — сказал Джай, и его самого удивило, как жалобно прозвучал его голос.

Он никогда не просил о прощении с самого детства — просто не было необходимости, да и вины своей ни перед кем он никогда не чувствовал. И вот теперь он нуждался в прощении этой почти что незнакомой девушки, как в прощении близкого и важного в его жизни человека.

Наверное, она почувствовала это, потому что вдруг подняла огромные изумленные глаза с голубоватыми белками и пристально посмотрела на него. На мгновение из взгляды встретились, и Джай прочел в ее глазах, что получил эту незаслуженную милость — его простили, на него не будут держать зла.

В подтверждение своего решения она протянула руку и приняла в чуть дрожащую ладонь связку ключей. Потом резко повернулась и быстрыми шагами пошла к дому.

Прослонявшись некоторое время по огромному двору усадьбы, Джай Дэв вдруг поймал себя на том, что не может сдержать улыбки. Ему хотелось прыгать, махать руками, что-то кричать. Если бы ему попалось хоть что-нибудь похожее на мяч, он охотно поиграл бы в футбол — сам с собой, раз этот увалень Виру может спать в такое чудесное утро, их первое утро в Рамгаре.