Проклятие иеремитов - Игорь Масленков

– Помощь? Не смешите!

– Да, помощь. Вы не ослышались. Нас тоже интересует Катрвиг.

– Вот как? Ладно, ваша взяла. Я проявил неосмотрительность. Скажите, где я ошибся, как вы меня выследили?

– Я не знаю вашего имени. Как к вам обращаться?

– Называйте меня Стагейром.

– Пусть будет так. О, а вот и наше вино.

Подоспел прислужник, принёс три полных кубка, поставил глиняные посудины на стол, поклонился и поспешил ретироваться.

– Я вас разочарую, господин Стагейр. Всё вышло случайно. Никто вас не выслеживал, – продолжила Кайдлтхэ.

– Случайно? – зло усмехнулся собеседник. – Позвольте не поверить. В этом мире нет случайностей.

– Да, есть и такое мнение. Считайте, так угодно богам. В любом случае вам придётся поверить. О вашем существовании мы узнали только вчера.

– Ваш напарник… Недоглядел.

– Оставьте пустые разговоры, Стагейр. Итак, я повторяю вопрос: кто вы и чем тут занимаетесь, какое отношение имеете к Катрвигу? И не стесняйтесь, пейте вино. Оно скрасит нашу беседу.

– Спасибо.

– Можете звать меня светлой госпожой. Хотя, вижу, общество д’айдрэ вам не в радость.

– Вы правы. Мне и впрямь не доставляет удовольствия общение с… выходцами из Моридора.

– И тем не менее вам придётся рассказать всё без утайки.

Хорошо, только наберитесь терпения, – сказал Стагейр и отхлебнул из кубка. – А вино и впрямь отменное. Не чета бормотухе, которой потчевали меня ранее… Итак, вы не оставляете мне выбора. Я совершил в жизни две роковые ошибки. Вначале я согласился на безумную авантюру. А вот теперь уступил вам почти без боя и, не зная ваших намерений, отдался на милость победителей и судьбы. Поделом мне за тяжкие прегрешения… Я родился в Альмарине в семье мелкого торговца сорок лет назад. Мой отец имел одну странность, несвойственную нашим лавочникам. Он обожал книги. Неудивительно, что свою любовь к знаниям он хотел передать и детям. Но мои братья и сёстры видели своё будущее иначе. Им вполне хватало начальной грамоты. Не в мудрости, а в деньгах они видели счастье. Только я один радовал отца тягой к знаниям. В награду он определил меня в школу при храме Шелиора. Здесь обучали не только письму, чтению и счёту, но и астрономии, математике, истории, географии и богословию. Те годы я по праву считаю лучшими в жизни… Вместе со мной учился Аларт, сын кузнеца. Отец его славился на всю округу. Благодаря упорству и трудолюбию ему удалось сколотить некоторый капитал. С молодых лет он работал не покладая рук, времени на учёбу недоставало. Он едва мог поставить подпись и прочесть предписание о налогах. Ему всегда хотелось видеть сына влиятельным и богатым господином, если не далгом, то непременно нотариусом, адвокатом или лекарем. Они всегда при деньгах. Да и контору или аптеку не сравнить с кузницей, где с тебя сходит семь потов. Думаю, вы догадались, Аларт стал моим близким товарищем. Согласитесь, в мире происходят порой странные вещи. Мы были совершенно разными, но подружились. Меня влекли книги. Аларт, напротив, не питал страсти к учёбе, предпочитал развлечения и весёлые компании, а вовсе не толстые и пыльные фолианты. Я рос стеснительным и замкнутым ребёнком, чурался шумных детских игр и общества сверстников, а мой друг обрёл славу балагура и заводилы. И всё же дружба наша крепла. Столь разные по характеру, мы идеально дополняли друг друга, составляли единое целое. Аларт кое-как окончил школу и не стремился продолжить учёбу. Разгульный образ жизни требовал много денег. Так мой приятель ступил на кривую дорожку. Поначалу он промышлял мелким воровством. На все мои уговоры оставить скользкий путь отвечал шутками. Но тех монет, что удавалось найти в срезанных кошельках зазевавшихся горожан, явно не хватало. Взрослел Аларт, росли и запросы. Однажды он исчез из города. Через какое-то время поползли слухи, что мой бывший соученик примкнул к разбойничьей шайке. К несчастью, сплетни оказались правдой. После завершения учёбы меня оставили при храме для подготовки принятия жреческого сана. Признаться, я вовсе не стремился к карьере священнослужителя, хотя такая стезя обещала стабильный доход и определённое положение. С юности меня привлекала… магия. Поначалу при храме я занимался перепиской книг, а всё свободное время посвящал изучению трудов древних писателей, отметившихся в изучении тайной науки. Так прошло несколько лет. Я стал жрецом Шелиора, но служба в храме тяготила меня. Об Аларте я давно не слышал и мысленно оплакивал непутёвого товарища. Думал, его уже давно нет на этом свете. Для человека его склада такой финал вполне закономерен. Шли годы. Я обзавёлся семьёй, приобрёл вес в обществе. Меня прочили на должность настоятеля храма. И тут совершенно неожиданно объявился Аларт. Да, он растерял былой юношеский пыл и задор, но выглядел достаточно уверенным в себе, был если не богачом, то уж точно не босяком. Нарушив привычный уклад жизни, я отправился со старым приятелем в кабак, где за кубком вина предался сладостным воспоминаниям о далёкой молодости. Конечно, речь зашла и о нынешних временах. Я поинтересовался делами товарища. Оказалось, он уже многие годы промышляет грабежом древних могил. При правильном подходе риск минимален, а доход вполне приличный. Старинные артефакты всегда пользуются спросом у богатых коллекционеров. Тут пригодилось и знание, полученное в школе при храме. Обычно Аларт работал на заказ, выискивал в старинных книгах сведения о том или ином царе или вожде, находил и раскапывал захоронение. Остальное – дело техники. Но в последнее время он столкнулся с защитной магией. Однажды едва не погиб. А тут поступил очень денежный заказ, и он нуждался в грамотном помощнике. Дело непростое, требовался опытный маг. Тут-то Аларт и вспомнил обо мне. Стоит ли говорить, что такое предложение вызвало во мне бурю негодования? Да как он мог подумать?! Я, жрец Шелиора, да чтоб опуститься до такого?! Неслыханный позор, святотатство! Меж тем старый друг не настаивал. Наоборот, просил не спеша всё взвесить и обдумать. А речь, между прочим, шла о тысяче золотых. Согласитесь, сумма внушительная. Я ведь говорил, служба в храме меня не радовала. Я хотел посвятить себя магии, написанию трактатов, но содержание семьи требовало немалых средств. Мы расстались мирно, не тая друг на друга обид. Наверняка иной на моём месте учинил бы скандал и вызвал городскую стражу. Но ради нашей старой дружбы я смолчал, рассудив, что Аларта уже ничем не исправить. Однако мысль о быстром обогащении засела в мозгу болезненной занозой. Тысяча золотых! Мне причиталась бы половина суммы в случае успеха. Этих денег хватило бы на много лет безбедной и, главное, независимой жизни. Я бы получил возможность заниматься любимым делом, разъезжать по стране, изучать книги в разных городах и обителях. Но могилы… Тревожить покой мёртвых, запятнать себя столь богомерзким занятием, оскорбить богов… Хотя, с другой стороны, покойникам нет до нас никакого дела, а каждый день люди совершают сотни и тысячи куда более отвратительных преступлений. Прелюбодеяния, воровство, подлог, лжесвидетельство, разбой, убийства, предательство… Разве они сравнятся по тяжести и мерзости с поиском древних артефактов? Тут даже осквернения могил нет. Просто человек берёт то, что уже многие столетия никому не принадлежит. Да и неизвестно, поклонялись ли усопшие Шелиору или почитали иных богов. В таком случае речи о погребальных подношениях и быть не может. К тому же историческая наука обогащается новыми знаниями, а старинные вещи получают вторую жизнь в коллекциях просвещённых собирателей. В каком-то смысле в этом есть созидание и благо. А боги… Они бесстрастно взирают на куда худшие деяния. Да никто и не собирается оскорблять их величие и заповеди. Часть прибыли можно жертвовать храмам, что само по себе достойно подражания и всяческого поощрения.