История франков - Григорий Турский

«Господь не допустит, чтобы наша вера стала слабой, – ответил я, – и чтобы я терял время на неверных собак или предлагал драгоценные перлы грязным свиньям!»

Услышав это, Агилан прекратил дискуссию, поднялся и вышел. Спустя некоторое время, когда он возвращался в Испанию, он серьезно заболел, в результате чего почувствовал склонность обратиться в нашу религию.

44. Тогда же король Хильдеберт опубликовал указ, где повелевал, чтобы мы не делали различий между ипостасями Святой Троицы, но называли просто Господом. Он установил, что не подобает говорить о Господе как о человеке из плоти и крови. Король заявлял, что Отец в то же время и Сын, и он же Святой Дух, будучи Отцом и Сыном.

«Именно в таком виде он явился пророкам и патриархам, – сказал король, – и именно так его возвестил Закон». Король распорядился, чтобы все эти заявления довели до моего сведения, и добавил: «Таково мое решение, и вы, и другие теологи церкви должны сделать это частью вашей собственной веры».

«Самый благочестивый король, – ответил я, – ты должен оставить ничем не подтвержденные убеждения и следовать за тем, что апостолы и после них другие Отцы Церкви передали нам, тем, чему учили Иларий и Евсевий, что ты сам признал при твоем крещении».

Король страшно разгневался. «Очевидно, – заявил он, – что Иларий и Евсевий учили совершенно противоположному тому, во что я верую».

Мой ответ был следующим: «Тебе должно быть понятно, что твои личные верования не оскорбляют ни самого Господа, ни его святых. Тебе следует принять, что в своем облике Отец отличается от Сына и что Сын отличается от Святого Духа.

Ни Отец не являлся человеком, ни Святой Дух, но Сын, будучи Сыном Господа, так что ради спасения Его могли принять как Сына Божьего и Девы Марии. Страдал не Отец, не Святой Дух, но Сын, чтобы он, воспринявший плоть в мире, пожертвовал собой за мир. То, что ты говоришь о личностях, должно восприниматься в духовном смысле, а не в физическом. В этих трех лицах одна слава, одна вечность и одна власть».

Король оскорбился тем, что я сказал. «Я представлю все твои доводы тем людям, кто отличается большей мудростью, чем у тебя, – ответил он. – И они согласятся со мной». – «Любой, кто готов принять твои рассуждения, станет считаться не мудрецом, а глупцом», – ответил я. Король заскрежетал зубами, но ничего не сказал.

Спустя несколько дней Сальвий, епископ Альби, прибыл ко двору. Король высказал ему свои взгляды и умолял его сказать, что он согласен с ним. Однако Сальвий тотчас отверг их, причем настолько резко, что если бы смог добраться до бумаги, на которой они были записаны, то разорвал бы ее в клочья. Поэтому королю Хильдеберту пришлось изменить свою точку зрения.

Кроме того, король написал несколько поэтических книг[121], пытаясь подражать Седулию[122], но в его просодиях не встречаются признанные правила стихосложения. Он также добавил несколько букв к нашему алфавиту, и буквы w, ae, the и wi должны были обозначать греческие ω, Ψ, Z и Δ. Он отправил указы во все города своего королевства, заявляя, что следует учить этим буквам мальчиков в школе и что в книгах, использовавших старые буквы, следует стереть их пемзой и написать вместо них новые.

45. В то время умер Агрикола, епископ города Шало-сюр-Сон. Он происходил из семьи сенатора, славился своей мудростью и утонченностью. Он был связан с множеством строительных проектов в своем собственном городе, поставил ряд частных домов и воздвиг церковь с колоннами, украшенную мрамором и отделанную мозаикой.

Агрикола практиковал необычайное воздержание, никогда не ел в полдень, только ужинал, и устраивал свою еду так рано, что заканчивал, когда солнце еще не садилось. Он был весьма сведущ в гуманитарных науках, говорил необычайно изящно. Он умер в возрасте восьмидесяти трех лет, на сорок восьмой год своего епископства. На этом месте его сменил Флавий, хранитель печати короля Гунтрамна.

46. Следующим умер Далмаций, епископ Родеза. Он слыл набожным человеком, умеренным в еде и не отягощенным плотскими желаниями, необычайно щедрым в пожертвованиях, необычайно дружелюбным ко всем и проводившим все время в молитвах и постах. Он построил собор, но так долго его улучшал, что не успел закончить.

Как часто бывает, что, когда он умер, на его епископство оказалось множество претендентов. Священник по имени Транзобад, который при Далмации одно время был архидьяконом, лелеял особые надежды, основываясь на том, что отдал своего сына в дом Гого, являвшегося тогда воспитателем короля Хильдеберта.

Епископ Далмаций оставил завещание, где дал ясно понять, какой подарок он хотел бы получить от короля после своей смерти. Он заклинал его ужасными клятвами не допустить избрания чужеземца, или сребролюбца, или любого, кто был женат, но найти человека, способного заменить его, лишенного этих недостатков и проводящего свое время вознося хвалу Господу.

Священник Транзобад дал обед для городского клира. Когда они все расселись за едой, один из священников выступил с совершенно недопустимыми нападками на умершего епископа, дойдя до того, что назвал его простофилей и сумасшедшим. Когда он говорил, виночерпий подошел к нему, чтобы предложить вина. Тот взял кубок и поднес его к губам, но вдруг так сильно задрожал, что уронил кубок. Потом прислонил свою голову к священнику, находившемуся рядом с ним, а затем умер на месте.

Его тотчас унесли из-за стола и перенесли к месту погребения, где тотчас и похоронили. Завещание же епископа Далмация зачитали вслух королю Хильдеберту и его советнику. По их распоряжению на должность архиепископа возвели Феодосия, архидьякона Родеза.

47. Узнав о преступлениях Левдаста против храмов и всего населения Тура, Хильдеберт отправил в город Ансовальда. Тот прибыл в город во время праздника святого Мартина и предоставил мне и населению право свободного выбора. В качестве нового графа был избран Евномий.

Увидев, что его отстранили, Левдаст стал искать аудиенции у Хильдеберта. «О благочестивейший король, – заявил он, – я удерживал город Тур до настоящего времени. Теперь, когда меня сместили с должности, я должен рассказать, как управляют этим местом. В частности, знай, что епископ Григорий всячески стремится передать его сыну Сигиберта».

Услышав об этом, Хильдеберт ответил: «Это неправда. Ты говоришь так, потому что тебя сместили». – «Я могу рассказать много скандальных вещей о епископе, – продолжал Левдаст. – Среди прочего он утверждает, что королева, твоя супруга, имеет любовную связь с епископом Бертрамом». Король Хильдеберт разъярился, повелел избить Левдаста, заковать его в цепи и бросить в темницу.

48. Наступило время закончить книгу V, я завершу ее, описав некоторые злодеяния Левдаста, но сначала расскажу вам о его семье, том месте, откуда он родом, и его характере. Левдаст родился на острове Грацина в Пуату[123]. Он был сыном Левкадия, раба, присматривавшего за виноградниками в одном из поместий.